Алексей Макеев - Запредельное удовольствие (сборник)

– А зачем тогда он вообще инициировал это расследование? – недоверчиво спросил Орлов.

– Да затем, чтобы на него никто не подумал! Что, разве не было таких случаев? А потом, когда Любимова найдут – если найдут, конечно, – он будет театрально сокрушаться и невзначай напоминать, что он подозревал нечто подобное, а к нему самому никаких претензий!

Все помолчали. Версии, высказанные Крячко, в принципе имели право на существование. Собственно, Орлов с Гуровым понимали, что другой, третьей, у них и не было. Трудность заключалась в том, как проверять эти версии? Искать труп Любимова? Где? По всей Москве? За МКАДом, в близлежащих лесах? Искать доказательства вины Плисецкого? Тоже непонятно, как. Следить за ним бессмысленно – если он уже совершил свое преступление, то и от следов избавился, ставить на «прослушку» – тоже, потому что вряд ли он станет обсуждать с кем-то подробности совершения убийства, да еще и по телефону. Плюс отсутствие официального дела! Оно очень здорово все тормозило. А завести дело Орлов, в общем-то, мог – дать распоряжение, но в таком случае есть огромная вероятность повесить на себя «висяк». И получится, что Орлов, всегда стремившийся их избегать, повесит на отдел «висяк» своими руками, чего подчиненные ему точно не простят.

Словом, сыщики находились в задумчивости. Из этого состоянии их вывел возглас Крячко:

– Шерше ля фам!

Орлов и Гуров синхронно обратили свои взгляды на Станислава.

– Я говорю, бабу надо искать! – снисходительно сообщил тот вольный перевод с французского. – Ту самую, с которой предположительно мог свалить Любимов. Таким образом мы хотя бы одну версию проверим! Если выяснится, что баба была – значит, все проще пареной репы: с ней Любимов и удрал. Ну а если нет, значит… – Крячко смерил всех взглядом, наполненным драматизмом, и со вздохом закончил: – Значит, искать Любимова не имеет смысла. Во всяком случае, живого.

– Ну, тогда тебе и карты в руки! – поддержал его Орлов. – Ты же, Стас, на личные темы, касающиеся Любимова, общался больше всех. Вот и вспоминай: были намеки на женщин?

– Нет, – покрутив головой, ответил Крячко. – В смысле, намеков было достаточно, то есть баб всяких было достаточно – секретарша говорила, что вокруг него кто только не увивался, – а вот чтобы кто-то конкретный – нет.

– Может быть, у Плисецкого спросить? – предложил Орлов. – Я сам могу ему позвонить.

– Не надо! – решительно возразил Крячко. – Во-первых, он соврет, во‑вторых, думаю, что он не в курсе. Лева же говорил, как он призадумался, когда он ему намекнул насчет того, что Любимов влюбился и уехал со своей пассией.

– Может, потому и призадумался? – вступил Гуров. – Я все же попытаюсь переговорить с ним об этом. А ты, Стас, расспросил бы еще раз секретаршу и остальной персонал. Роман Любимов, я так понял, там фигура популярная, его многие знают. Что называется, близкая к народу. Врач его даже в пример пациентам приводит!

– Что же, мне опять туда тащиться и по второму кругу сплетни собирать? – возмутился Крячко.

– Стасик, но ведь с такой ювелирной работой никто лучше тебя не справится, – улыбнулся Гуров. – Что тебе стоит получить еще один кристалл?

– Нет, – решительно заявил Крячко. – Не стóит. Я созвонюсь с секретаршей и задам ей этот вопрос прямо. Кстати… – Он вдруг нахмурился и задумался. – Забыл совсем! Она там рассказывала среди прочего, что у Любимова произошел инцидент с одной из клиенток. И как это у меня из головы вылетело! А все потому, что Лева только свою информацию ценной считает, а мои сведения в грош не ставит.

– Клевета! – бросил Гуров. – Что за инцидент?

Крячко пересказал неприятный эпизод с попыткой обвинения Любимова в изнасиловании и в конце добавил, достав свою записную книжку:

– Зовут дамочку Круглова Любовь Владимировна. Я тут вот и телефончиком разжился, так что начну-ка я со звонка ей. – И он, что называется, не отходя от кассы, достал свой телефон и набрал номер: – Алло? Любовь Владимировна? День добрый… Это вас беспокоит один интересный мужчина… По какому поводу? Да вот хочу пригласить вас в одно уютное местечко… Зачем? Любовь Владимировна, голубушка, ну не заставляйте меня сразу раскрывать все карты и нарушать интригу! Пусть это станет для вас приятным сюрпризом. Как вам ужин на двоих в романтической обстановке? Не понравится – вы в любой момент можете уйти. Ну что? Заинтриговал? – Крячко обаятельно улыбнулся, явно жалея, что Любовь Владимировна сейчас не видит его улыбки. – Отлично, значит, в семь у Никитских ворот… А я сам вас узнаю! Все, договорились, до встречи! Жду с нетерпением.

Продолжая улыбаться, Крячко отключил связь.

– Как тебе удалось так сразу ее уговорить? – спросил Орлов.

– Учитесь, пацаны! – снисходительно бросил Крячко и поднялся. – Впрочем, обаянию и привлекательности научиться нельзя! Это врожденное!

– Посмотрим, что будет, когда она увидит тебя вживую! – усмехнулся Лев, оглядывая напарника.

Не первой свежести рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, мятые брюки, щетина на щеках – проспал утром лишние полчаса, в итоге на бритье времени не осталось, да и лень было, – общая неухоженность в облике никак не делали из Станислава покорителя женских сердец. Сам же Крячко то ли этого не замечал, то ли ему было глубоко на это плевать.

– М-да, – выразительно произнес Гуров. – Боюсь, что свидание закончится полным провалом!

– Обломись! – гордо проговорил Крячко. – Короче, я пошел, а вы тут сидите, завидуйте!

– Постой, а куда это ты собрался? – нахмурился Орлов. – До конца рабочего дня еще два часа!

– Так мне же нужно успеть себя в порядок привести! Вон и твой любимчик Лева говорит, что негоже в таком виде идти. Так что пойду себя усовершенствовать. Хотя улучшать Станислава Крячко – только портить. Кстати, ты мне не подкинешь из казенных денег на новый имидж? Все-таки это служебное задание, как-никак…

– Обломись! – сердито передразнил его Орлов. – Был бы еще толк от этого имиджа! Как ты вообще собираешься строить с ней беседу? Кем представляться? Подожди, сядь! Расскажи сначала.

– А это, дорогой Петр, мои личные секреты успеха расследования, которыми я ни с кем не делюсь! – усмехнулся Крячко и, весело насвистывая, двинулся к дверям. Там он обернулся и добавил: – Да, если моя Наташка будет вдруг интересоваться, почему от меня женскими духами пахнет, вы уж подтвердите, что это служебное задание!

Орлов посмотрел на Гурова, но тот только махнул рукой – дескать, пускай идет. Когда за Крячко закрылась дверь, он сказал:

– Итак, за мной Буров. Плюс вот еще что: нужен опрос дэпээсников, дежуривших двадцатого февраля на выезде из Москвы. На случай, не видел ли кто из них Любимова в автомобиле. Вдруг опознают? И запись с камер надо посмотреть. Шанс маленький, конечно, но, учитывая, что у нас и так материала негусто, проверить стоит, пусть сержанты займутся. Дальше. Нужен доступ к финансовым и юридическим документам центра «Гармония». У него должно быть какое-то официальное юридическое название. Нас сейчас интересует, какие точно отношения связывают компаньонов, то бишь кому какая доля принадлежит, каковы состояния счетов и прочее. Кроме того, кто становится владельцем центра, если один из хозяев исчезнет с горизонта. То есть мы должны опираться не на слова Плисецкого, а на факты. И в связи с этим я прошу тебя самому ему позвонить и все это объяснить. Пусть даст доступ к документам. В версии Крячко ведь на самом деле есть резон. Мне тоже Плисецкий кажется фигурой подозрительной. И кому как не компаньону может быть выгодно, чтобы Любимов пропал? Мы же точно не знаем, как обстоят дела на самом деле. Может быть, и с Буровым все не так, как рассказал мне Плисецкий.