Николай Леонов - Сынок министра

– Зачем красть колье, которое получишь и так? – возразила Мария. – Я имею в виду семью невесты. Может быть, действительно доверенные лица?

– Мне отказались назвать их имена, – ответил Гуров. – Может быть, это и правильно. С доверенными лицами проще и надежнее разобраться самому доверителю. Тем более те всегда на глазах. Я боюсь, что мы со Стасом можем оказаться заложниками некой аферы, смысла которой мы постичь не в состоянии…

– Смотри на вещи проще! – посоветовал Крячко. – По моему мнению, мы имеем дело с вульгарной кражей, которая если чем-то и выделяется, так это стоимостью похищенного. Ну, разумеется, провернули дельце артистично, ничего не скажешь! Уверен, не обошлось без знания психологии потерпевшего. Тот, кто все это затеял, знал наверняка, что Панченко клюнет на платиновую блондинку, знал и привычки Курносова – в том смысле, что он не пропустит ни одной юбки…

– Погоди, разогнался! – нахмурился Гуров. – Все это не больше, чем предположения, ничем, кроме твоего энтузиазма, не подкрепленные. Между прочим, Курносов и Панченко много лет не виделись и контакт возобновили совсем недавно. Кто мог рассчитывать на их невольное взаимодействие? Только тот, кто хорошо знал обоих.

– Ну, не такая уж загадочная личность этот Курносов, – возразил Крячко. – Он, можно сказать, всегда и у всех на виду, и выяснить его привычки можно за самое короткое время.

– Хорошо, допустим! – согласился Гуров. – Но тогда неизбежно встает вопрос – организатор похищения должен был знать о предстоящем «мальчишнике», верно? Должен был к нему готовиться. Но из показаний всей компании получается, что вечеринка собралась неожиданно. Никто к ней не готовился.

– Да, никто, – подхватил Крячко. – Если не считать Курносова. Этот-то вполне может претендовать на роль заводилы.

– Может, – кивнул Гуров. – Опять он получается самой подозрительной фигурой. А интуиция мне подсказывает, что он здесь ни при чем – в смысле, ничего криминального в его действиях не было. Но кто-то ловко всем воспользовался. И вот что я сейчас подумал – хорошо бы разузнать, не присутствовала ли идея «мальчишника» в головах этой компании заранее? Двадцатого мая все произошло, на первый взгляд, случайно. Но, может быть, идея уже была? Нужно будет еще раз встретиться со всеми и расспросить, кому первому пришла в голову идея встретиться и отметить расставание Панченко с холостяцкой жизнью. Все же не станут врать.

– А что-нибудь о самой драгоценности вы узнали? – спросила Мария. – Какова может быть ее дальнейшая судьба?

– Поговорил я с одним понимающим мужичком, – ухмыльнулся Стас. – Еще в советские времена отсидел лет десять за камушки. Можно сказать, эксперт. Только когда я ему фотографию показал, он на меня обиделся. Сказал, что определять ценность камней по фотографии – это все равно что любить по телефону. Пришлось применить меры убеждения и назвать примерную стоимость. Фамилий, конечно, я никаких не упоминал. Тогда мой эксперт смягчился и предположил, что такое колье продать здесь будет вряд ли возможно. Или тихой сапой какому-нибудь криминалу, за полцены, или вывозить из страны. То есть как мы и думали. Это меня немного утешило. Как-никак Петр обещал сделать все, чтобы на границе был выставлен прочный заслон.

– Только тут такая закавыка, – скептически заметил Гуров. – Насколько я понимаю, если колье задержат на границе, не миновать Петру нагоняя! Ведь главное условие, которое ему поставил министр, – полная конспирация. А с таможенниками какая уж тут конспирация! Нам товарища подводить было бы негоже. Единственное, на что я надеюсь, похититель тоже догадывается о существовании таможни и не станет без оглядки ломиться через границу.

– Если у него там не имеется своего человечка, – внес уточнение Крячко.

– Когда на таможню надавят сверху, человечку тоже придется прижаться, – заявил Гуров. – Вся загвоздка в том, чтобы побыстрее выйти на след сестрицы Аленушки. Ты был на Новом Арбате? Ничего, конечно, обнаружить не удалось?

– Представь себе, удалось! – торжествующе объявил Стас. – Я поговорил с дворником, который драит участок напротив дома Панченко. Так вот, он сообщил, что двадцать первого мая около пяти часов утра из дома вышла красивая дама в красном платье и села метрах в тридцати от дома в машину. Время и наличие дамы подтверждает и охранник дома. Машины он, конечно, не видел, а даму рассмотрел хорошо и даже довольно уверенно опознал ее в фотороботе, который составил Курносов.

– Вот тебе еще одна запятая! Еще одно доказательство, что не Курносов замышлял преступление, – сказал Гуров. – Уж, наверное, он поостерегся бы давать нам в руки приметы своей сообщницы! А что говорит дворник насчет машины? Он определил марку? Был ли кто за рулем?

– Издалека он не разобрал, но, скорее всего, за рулем сидел мужчина. А что касается марки, тут дворник полностью пасует. Предполагает, что это была иномарка. Но даже цвет с уверенностью назвать не может – говорит, что машина была то ли синяя, то ли черная.

– Итак, у Аленушки все-таки был сообщник! – заключил Гуров. – К сожалению, фигура еще более туманная. Но его наличие лишний раз свидетельствует, что некий план у этих людей был…

– Если не хотите втянуть в свои рассуждения постороннего человека, – вмешалась Мария, – то отвлекитесь на время и займитесь закупками для званого ужина. Прямо по курсу я вижу залитый огнями супермаркет…

В магазин они отправились втроем, но дело сразу взяла в свои руки Мария. Продукты приобретались по ее выбору, а оба опера были вынуждены довольствоваться ролью носильщиков. Единственное, что удалось Крячко сделать самостоятельно, – это украдкой купить бутылку своей излюбленной «Смирновской».

– Иногда хочется провести вечер по-человечески, – заявила Мария, которая своеволие Стаса прокараулила. – А не наблюдать, как пожилые милиционеры отводят душу за стаканом водки. Не забывайте: все-таки этот человек – творческий интеллигент, режиссер, а я, между прочим, актриса не из самых захудалых! И вообще, вдруг мне однажды захочется сняться в хорошем кино?

– Разве сейчас кино? – заметил Крячко. – Вот во времена моей молодости…

– Прибереги воспоминания для светской беседы, – посоветовал Гуров. – А то не о чем будет словом перекинуться с просвещенным человеком. Придется опять тебе рассказывать байку, как ты в одиночку преследовал целую банду наркоторговцев.

– И ничего страшного – режиссеры это любят, – ответил Крячко. – Их хлебом не корми, а дай послушать какую-нибудь небылицу.

Когда они явились домой, было уже довольно поздно. Приготовления к ужину несколько затянулись и к приходу гостя отнюдь не закончились, хотя режиссер задержался минут на двадцать.