Алексей Макеев - Сыщик ошибается только раз

– Брось, Лева! Тут все свои, – сказал Крячко, подмигивая молодым операм. – Побудем немного плохими полицейскими. В качестве примера, как не следует вести расследование… – Он засмеялся.

– Кончай трепаться! – поморщился Гуров. – Чтобы было понятнее, я бы назвал все это революционной целесообразностью, но боюсь, наши молодые коллеги меня не поймут…

– Мы сделаем все, что скажете, товарищ полковник! – серьезно произнес Калмыков. – Во всяком случае, можете на нас положиться.

– Ну что же, тогда вперед! – объявил Гуров. – Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. Сделаем так – Калмыков и Спирягин следуют первыми и встают вон там, у выезда. Если вдруг этот тип что-то почувствует и попытается бежать, разрешаю стрелять по колесам. Но не более! Не дай бог… А мы с полковником выйдем, как только вы займете свою позицию, и потолкуем с этим парнем. Может, сговоримся, чтобы он нас подбросил, куда нужно.

Далее все развивалось без неожиданностей, по тому плану, который наметил Гуров. Калмыков и Спирягин, изображая счастливых приятелей, возвратившихся в родные края, оживленно беседуя, миновали площадь перед вокзалом и остановились в тени деревьев у дороги. Как раз в этот момент свистнул и тронулся поезд.

– Ну все, – сказал Гуров. – Больше ждать товарищу нечего. Мы будем ему единственным утешением.

Они с Крячко вышли из здания вокзала. Даже издали было видно, с каким нетерпением всматривается человек, сидящий за рулем «Победы», в их фигуры.

Нетерпение это сменилось в конце концов разочарованием – встречающий понял, что встречать ему некого. Однако долг требовал от него убедиться в этом окончательно. Должно быть, он решил взглянуть, не задержались ли его приятели на перроне. Он вышел из машины, неспешно и, можно сказать, любовно протер ветровое стекло тряпочкой, поправил «дворники», постучал носком ботинка по колесам и наконец зашагал к вокзалу. На Гурова и Крячко он посмотрел мельком и без особого интереса, но лицо его при этом как будто омрачилось. Казалось, он пытается вспомнить, где мог видеть лицо Гурова. Видимо, той ночью он его не слишком хорошо рассмотрел.

Едва водитель скрылся в здании, как Гуров и Крячко быстро нырнули в салон «Победы» и затаились на заднем сиденье. Крячко сразу же захотелось посмотреть, что находится в «бардачке», но Гуров пресек это, решив, что водитель может заметить подозрительное шевеление в своей машине.

– И вообще, неприлично распоряжаться в чужом доме в отсутствие хозяина, – заметил Гуров. – Разве тебя не учили этому в школе?

– Порой мне кажется, что я никогда в школе и не учился, – печально заметил Крячко. – Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

– Нет, все было на самом деле, – сказал Гуров и предостерегающе поднес палец к губам. – Тс-с! Он возвращается!

Хозяин «Победы» быстрым шагом подошел к машине, откинул дверцу и привычным движением уселся за руль. Но тут же его будто обожгло током – он дернулся и резко обернулся, уставившись на непрошеных пассажиров с негодованием и плохо скрытой тревогой. Тон он, однако, сразу же взял уверенный и дерзкий.

– Что за номера, уважаемые? – кривя рот, процедил он. – Вы ничего не перепутали? Это частная собственность. Выпрыгивайте, пока я милицию не вызвал. У нас тут такие манеры не проходят.

– Где это тут? – с любопытством спросил полковник Крячко. – Номера у вас, я смотрю, оренбургские. Так что вы здесь, получается, тоже гость. Откуда вам знать, какие тут манеры в моде?

– При чем тут номера? Какое ваше собачье дело? Выходите из машины! Или я приму меры!..

– Не горячитесь! – добродушно сказал Гуров. – Стоит ли так нервничать? В конце концов, все мы в этом мире гости. А жизнь станет куда комфортнее, если все станут помогать друг другу. Вот и мы будем вам очень признательны, если вы окажете нам помощь. Мы ведь только рассчитывали договориться, чтобы вы нас подбросили. Видите, сегодня тут ни одной машины…

– Я вам не таксист! – отрезал хозяин «Победы». – Если вам куда-то нужно ехать, это ваши проблемы.

– Конечно, наши, – согласился Гуров. – Но, может быть, нам по пути? Вы же собираетесь уезжать?

– Вас не касается, что я собираюсь. Последний раз предупреждаю: убирайтесь!

– А если мы не уберемся? – спросил Крячко. – Что вы сделаете? В самом деле вызовете милицию? Она уже здесь, можете не беспокоиться.

– Да, мы из милиции, – подхватил Гуров, не давая водителю опомниться. – А те, кого вы встречаете, сегодня не приедут. Так получилось, что они сошли по дороге.

Наступила классическая немая сцена. Хозяин «Победы» смотрел на Гурова с таким видом, будто ожидал, что тот вдруг сам собою исчезнет, растает, словно облачко дыма. Кажется, до него уже начинало доходить, где он мог видеть это лицо. Однако понимание пришло к нему слишком поздно. Теперь же он не нашел ничего лучшего, как обратиться в бегство.

Щелкнул замок, и фигура в клетчатой рубашке вдруг исчезла, провалилась назад. Водитель попросту шлепнулся в пыль и, моментально вскочив, бросился наутек, петляя, как заяц.

– Стой! – закричали хором Гуров и Крячко, выскакивая из машины и пускаясь в погоню.

Бегал хозяин «Победы» неважно, и они догнали его почти сразу. Однако тут беглец решил пойти ва-банк. Он выхватил из кармана нож и попытался пырнуть им Крячко, который был к нему в этот момент ближе. Крячко увернулся, а подбежавший сбоку Гуров умело провел подсечку и свалил противника на землю. Вывернул ему руку, отшвырнул в сторону нож и, придавив его к мостовой, обшарил карманы. В заднем нашелся документ – это были водительские права, выписанные на имя Лимонина Алексея Сергеевича.

– Вот и познакомились! – заключил Гуров, убедившись, что больше никакого оружия при Лимонине не имеется.

Он поднялся и протянул руку лежачему.

– Сами пойдете? – спросил он. – Или будет лучше надеть на вас наручники, гражданин Лимонин?

Лимонин лежал носом в пыль и не шевелился. Возможно, это было что-то вроде защитной реакции. Так притворяется мертвым жук, до которого дотрагиваются веточкой или пальцем. Гуров отчасти понимал его. В такой ситуации, в какую попал Лимонин, трудно придумать что-то дельное.

– Решили взять передышку? – сочувственно спросил Гуров. – Все-таки думаю, что вам лучше встать. Лежать на земле полезно, конечно, но не на проезжей же части… Да и к тому же на нас начинают обращать внимание. Неудобно! Вставайте, Алексей Сергеевич! Нам нужно поговорить.