С. Калужанов - Мажор-3. Правда опаснее смерти

Звонок на мобильник заставил его сбросить скорость и остановиться. Нажав кнопку на гарнитуре, он ответил:

– Да?

– Ты получил мое сообщение? – спросил голос Фишера.

– Зачем ты ее впутал? – зло крикнул Соколовский.

– Я думал, ты скажешь мне спасибо. Вы с Катей друг другу подходите.

– Не лезь в мою жизнь! – еле сдерживаясь, снова крикнул Соколовский.

– Ты еще не понял? – удивился Фишер. – Это не твоя жизнь. Это моя игра.

– Но по моим правилам! – в запале ответил Соколовский, не обратив внимания, что по обе стороны от него останавливаются две машины. И когда он увидел выбежавших крепких парней, то повернуть ручку газа уже не успел. Его стащили с ревущего мотоцикла и потащили в минивэн. Соколовский пытался сопротивляться, но силы были не равны.

Васильев и Фишер с цветами в руках неторопливо шли по кладбищу. Возле могилы с фотографиями родителей Соколовского они остановились, глядя на памятник.

– Мне кажется, вы зря делаете ставку на Соколовского, – сказал Васильев. – Он непредсказуем.

– Ну что вы, – возразил Фишер. – Он очень предсказуем. Он не умеет останавливаться. И будет продолжать искать. А значит, он уже работает на меня. – Постояв перед могилой, Фишер произнес, глядя на фотографии: – Ну что, Аня, Вова? Как вы теперь ему поможете? Занимайте первые ряды. И горите в аду.

Соколовского подтолкнули в спину, и ему пришлось выйти вперед. Охранники остались на месте. Игорь осмотрелся. Оформление комнаты чем-то напоминало зал судебного заседания.

– Ну и что у нас за игра? – громко с вызовом спросил он в пространство. – Прятки?!

Мягко зашелестели колеса, и из соседней темной комнаты выехал человек на инвалидном кресле. Игорь повернулся, узнав Игнатьева. Быстро же он поправился. Игнатьев тяжело поднялся, опираясь на палку. Видно, что стоять ему очень тяжело, но он все равно стоит.

– Никаких игр, – процедил сквозь зубы Игнатьев, глядя в глаза Соколовскому. – Мочить будем по-взрослому. Интересует?

– Аркадий Викторович – с иронией заметил Соколовский, – да вы в отличной форме.

– Ты даже не представляешь в какой, – снова сквозь зубы сказал Игнатьев.

Игнатьев все же оперся спиной о стену. Стоять ему было еще трудно, но Соколовского поразили упрямство и внутренняя сила, которые выражали его глаза. И Катька вся в него, подумал Игорь. То, что сейчас скажет Игнатьев, было предположить не сложно.

– Я собираюсь вернуть все, что у нас отняли. Мне нужен напарник, – еще слабым, но резким голосом сказал мужчина.

– Мы вряд ли сработаемся, – покачал головой Соколовский.

– Ты – худший вариант, это верно. Но цель у нас общая.

– Вы не понимаете, – твердо заявил Игорь. – Я хочу его посадить. По закону. Как мент преступника. Самого обычного преступника, и независимо от его положения в обществе.

Игнатьев с трудом выпрямился, встал прямо и, сильно хромая, подошел к Игорю. В его глазах промелькнула злая ирония.

– Его многие пытались посадить. Люди самого высокого уровня, но ни у кого из них не вышло. У тебя тоже не получится.

– Можем попробовать вместе, – предложил Соколовский.

– Мне это неинтересно, – качнул отрицательно головой Игнатьев.

– Тогда не договоримся, Аркадий Викторович, – вздохнул Соколовский. – Но я рад, что вы в форме.

Повернувшись, Игорь пошел к выходу. Игнатьев молчал, и охранники явно не знали, что делать.

– Парни, у меня доставка в одну сторону оплачена, или туда и обратно? – поинтересовался Соколовский. Не дождавшись ответа от охранников и тем более от Игнатьева, он кивнул. – Понял, слишком сложный вопрос.

Подъезжая на такси к тому перекрестку, возле которого люди Игнатьева затолкали его в машину, Соколовский уже издалека понял, что своего мотоцикла он там не найдет. Расплатившись с водителем, он вышел из машины и потоптался, озираясь вокруг. Мотоцикла не было. Да, за это время, что он отсутствовал, мотоцикл можно было спокойно даже на руках откатить квартала на два отсюда.

– Вашу мать, – пробормотал Соколовский и, вернувшись на тротуар, пошел не спеша в сторону своего дома.

Подумать было о чем. Игнатьев поправляется, и кое-кому это не доставит радости, кое у кого будут большие проблемы, потому что он боец. И пока Игнатьев жив, он будет драться за свое насмерть. Для него нет границ и условностей. Хорошо все, что плохо твоему врагу. И то, что он считает своим, он заберет, чего бы это ему ни стоило. И это Игнатьев уже доказал.

Возле подъезда своего дома Соколовский замедлил шаг. Прямо перед дверью красовался его мотоцикл с подарочной ленточкой на руле. С лавки у подъезда поднялась Катя.

– Ого. Не ожидал тебя тут увидеть, – пытаясь как-то связать одновременное появление дочери Игнатьева и своего мотоцикла.

– Жаль, что ты меня не ожидал, – ежась от прохлады, грустно ответила девушка.

– Спасибо за мотоцикл, – пощупав рукой ленточку, сказал Игорь. – Тяжело было?

– В смысле?

– А разве… Ладно, проехали, – Игорь откатил мотоцикл от двери и распахнул ее. – Хотела посмотреть, как я живу? Добро пожаловать в мой замок. Сегодня я на седьмом этаже северной башни.

Первое, что бросилось Кате в глаза, это стена, увешанная газетными вырезками, листами каких-то протоколов, справок, заключения о закрытии уголовных дел. Биржевые графики чередовались статьями о Фишере и покушении на Игнатьева. И центре этого «панно» вырезка из делового журнала, посвященная приходу нового игрока на бизнес-арену. Соколовский наблюдал за лицом девушки. Как грустное выражение сменялось интересом, а потом ее черты исказила ненависть.

– Ты нашел что-нибудь на Фишера? – спросила она, не поворачивая головы.

– Нет, но найду, – пообещал Игорь. Потом помолчал и добавил: – И со мной по-прежнему опасно.

– Мне кажется, что со мной тоже, – ответила Катя и подошла к Соколовскому вплотную. – Я поняла тебя давно. Жаль, только вчера простила.

Взяв решительно лицо Игоря в свои ладони, она прижалась своими мягкими теплыми губами к его губам.

В ангаре было пусто и тихо. Только что уехали представители фирмы, сменившей вывеску «ООО АВТОВОЗ» над воротами. Какие-то сволочи ночью забросали предыдущую вывеску пакетами с краской. Хотя почему какие-то? Александр Иванович Антонов прекрасно знал, кто стоит за этим.

– Мы все еще можем договориться, – явно сдерживаясь, твердил он в телефонную трубку, медленно идя между маршрутками, загнанными в ангар на ремонт или профилактику. – Да какая разница, что официально решили… Главное, чтобы решили мы с тобой!

Басовитый голос Антонова отдавался эхом под крышей ангара. Наклонив упрямо голову, хозяин «АВТОВОЗА» пытался держать ситуацию крепко в руках. Вражда на рынке еще никому пользы не приносила.