Сергей Ивлев - Деградация. Свои люди

– А папа знает, что у тебя тут девушка с тобой проживает?

Алексей хотел было ей объяснить ситуацию, как она к нему попала, и уже было начал речь, но бросив взгляд на выражение лица Лидии Павловны, тут же осекся. Она ему все равно не поверит. Потому просто коротко ответил, как есть:

– Нет.

– Я буду вынуждена сообщить ему. – Лидия Павловна открыла дверь, собираясь уходить и давая понять, что разговор на эту тему закончен, но Алексей сказал ей вслед:

– Единственная просьба, можно?

– Какая?

– Не надо ему говорить ничего сегодня. Пусть хоть на ноги встанет. Дня через три, если можно. – Она остановилась и засомневалась, тогда Алексей добавил: – Пожалейте ее. Что это изменит? Сами же сказали, кожа да кости…

– Ну, хорошо. Три дня, – сказала она и вышла из квартиры.

Оставив Машу у себя дома, Алексей быстро пробежался сначала в аптеку, затем в продуктовый магазин, и вернулся как раз вовремя, что бы, открыв дверь, застать Машу, колдующую над замком входной двери. Оценив ситуацию, он только сказал:

– Мария, далеко ли ты уйдешь, если даже с замком справиться не в состоянии?

– Я тебе и так достаточно проблем причинила.

– Это каких же? – удивился он, после чего взял ее, словно пушинку, на руки, не собираясь даже слушать возражения, и отнес назад в комнату, усадил в кресло, затем застелил постель из аккуратно сложенной стопочки белья. – Тебя уложить, или сама?

– Не культурно такие вопросы девушкам задавать, – отозвалась Маша, но, заметив смущение Алексея, улыбнулась. – Сама, не напрягайся.

– Ладно, вот лекарства, – сказал он немного смущенно, поставив рядом пакет сока и медикаменты. – Пойду, сварю бульон тебе, скоро управлюсь…

– Эй, не надо, ну я правда не хочу…

– Отдыхай, – ответил он ей, кинув пульт от телевизора ей на кровать. Сам же пошел в другую комнату, включил компьютер, постучал по пищащему модему, упорно отказывающемуся устанавливать соединение с Интернетом, затем принялся изучать рецепты варки куриного бульона.

Через пару часов, худо–бедно решив поставленную задачу, он вошел с подносом с тарелкой бульона и плавающими в нем кусочками куриного мяса вперемежку с размокшими сухариками, обычно употреблявшимися вместе с пивом. Видимо лекарства уже подействовали, она уже не закатывалась кашлем.

– Ну зачем? – запротестовала Маша, – Я не хочу! Не буду!

– Я даже тебе поверю, что не хочешь, это потому что ты заболела, – ответил он ей, – но надо, и это не обсуждается. Не волнуйся, вполне съедобно, я попробовал.

Однако Маша продолжала скептически поглядывать на блюдо. Тогда Алексей зачерпнул ложкой немного бульона, поднес к ее рту, и сказал:

– Давай, за маму…

Маша изменилась в лице, и резко сказала:

– Не надо о моих родителях. Не напоминай, пожалуйста.

– Извини. Но ты поешь, а? Я старался…

Маша снова покосилась на Алексея, но взяла тарелку, и зачерпнула ложкой бульон, стараясь избежать плавающих размякших кусочков сухариков, но все же отправила ее содержимое в рот.

– А ты прав, на вкус это лучше, чем выглядит. Спасибо. – Заметив, что Алексей явно стал довольным от похвалы, добавила: – Добрый ты.

– Пожалуйста, – Алексей засмущался еще больше и налился краской.

– Там еще бульона–то много?

– Добавки принести? Сейчас!

– Нет! Это бы съесть! – остановила она сорвавшегося уже было с места Алексея. – Я оклемаюсь, нормальный суп сделаю из того, что осталось, у тебя там полный холодильник продуктов. Надеюсь ты сухари в него не высыпал?

