Николай Леонов - Виртуозный грабеж

Значит, побриться он уже не успеет. Эта мысль огорчила Германа больше всего. С небритой мордой далеко не уйдешь. На ней даже улыбка смотрится как дополнительная шероховатость. Но теперь об этом придется забыть. Все планы к черту. Летчики в похожих случаях катапультируются. Придется катапультироваться и ему.

Герман повернулся и неспешной шаркающей походкой поплелся в обратную сторону. Прежде всего ему нужно убраться подальше из отделения. Но дальше больничных стен в пижаме не уйдешь, это очевидно.

Неожиданно Германа осенило. В конце коридора располагалась ординаторская. Врачи там отдыхали, писали свои бумажки и там же они переодевались. Время сейчас было самое горячее – операции, консультации и прочее в том же духе. В такие часы ординаторская обычно пустует. Но задерживаться там все равно не резон.

Для отвода глаз Герман прихватил один из тюков с грязным бельем, которое приготовили для отправки в прачечную. С тюком в руке он сразу стал похож на человека, занятого полезным трудом, и никто даже не подумал обратить на него внимание. Так с тюком Герман и сунулся в дверь ординаторской.

Внутри было пусто. Герман спокойно шагнул к платяному шкафу, положил свою ношу и открыл дверцу. Внутри было все, что ему требовалось, – костюмы, рубашки, ботинки. Их хозяева сейчас, переодевшись в зеленоватую хирургическую униформу, занимались своим делом, и им было невдомек, что кто-то будет рыться в их вещах.

Возможно, Герману удалось бы переодеться прямо на месте. Но он не стал рисковать – в любую минуту в кабинет мог кто-нибудь заглянуть. Он сделал проще. Вывалив почти все содержимое тюка на дно платяного шкафа, Герман побросал в мешок приглянувшуюся ему одежду. Кто-то из врачей имел практически идентичный размер и, кстати, отличался не самым плохим вкусом. Плащ у него был довольно модный. Не запасся Герман только носками, но эта деталь туалета не имела рокового значения. Завязав все в узел, Герман с самым простодушным выражением на лице вышел из ординаторской.

Тюк он забросил на плечо, чтобы в какой-то степени замаскировать лицо. Высокого человека в темном костюме нигде не было видно, но Герман не стал испытывать судьбу, вышел из отделения и вместе с тюком стал быстро спускаться по лестнице на первый этаж. Сейчас он действовал почти наугад, но не боялся ошибиться. В таком огромном заведении, как больница, всегда можно найти укромный уголок, где можно перевести дух, а на людей в больничных пижамах здесь мало кто обращает внимания.

Вскоре ему попался один такой уголок. В самом низу, в обложенном кафелем коридоре Герман обнаружил открытую дверь с табличкой, на которой стояла только цифра 8. Внутри оказалась разделенная ширмой комната. В первой половине стояли какие-то пузатые, покрытые никелем аппараты, а за ширмой на пластмассовом столе лежали плоские картонные коробки с нерусскими буквами. Людей здесь не было.

Герман не стал терять ни секунды. Он зашел за ширму, вывалил на пол содержимое своего мешка и начал срывать с себя больничную одежду. Это оказалось не таким простым делом. От левой руки было немного толку, и Герману пришлось основательно попотеть, прежде чем он остался в одних трусах и майке. Но впереди была еще одна трудная задача – нужно было влезть в чужую одежду и, по возможности, таким образом, чтобы она смотрелась на нем чуть получше, чем дырявый кафтан на огородном пугале.

Еще одна проблема обнаружилась очень скоро – перевязанная рука не хотела влезать в рукав белоснежной сорочки. Пришлось размотать бинт. Бледная заштопанная рука с вялыми пальцами выглядела удручающе, но все-таки она была на месте! И даже начинала понемногу действовать. Герман старался не щадить ее и включать во все манипуляции со своим новым облачением. Хирург говорил, что у него повреждены сухожилия, и это очень серьезно, но, кажется, он все-таки ошибся.

Несмотря на все трудности, через пять минут Герман сумел одеться. К сожалению, рядом не было зеркала и он не мог оценить своего внешнего вида, но чувствовал, что одежда сидит на нем неплохо. Это приободрило его. Правда, он так и не смог повязать галстук и просто сунул его в карман, но это были уже мелочи. Кстати, в кармане пиджака он нашел бумажник с небольшой суммой денег. На эти деньги он смог бы перекусить в буфете и проехаться пару раз на метро, но нанять такси, чтобы доехать до загородного дома любовницы, он уже не смог бы, а именно это было сейчас его главной целью.

Герман уже завязывал пояс на плаще, когда в коридоре послышался стук каблучков, дверь скрипнула и в комнату вошла женщина. Герман замер. За ширмой звякнуло стекло, а потом испуганный женский голос произнес:

– Боже мой! Кто здесь?!

Герман понял, что его заметили, – ведь он тоже видел под нижним краем ширмы две изящные лодыжки и черные туфельки на высоком каблуке, – и решил, что прятаться дальше глупо. Смущенно кашлянув, он вышел из-за ширмы и с обаятельной улыбкой произнес первое, что пришло в голову:

– Простите, я не хотел вас пугать, но, кажется, я тут у вас заблудился. Меня послали в этот коридор, но я что-то ничего тут не понимаю… Вы не подскажете, как мне найти Николая Ивановича?

Герман понятия не имел, кто такой Николай Иванович и вообще есть ли человек с таким именем в больнице, но это его нисколько не беспокоило. В больших коллективах всегда найдется какой-нибудь Николай Иванович, а главное, люди становятся куда доверчивее, слыша знакомое имя.

На этот раз было то же самое. Пышнотелая, но довольно стройная блондинка в белоснежных одеждах и кокетливой белой шапочке на взбитых волосах облегченно вздохнула и перестала смотреть на Германа как на ворвавшегося через черный ход маньяка.

– Николая Ивановича? – немного удивленно повторила она. – Вы какого Николая Ивановича имеете в виду? Может быть, рентгенолога? Тогда вам нужно было идти по этому коридору, но совсем в другую сторону. Идемте, я вам покажу!

Едва ли не ухватив Германа за больную руку, эта русская красавица вывела его в коридор и дотошно объяснила, как найти Николая Ивановича и не попасть при этом снова впросак. Герман от души поблагодарил, извинился и зашагал туда, куда указала блондинка, хотя душа его рвалась в это время к выходу – тот был совсем рядом. Но повернуть он не мог из соображений конспирации – женщина все еще смотрела ему вслед. Неадекватное поведение могло бы насторожить ее. К счастью, когда он добрался до рентгенологического кабинета, она уже исчезла, и Герман с чистой совестью тут же повернул назад.

Он уже был возле приемного покоя и собирался повернуть к дверям, ведущим на улицу, но тут произошло непредвиденное. В этом коридоре было много людей – здесь были и медики в белых халатах, и пациенты в пижамах, и родственники, пришедшие проведать больного, из приемного покоя на каталке вывозили какого-то бедолагу с бледным, как у вампира, лицом, шофер в кожанке размахивал путевым листом, еще какие-то сумрачные типы чинили телефонный кабель – в общем, это было целое вавилонское столпотворение, и это обстоятельство спасло Германа.