Олег Агранянц - Товарищ Альбер распорядился

– Вы уходите, доктор Бесá? – спросила санитарка.

– Да.

Бесá сняла халат, подошла к зеркалу.

– Вы прекрасно выглядите, доктор Бесá. Этот костюм вам очень идет.

– Боюсь, он меня старит.

Бесá посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Этот костюм она купила в прошлом году в бутике в Лозанне. Заплатила дорого, но разве это главное для женщины, возраст которой приближается к сорока.

– Вы идете домой, доктор Бесá? – спросила санитарка. – Если вас будут спрашивать…

– Сначала в кафе, потом домой.

Клиника «Шарите», где работала Бесá, находилась в самом центре города, до кафе, куда она направлялась, всего два квартала.

Она вышла из двери для персонала и на улице почти столкнулась с девушкой в скромном сером платье. Та уступила ей дорогу, но пошла следом. Так они прошли несколько метров, потом Бесá обратила внимание, что девушка идет за ней почти вплотную. Она остановилась:

– Вы мне хотите что-то сказать?

– Да. Я хочу поговорить о Пьере Дюмоне. Он лежит в морге вашей клиники.

Бесá остановилась:

– Пьер Дюмон? Он не был моим пациентом.

– Верно. Не был. Но вы когда-то были знакомы. Разве это не так?

– А вам какое дело?

– Прямое. Я его подружка.

– Соболезную.

– И все?

– Что еще?

– Неужели вам безразлично, как умер человек, которого вы знали?

– Ах, вы об этом! Люди смертны. Я врач, и мне это хорошо известно.

Она пошла быстрым шагом, девушка не отставала:

– Ладно. Тогда по-другому. Вам о чем-нибудь говорит название загородного отеля «Отдых в лесу»?

– Я там бывала.

– С кем? Когда?

– Не помню.

– Именно в этом отеле он и умер. Точнее, погиб. Его всегда тянуло в этот отель, в этот парк… Он очень любил старинную черную веранду у входа в парк, ее покосившиеся скамейки, зеленый от мха стол…

Она говорила медленно, растягивая слова. Бесá ее перебила:

– Вы там тоже бывали?

– Почему вы так решили?

– Просто вы очень подробно рассказываете. Подробно. И я бы сказала, художественно. Но, впрочем, мне до этого нет никакого дела.

– Нет, я там не бывала. Я получила от него открытку… Если бы я знала, что это его последние слова… Он написал мне, что очарование этого парка напоминает ему о том времени, когда и вязы казались не такими черными, и эта мрачная веранда была веселее.

– Вы очень сентиментальны. Навязчиво сентиментальны.

– Перед лицом смерти…

Они уже подошли к кафе. Бесá остановилась:

– Он кончил жизнь самоубийством?

– Нет. По-моему, нет. Хотя временами был близок к самоубийству. Он упал с веранды. Головой о каменную лестницу.

– Он был пьян?

– Он не пил. Он кололся. Но главное – не в этом. Его что-то мучило. И он не видел выхода.

– Наркотический синдром? Несчастная любовь?

Девушка замахала руками:

– Он меня любил. И я его любила.

Они вошли в кафе.

– На сегодня всё, – скомандовал режиссер.

Актеры начали расходиться.

– Ты куда? – спросила костюмер у Люси.

– У меня небольшое свидание.

Сегодня утром она позвонила некоему господину Медeгó, в справочнике он значился как частный детектив, и сказала, что хочет с ним встретиться.

– В три часа около старинных часов на площади у собора, подойдет? – предложил Медeгó.

Люси согласилась.

Вышла из театра она вместе с режиссером.

– Не забудь, завтра в десять, – напомнил он. – Начнем с твоего монолога о защите лесов.

– Хорошо. С монолога о защите лесов. До завтра.

Когда она подошла к площади, часы пробили три раза. Детектива еще не было.

На нее обращали внимание. Но не только потому, что одета она была необычно: полупрозрачная красная блузка и почти волочащаяся по земле черная юбка, но и потому, что актрис местного театра в городе знали. Она к этому привыкла, и если кто-то с ней здоровался, приветливо улыбалась.

Наконец к ней подошел высокий рыжеволосый парень в яркой ковбойке и джинсах. Вероятно, это был тот человек, которого она ждала:

– Извини, задержался. Дела…

Она недовольно покачала головой:

– Ты всегда опаздываешь, Медeгó? Или только на свидания?

– На деловые свидания, крошка. Только на деловые свидания.

Люси осмотрела его с головы до ног:

– Ты действительно частный детектив?

– Могу показать лицензию.

– Не надо. Чем ты сейчас занимаешься?

– Это мой профессиональный секрет.

– Профессиональные секреты отличаются от личных тем, что их можно дороже продать.

– Я клиентов не выдаю.

– Таких не встречала. Ты в принципе против денег?

– Деньги нужны всем. Но я привык зарабатывать честно. И есть вещи ценнее денег.

– Поняла. Долг. Любовь. Чистые чувства. Отгадала?

– На верном пути.

– Ты знаешь кафе «Родник невинных бродяг»?

– Ну.

– Нам надо где-то сесть и спокойно поговорить. Согласен?

– Согласен.

– Я все про тебя знаю.

– И что ты знаешь?

Они подошли к кафе.

Два человека шли навстречу друг другу.

Одного из них звали Аркадий Акиндинов, другого – Филипп Анкидинов. Нет, братьями они не были, более того, не были знакомы друг с другом. Акиндинов Аркадий был гражданином России, Акиндинов Филипп – гражданином Франции. Аркадий несколько дней назад приехал в этот город, он купил путевку в местный бальнеологический центр. Филипп увидел его имя в списках пациентов центра и позвонил в гостиницу, где тот остановился. Они договорились встретиться в кафе «Родник наивных бродяг» и теперь подходили к кафе с разных сторон.

– Аркадий?

– Аркадий. А вы Филипп?

– Филипп. Я вас заметил издалека. Серый костюм, в руках газета, как договорились. Вы к нам надолго?

– Пока я оплатил курс только на одну неделю. А там… Годы, годы! Приходится следить за здоровьем.

– Однофамилец! Такая редкая фамилия. И еще из России. В России много Акиндиновых?

– Не встречал ни одного. Есть, правда, известный актер, но он просто Киндинов.

– Актер! А я – рядовой чиновник.

– Вы хорошо говорите по-русски.

– Мы с отцом говорили по-русски. Пока он был жив. Но вот уже пять лет как его не стало. Вы выбрали кафе «Родник невинных бродяг», потому что бывали здесь раньше?

– Нет. Вчера я проходил мимо и обратил внимание на вывеску: «Родник невинных бродяг». Лучшего места не придумаешь! В вашем городе я чувствую себя невинным бродягой. У вас прекрасный город. Из гостиницы, где я остановился, чудесный вид на Женевское озеро, даже Лозанну видно.

– До Лозанны всего полчаса на пароходе. Вы любите путешествовать?

– Мне приходится много ездить. Такая работа. Я дипломат.