На следующий день Маша пришла в себя, почувствовала себя намного лучше, и выполнила свое обещание, приготовив суп, салат и полноценное второе. Вечером она снова засобиралась уходить, но Алексей опять запротестовал и проводил ее к постели, хотя она не сильно–то и хотела ложиться и пыталась упираться, впрочем, не очень активно.

– Смотри телек, ты еще не в порядке, – сказал он, включил телевизор и сунул ей пульт в руки.

– Я уже в порядке, – улыбнулась Маша. – Алеша, – она взяла его руку, вынула из нее пульт и убрала его в сторону, но его руку не отпустила, – почему ты со мной возишься?

– Себя вспомнил. Только тебе, похоже, еще больше досталось. Я тебя пожалел.

– Не надо меня жалеть…

– Не кипятись. Каждому нужна забота, тепло…

– И любовь… – добавила она.

– Да, и любовь, – сказал Алексей и повернул голову и кивнул в сторону телевизора. – Но я ее только там и видел последние два года.

– Эй, ты сейчас не туда смотришь, – сказала Маша, аккуратно повернув его лицом к себе. – Я здесь, – она придвинула его голову к себе и поцеловала в губы. Затем немного отстранилась, и спросила: – Ты раньше девушку целовал?

– Нет, – совершенно растерянно ответил ей Алексей.

– Я так и подумала, целоваться ты не умеешь. Но я научу.– Ты, выходит, умеешь? Маша вздохнула, и сказала:

– Не порть вечер.

Улыбнулась и снова его поцеловала, прежде он что–либо ей ответил.

…Отец Алексея обнаружил их, спящих в обнимку, утром. Немного позже, уже на кухне, он кричал:

– Тебе шестнадцать лет, не рановато девок в постель таскать начал? Сколько ей? – спросил он, скептически оценивая Машу.

– Мне шестнадцать, – ответила она, глядя в пол.

– Ну конечно!

– Паспорт в сумочке, можете посмотреть, – не поднимая взгляда, чуть слышно проговорила Маша.

– Ей правда шестнадцать, – пробубнил Алексей.

– А ты хорошо устроился. Гулянки–пьянки, девку привел, а плачу за все я?

– Я пойду… – прошептала Маша.

– Погоди, Маш, – Алексей ее обнял одной рукой и прижал к себе. Вариантов освободиться у нее особых не было. Затем посмотрел на отца. – Я могу и сам себя обеспечивать.

– Это интересно как? Воровством?

– У меня не будет особого выбора, – совершенно спокойно ответил Алексей, – ты же понимаешь все сам. Может быть, мне повезет.

– Выброси эти мысли из головы! Так вот, пока тебя содержу я, будь любезен выполнять некоторые обязательства! Отпусти девочку, она домой хотела.

– Зачем мне ее отпускать? Ты уйдешь, мне потом ее искать, назад уговаривать вернуться, – парировал Алексей, хотя и больше назло. – Пусть сразу остается.

– А ты не много на себя берешь?

– Нет. А ты? Если бы я захотел ее от тебя спрятать на два–три дня в месяце, когда ты тут бываешь, я бы спрятал. Но зачем что–то придумывать? – с вызовом сказал Алексей. – Ты тоже неплохо устроился, между прочим, не долго по маме горевал.

– Да как ты смеешь? Что ты вообще о жизни знаешь?

– Многое. Два года назад как увидел ее во всей красе, так и продолжаю наблюдать. И никому до меня нет дела. И вдруг сегодня появляешься ты и начинаешь меня воспитывать. Ты где раньше-то был?

– Я?! Я деньги зарабатывал. Тебя содержу!

– Скажи мне папа, – Алексей обдумывал мысль, внезапно пронзившую мозг, и теперь осторожно подбирал слова, что бы ее преподнести, – ты же еще когда мама жива была, дома появлялся не очень часто. Случаем не у своей нынешней подруги время коротал?