Николай Леонов - Виртуозный грабеж

– Вы хотите его арестовать? – встрепенулась девушка.

– Для начала задержать, – буркнул Потапов, которому надоело просто стоять столбом. – И проверить документы.

– Старший лейтенант прав, – кивнул Гуров. – Пока у нас нет против этих ребят никаких улик. Только подозрения. Но если их опознают…

– Кто опознает? – с испугом спросила девушка.

– Жертвы преступлений, кто же еще? – буркнул Потапов. – Мы о чем тут толкуем вам битый час?

– Я все-таки не могу поверить, что… – начала девушка, но тут же умолкла и, опустив руки, покорно взглянула на Гурова снизу вверх. – Мы идем? Я могу показать, где живет Паша. Адрес я точно не помню, но найти могу, это в Коптеве, недалеко от железной дороги. Квартирка у него маленькая, неухоженная, но там было так весело… – Казалось, что она вот-вот расплачется.

Гуров по-отечески приобнял ее за плечи и повел к выходу. Потапов почесал в мокром затылке и поспешил следом. Он боялся, что полковник оставит его здесь на произвол судьбы и придется пересаживаться с автобуса на метро под струями холодного дождя.

Приехав в управление, Гуров препоручил девушку заботам Крячко, а сам отправился с докладом к генералу Орлову. Он хотел получить добро на задержание Тишкова. Предвидя, что такое задержание может сопровождаться любыми неожиданностями, Гуров посчитал нелишним заручиться поддержкой генерала.

Орлов отнесся к его сообщению с большим интересом и с полной серьезностью.

– Похоже, мы все-таки вышли на них, Лева! – с удовлетворением сказал он. – Это положительный факт, но он обязует нас отнестись к последующим мероприятиям со всей ответственностью. Сам помнишь, что они учудили в «Формуле», как обошлись с народным артистом и как этот акробат прыгал по этажам… Ребята лихие, и я настаиваю, чтобы при задержании был задействован хотя бы взвод ОМОНа.

– Не надо ОМОНа, – мягко возразил Гуров. – Я вот послушал девушку Полесского и еще раз убедился, что это не профессиональные преступники, не маргиналы какие-то. Похоже, это нормальные, интеллигентные ребята, потерявшие ориентир в жизни. И заметь, действовали они всегда жестоко, но никого не убивали.

– Не мне тебе объяснять, – нахмурился Орлов, – что такое эти ребята, которые потеряли ориентир в жизни. На юридическом языке их обычно называют все-таки преступниками. А в данном случае это особо опасные преступники, организовавшиеся в банду, Лева! И то, что они никого до сих пор не убили, это дело случая, я считаю. Хочешь стать первой их жертвой?

– Не хочу, – помотал головой Гуров. – И не стану. Есть тысячи способов взять человека без помощи ОМОНа. Ну что в самом деле – гонять автобус с мордоворотами, чтобы проверить документы у какого-то коротышки-лаборанта?

– Смотри, Лева! – погрозил пальцем Орлов. – Не наломай дров. Коротышки – они самые злые. А начальство в конечном счете всегда оказывается право.

– Да я же не с голыми руками на медведя иду! – засмеялся Гуров. – Возьму с собой Крячко, еще пару ребят понадежнее. Постучим, попросим открыть под каким-нибудь достоверным предлогом, а там уж, извини-подвинься, обычная процедура. Не понимаю, что ты волнуешься, Петр?

– Да сердце у меня что-то чувствует, – сердито сказал Орлов. – Может, старость просто?.. Скажу тебе честно: как пуганая ворона, каждого куста стал бояться, Лева! Все мне кажется, что никто ничего как следует не делает. Каждую мелочь самому хочется проконтролировать. Может, и правда на покой пора?

– А если просто в отпуск? – предложил Гуров. – И куда-нибудь на озерцо – камыши, тишина, окунь клюет… Хотя уже не сезон.

– Да, льет каждый день, – задумчиво проговорил Орлов, глядя в окно. – В общем, делай как знаешь, настаивать не стану – тебе виднее. Ты в нашем деле собаку съел. Но не заигрывайся. Вы с Крячко это любите. Кровь молодецкая в вас играет, хотя давно бы пора угомониться.

– Как говорили раньше в хороших фильмах, – подмигивая, сказал Гуров, – угомонимся, когда последний преступник в тюрьме окажется. Да все в порядке будет. Я первым Крячко пошлю – у него лицо располагающее.

– Лицо у него, да-а… – неопределенно протянул генерал и вдруг, будто вспомнив что-то, добавил: – А ты вообще заметил, что твой «выдумщик» притих как будто? С тех пор как они «Формулу» пощипали, вроде ничего похожего больше в сводках не было. Может, убрались из Москвы куда подальше?

– А вот это мы нынче и выясним, – обнадежил его Гуров. – Если все наши выкладки верны, конечно. Но все к тому идет.

Через полчаса Гуров в компании Крячко, Галины Линевой, старшего лейтенанта Потапова и еще одного оперуполномоченного уже ехал в Коптево.

Павел только присвистнул, когда, открыв входную дверь, увидел перед собой Алексея. Собственно, появление друга не было для него такой уж неожиданностью, но в каком Алексей был виде! Таким Павел видел его редко, может быть, раза два в жизни. Алексей был смертельно пьян – это было ясно по его мутным, остановившимся глазам, по неестественной бледности кожи и по какой-то механической выверенности движений. Он был похож на хорошо сохранившегося зомби, и от взгляда на него мороз продирал по коже.

– Ты что? – испуганно понижая голос, спросил Павел. – Что-то случилось? Да ты заходи-заходи, не надо, чтобы нас видели… Соседи эти, ну их!.. Заходи!

Алексей ввалился в прихожую и презрительно пробормотал неподатливым языком:

– Соседи! Ты боишься соседей? Позор! Плевать на соседей! Если хоть один сосед посмеет тронуть тебя пальцем… Скажи мне – я выпущу ему кишки!

Павел поспешно захлопнул дверь и потащил друга на кухню.

– Не надо трогать никаких соседей! – досадливо прошипел он. – Я сказал, что ни к чему перед ними рисоваться, и все. Ты зачем так напился?

Алексей оттолкнул его и с пьяным изумлением уставился прямо ему в глаза.

– А ты, значит, не понимаешь – зачем? – грозно спросил он. – Постой! Постой, а ты что – трезвый?! Твою мать! Это мы сейчас исправим… У меня с собой было!.. – Он довольно засмеялся и широким жестом швырнул на стол сумку, набитую, видимо, бутылками, потому что звону было много.

У Павла невольно екнуло сердце, но чудесным образом ни одна из бутылок даже не треснула. В этом он убедился, заглянув в сумку, – три бутылки водки лежали в ней целехонькие.

– Ты с ума сошел! – с ужасом произнес он. – Ты куда этого набрал? Я пить не хочу, а тебе хватит…

Алексей улыбнулся страшной улыбкой, сгреб Павла за грудки и поднес к его носу жесткий, как застывшая глина, кулак.

– А это ты видел? – звенящим шепотом спросил он. – Я сегодня пью, и ты со мной выпьешь. Вопросы есть?

Он отпустил друга, и тот, предусмотрительно отступив на два шага, сказал сердито:

– Совсем охренел! У тебя же мать больная. Как ты явишься в таком виде? А если тебя в ментовку заберут? Об этом ты подумал?