Леонид Шувалов - Не взывая к закону

Порыв сквозняка приподнял густую прядь вьющихся русых волос, на мгновение обнажив солидную плешь, которая этой прядью маскировалась, но Облучков привычно прихлопнул волосы ладонью, дождался, когда ворвавшийся в кабинет Шелехов закроет дверь, и лишь после этого убрал руку со своей макушки.

– Привет, Женька! – бросил оперуполномоченный, даже не удивившись встрече с однокурсником. – Позвонить надо срочно!..

Не меняясь в лице, Облучков придвинул к нему телефонный аппарат. Лишь его глаза, казавшиеся за толстыми, плохо протертыми линзами очков совсем крошечными и мутноватыми, засветились любопытством.

Шелехов зашуршал диском, бросил в трубку:

– «Скорая»?! Сердечный приступ!.. Ефимов. Пятьдесят восемь…

Назвав адрес монтажно-наладочного управления, по-дружески подмигнул Облучкову:

– Как дела?..

Тот пожал покатыми плечами, стряхнул соринку с лацкана старомодного пиджака.

– Работаем… А ты чего это у нас бегаешь, «скорую» Ефимову вызываешь?

– Плохо ему, – коротко пояснил Шелехов.

– Это-то я понял… Довел старика? – укоризненно блеснул стеклами очков юрисконсульт.

Шелехов рассмеялся:

– По-моему, он просто хороший артист!.. А ты давно здесь? Если мне не изменяет память, ты на какой-то базе работал?..

– Третий месяц здесь.

– На что польстился?

Облучков с деланным, возмущением втянул подбородок:

– А чего это ты, Витька, меня допрашиваешь?! Ну-ка, слезь со стола, сядь на стул и объясни цель визита!

Если до этого Шелехов лишь привалился к столу, то теперь расположился на нем основательно и даже ножки скрестил.

– Взяточник ваш Ефимов, – сообщил он. – Вот и создал мне мороку.

Облучков хитро прищурился:

– Вот ты здесь развалился, болтаешь со мной, а я, может, его первейший соучастник и лучший друг? Заговорю тебе зубы, а Аркадий Владимирович тем временем ноги в руки и…

– Не беспокойся, я не один… Мой напарник ни на секунду не отходит от больного, – ответил Шелехов и холодно посмотрел на Облучкова: – А ты не допускаешь мысли, что, зная о твоей причастности к преступлению, я просто-напросто играю с тобой в открытую, чтобы по старой дружбе толкнуть на явку с повинной?

Облучков опешил, сердито столкнул оперативника со стола:

– Ты такие шуточки брось!

И оба они рассмеялись.

Потом Шелехов рассказал старому приятелю, насколько это было позволительно, про заявление шабашников, про ситуацию в туалете. Облучков слушал внимательно, потом огорченно проговорил:

– Вот дурак!.. Надо было в унитаз и за ручку дернуть!.. Тогда бы он тебе здорово насолил. Ведь нырять туда его не заставишь, пришлось бы самому унитаз снимать!

– Да-а… С тобой опасно иметь дело, – отшутился Шелехов и поинтересовался: – Не женился еще?

– Лень, – откровенно признался Облучков.

– Ты, кажется, мой ровесник? – озадаченно взглянул на него Виктор Григорьевич. – Тоже с пятьдесят второго?

– Память у тебя хорошая.

– Чего ждешь? Моя дочь уже школу вот-вот заканчивает…

– Хлопот много? – заботливо спросил Облучков.

Шелехов махнул рукой.

– Лучше не спрашивай! Какие-то долговязые с обесцвеченными чубами до подъезда провожают… Жена с ума сходит.

– Мудрому никто, кроме его самого, не нужен, – наставительно произнес Облучков.

– Сам придумал? – проявил интерес Шелехов.

– Луций Анней Сенека!

– М-да… Хорош твой Сенека, – скептически заметил Шелехов.

Облучков покачал головой:

– Вечно ты, Витька, спешишь с выводами… Далее сказано: но хоть с него и довольно самого себя, иметь и друга, и соседа, и товарища ему хочется… Приходи сегодня часиков в семь, я тебя в шахматы надеру, папа что-нибудь поучительное расскажет… Можешь и в девять заявиться, я поздно ложусь…

– Постараюсь, – пообещал Шелехов и, глянув в окно, спохватился: – «Скорая»-то уже приехала! Пойду, а то, чего доброго, увезут без меня.

У дверей кабинета начальника отдела снабжения с печальными лицами стояли Трошин и Дмитрук. Шелехов подошел к ним:

– Врач появился?

Мужчины кивнули. Оперуполномоченный взглянул на них, проговорил:

– Спасибо, товарищи, вы свободны. Когда понадобитесь, следователь вас вызовет… Бригадиру о сегодняшнем дне рассказывать не обязательно, я сам с ним встречусь… Понятно?

Трошин отозвался:

– Понятно…

– Чего уж непонятного? – поддакнул Дмитрук.

– Тогда до свидания, – сказал Шелехов, входя в кабинет.

Ефимов лежал на выстроенных в ряд стульях и стонал с самым скорбным выражением лица. В изголовье больного пристроился младший коллега Шелехова, рыжеусый лейтенант Груничев. Врач «скорой помощи» – высокий черноволосый парень с золотой печаткой на безымянном пальце – что-то строчил за столом.

– Ну как? – склонившись к нему, поинтересовался Шелехов.

– Все в порядке. Я сделал инъекцию, – ответил тот и со смешинкой в глазах добавил: – Больше для профилактики.

– Допрашивать можно?

Врач задумался, но тут же уверенно кивнул:

– Конечно… Только, не очень пространно…

– Что, если я попрошу вас поприсутствовать?.. Тоже больше для профилактики?

Врач улыбнулся, посмотрел на часы:

– Ну, если для профилактики… Десять минут могу побыть.

Шелехов поблагодарил его, взял стул, и, уложив на колени папку с протоколом допроса, сказал, глядя на Ефимова:

– Нами возбуждено уголовное дело по факту вымогательства вами, гражданин Ефимов, взятки…

– Какая взятка?! – закатив глаза, простонал Ефимов. – Вы что?! Что вы такое говорите?!

– Понятые при вас подтвердили, что во врученном вам конверте находятся помеченные нами купюры…

– Бросьте вы… – умоляюще проговорил Ефимов. – Зачем делать из меня взяточника? Этак любое совпадение можно истолковать, как заблагорассудится… Я же зашел в туалет, чтобы справить нужду, – а там этот конверт… Разве я мог это предположить? Ну, сами подумайте!

– А как объяснить отпуск на сторону уголка и труб? – спросил Шелехов. – Насколько мне известно, ваше управление не занимается поставкой металлоизделий в совхозы.

– Неужели непонятно?! Это же элементарные вещи! – с печальным укором сказал Ефимов. – Я родился в деревне, там и вырос… У меня была бабушка, и вот она, когда я был еще совсем крохой, рассказывала мне сказки… В этих сказках говорилось о тяжелой доле русского крестьянства, о тяготах и лишениях, которые приходились на долю простого народа… Моя бабушка была для меня тем же, чем для Александра Сергеевича была Арина Родионовна…

Рыжеусый оперативник уставился на начальника отдела снабжения с откровенным любопытством. Прислушивавшийся к разговору врач, чтобы не прыснуть смехом, прикрыл рот ладонью. Шелехов едва сдержал улыбку. Однако Ефимов, смежив веки, продолжал тем же жалобным голосом: