Николай Леонов - Сынок министра

– Лев Иванович, может быть, выйдем наружу? Не возражаете?

– Как вам будет угодно, – ответил Гуров. – В принципе, не имеет значения, где задавать вопросы. А также отвечать на них. Лишь бы толк был.

Через какую-то боковую дверь Панченко вывел Гурова из дома и повел по аккуратной, выложенной каменной плиткой аллее к старым соснам, росшим на большей части территории, прилегающей к особняку. Земля под соснами была чисто выметена и освобождена от сухих веток и прочего мусора.

– Итак, я должен ответить на вопросы, – начал Панченко. – А знаете, вы были правы – это совсем нелегко. Пожалуй, я чувствую себя не в своей тарелке. Все это так сложно, так трудно объяснить… Боюсь, вы можете меня неправильно понять, а мне этого очень не хотелось бы…

– Это не в моих интересах – понимать вас неправильно, – заметил Гуров. – Мне нужна правдивая информация. Мне не нужны домыслы. А как раз там, где отсутствует информация, там появляются всякого рода домыслы, слухи. А это уже не в ваших интересах. Давайте действовать так, чтобы наши интересы совпадали. Я не стану вторгаться в ваши интимные проблемы, но картину происшедшего мне придется восстановить. Итак, что же произошло двадцатого мая? Референт вашего батюшки кое-что рассказал мне. Но это лишь эскиз, так сказать. Мне хотелось бы иметь картину очевидца.

– Очевидца, да… – пробормотал Панченко. – Хотел бы я быть очевидцем. Увы, я был самым непосредственным участником! Но, впрочем, это все лирика… Что произошло? Так кинули меня! Грубо и вульгарно кинули. Как последнего лоха.

– Это тоже лирика, Виталий Андреевич, – заметил Гуров. – Не отвлекайтесь. Чем конкретнее будут ваши сведения, тем вам самому будет легче их излагать. Я намеренно назвал вас очевидцем. Рассказывайте так, будто вы были очевидцем событий, и ничего более.

– Ладно, попробую. В общем, двадцатого мая мы решили немного выпить. Несколько приятелей, общение с которыми ни к чему не обязывает. Мой двоюродный брат-журналист, мой коллега по работе, мой бывший одноклассник. Называть фамилии?

– Фамилии мне известны. Можете упоминать их в ходе повествования – я не ошибусь.

– Прекрасно. Итак, мы немного выпили. Знаете, у меня скоро свадьба. Наверное, вам уже известно социальное положение моей невесты… Строго между нами – этот брак отнюдь не по любви. Можете относиться к этому как угодно, но это союз двух кланов, извините за пафос! Все оформлялось так же долго и торжественно, как если бы вступали в союз два государства. Вряд ли вы способны представить себе всю эту процедуру. Короче говоря, что касается лично меня, ощущение такое, будто тебя отправляют послом в страну, где всегда жара и нужно постоянно носить галстук. Перед такой командировкой я позволил себе расслабиться, – Панченко криво усмехнулся.

– Я понял. Дальше.

– Мы были у Курносова, потом заехали на минуту ко мне, потом отправились в клуб «Палитра». Все было прекрасно. Нам ничто не угрожало. В «Палитре» с нами тем более ничего не могло случиться. Но, должен сказать, настроение у меня в тот вечер было не самое лучшее. Если вы вспомните, что я говорил насчет предстоящего брака, вы меня поймете.

– Уже понял, – сказал Гуров. – Прошу вас не отвлекаться. Что же было дальше?

– В момент, когда мы заходили в клуб, я был немного в эйфории, – признался Панченко. – В эдакой меланхолической эйфории. Боюсь, этот момент испарился из моей памяти. Но когда мы пришли в ресторан и сели за столик, появился Курносов и привел с собой женщину.

– Кто такая? Курносов объяснил, откуда она?

– В том-то и дело, что ничего не объяснил. Да мне показалось, что он сам ее только что подцепил. Толька Курносов вообще-то мимо красивой бабы просто так пройти не может. Ну, и эту, видно, где-то тут же в клубе подцепил. Скорее всего. Назвалась она Аленой. Больше, разумеется, никаких паспортных данных у нее никто не спрашивал. По-моему, кто-то интересовался, где она работает, но она как-то ловко уклонилась от ответа. А меня, признаться, в тот момент все это не очень интересовало.

– А что вас интересовало, Виталий Андреевич?

– Ну, сами понимаете, – замялся Панченко. – Бывают такие женщины – как озарение. Вот смотришь на нее и думаешь – эх, черт подери, где же ты был раньше? Что-то было у нее в лице, в глазах – такая чертовщинка…

– Понятно, – сказал Гуров. – Чья была идея поехать к вам домой – ваша или этой женщины?

Панченко пожал плечами.

– Знаете, идеи как таковой не было. После того как она появилась за нашим столиком, мы еще немного выпили, и мы с Курносовым слегка поцапались. У меня вообще настроение стало ни к черту.

– Почему? – поинтересовался Гуров.

– Ну-у, не знаю, как это объяснить. Наверное, сильно нервничал в связи с женитьбой. А тут эта женщина. В конце концов, может у меня испортиться настроение? Короче, я вспылил и ушел из ресторана. Я просто не видел смысла в таком состоянии продолжать веселье. Это уже не веселье, а фарс получался… Ну, а на улице меня неожиданно нагнала Алена и принялась сочувствие выражать. Не помню точно, что она говорила, что я говорил… В общем, как-то так получилось, что мы сели в мою машину и поехали ко мне домой.

– Алена догнала вас одна? Рядом никого не было, не заметили?

– Мне думается, одна, – сказал Панченко. – Да и разговаривали мы совсем недолго. Потом мы приехали ко мне, я отключил все телефоны на всякий случай и… – Тут он замолчал, и на лице его появилась болезненная гримаса.

Гуров терпеливо ждал, пока Виталий Андреевич соберется с духом. Наконец тот снова заговорил.

– Я не буду вдаваться в подробности… Эта банальная история знакома любому мужчине. Основная моя ошибка была в том, что я открыл сейф и предложил Алене померить колье моей невесты… Ах, я кретин! Никогда себе не прощу этой глупости! Так лажануться!

– Ситуация, конечно, неприятная, – рассудительно заметил Гуров. – Но не стоит так убиваться. Не все еще потеряно. Такие вещи трудно быстро сбыть.

– Вы не понимаете! – с досадой воскликнул Панченко. – Дело не в вещи! Я же говорю, все расписано заранее. Моя невеста уже фотографировалась, надев это колье. Эта вещь имеет краеугольное значение. Это как кирпич в стене дома. Не будет кирпича – будет зиять дыра. Как мы объясним исчезновение драгоценности? Родственники жены захотят узнать, что случилось. А если они выйдут на свидетелей моего легкомыслия? Получается, я сам надел на проститутку колье моей невесты! Такие вещи женщины не прощают – даже деловые женщины.

– Да, наверное, – согласился Гуров. – Но все равно отчаиваться не стоит. Вы мне лучше скажите, как случилось, что колье перешло к этой Алене? Она отняла его силой?

– Ну что вы! Просто… Просто мы занимались любовью, выпивали, дурачились. Она красовалась в этом колье, будь оно неладно! А потом я попросту уснул. Уснул как сурок! Ладно бы, если бы мне, как в криминальных романах, подмешали в вино клофелин! Нет, я заснул сам! Алена просто собралась и ушла.