Николай Леонов - Кремлевский туз

– Ладно, я подумаю, – буркнул Гуров. – Наверное, ты прав. Только мне хотелось бы обсудить этот вопрос с подполковником Барановым, который плывет вместе с нами. Кстати, он собирался в Ялте сойти на берег – связаться с центром, запрос сделать насчет неизвестной компании.

– Никого не видел, – уверенно заявил Крячко. – Я ведь не с пирса садился – или как это у них называется… Меня на катере к борту доставляли. «Гермес» на рейде стоит и, по-моему, в порт заходить не будет. Так что наврал твой Баранов. Кстати, он не один плывет. Их тут четверо. Это в порядке уточнения. Сам я их ни разу не видел – мне Петр объяснил. Кстати, он тебе передает горячий милицейский привет и советует полагаться больше на свои силы. По-моему, он не слишком доверяет посторонним структурам.

– Какие же они посторонние, когда они эту кашу и заварили? – недовольно сказал Гуров. – Впрочем, я и сам не жду от них никаких чудес. Но посоветоваться все равно придется.

– Ты – босс, – уважительно заметил Крячко. – Но я бы тебе все-таки не советовал. Кто знает, как обернется все это в дальнейшем? Вдруг они захотят раздуть этот инцидент, чтобы самим предстать в выгодном свете? Лучше сделать вид, что ничего не произошло, это же козе понятно! Положись на меня, и я все улажу. Уж меня-то ты не первый день знаешь!

– Вот именно поэтому… – ворчливо начал Гуров, но потом улыбнулся. – Ладно, будем полагаться на свои силы! Все равно теперь терять вроде нечего. А ты не в курсе… – он смущенно посмотрел на друга. – Мария из Петербурга не звонила?

В отношении жены Гуров всегда проявлял трепетную щепетильность, и его очень мучило, что пришлось исчезнуть, ни о чем ее не предупредив.

– Можешь считать, что все в порядке! – снисходительно сообщил Крячко. – Звонила Мария. На твой собственный мобильник. С ней Петр, естественно, разговаривал. Просил тебе передать, что вопрос улажен и тревожиться не о чем. Мария здорова, передает тебе привет и жаркий поцелуй. Если хочешь, я могу попробовать этот поцелуй изобразить.

– Как-нибудь в следующий раз, – с иронией сказал Гуров и тут же совсем иным тоном добавил: – Ну, слава богу, значит, с ней все в порядке… Ты знаешь, с тех пор как мы женаты, это первая такая разлука – чтобы и она, и я уехали одновременно. Хотя, сам понимаешь, идеальным наш брак не назовешь. Жена – актриса, муж – мент. Она на гастролях, я на операции. И все равно, теперь совсем по-другому – как будто в два раза дальше.

– Это потому, что в тебе бродят неосознанные желания, – авторитетно заявил Крячко. – Круиз предполагает различные безумства. Подсознательно тебя к ним тянет, но высокий моральный уровень не дает тебе развернуться по-настоящему. Происходит внутренний конфликт – ты поневоле чувствуешь себя виноватым и одиноким… Я об этом в одном журнале читал.

– Ты у нас еще и журналы читаешь? – удивился Гуров. – Ну, уж ты-то не собираешься доводить дело до конфликта, я думаю? Ты-то намерен развернуться по-настоящему, я угадал?

Крячко сокрушенно вздохнул.

– Есть одно маленькое обстоятельство, – признался он, – которое может помешать мне в моих благородных начинаниях. Народ тут в основном плывет состоятельный, а моих сбережений, понимаешь, хватило только на то, чтобы рейс оплатить. Так что теперь и пыль в глаза пустить нечем. Придется обаянием брать.

– Ну, этого-то у тебя хоть отбавляй! – посмеиваясь, заметил Гуров.

– Нет, конечно, на коктейль даму я смогу пригласить, – озабоченно сказал Крячко. – Сувенирчик какой-нибудь купить… Но это все. Придется действовать решительно и быстро. Может быть, стоит на крайний случай притвориться, что меня ограбили, как ты думаешь? Вытащили, скажем, бумажник со всем содержимым в пароходной толчее…

– Это может сработать, – серьезно заметил Гуров. – Некоторые на твоем месте даже умудряются большие суммы взаем получать. А потом исчезают. Такие люди на юридическом языке аферистами называются.

– Ну ты скажешь! – с упреком отозвался Крячко. – Я же не в целях материального обогащения.

– Ну это пока, – покачал головой Гуров. – Круиз, он, знаешь, предполагает разные безумства.

На лице Стаса вдруг появилась плутовская улыбка.

– А что это мы все о делах да о делах? – сказал он укоризненно. – Надо же отметить нашу встречу среди морских зыбей! Иначе вроде не по-людски получается.

Гуров с удивлением посмотрел на приятеля.

– Спохватился! – сказал он. – Который час на дворе? А здесь тебе не класс «люкс» – холодильники виски не укомплектовываются!

Крячко еще более хитро улыбнулся.

– Я всегда знал, что в плане комфорта нам за Диким Западом не угнаться, – прокомментировал он. – Подозреваю, что у тебя здесь и холодильника-то нет!.. Да, впрочем, это не страшно. Как сказал поэт, «но у нас с собой было…». – Он полез в задний карман джинсов и вытащил оттуда плоскую бутылку «Смирновской». – Не ожидал? Три таможни прошла! Организуй-ка тару! Закуски-то ведь у тебя просить бесполезно, непрактический ты человек!

Гуров действительно никак не рассчитывал, что придется дегустировать в полночь «Смирновскую». Правда, для него и встреча с Крячко была полнейшей неожиданностью. Но, кажется, вообще весь этот рейс обещал превратиться в сплошную неожиданность. Поэтому, поколебавшись, Гуров махнул рукой, порылся в своих вещах и, по выражению Крячко, «организовал тару». Торжественно посапывая носом, Крячко разлил водку по стаканчикам.

– За тех, кто в море! – провозгласил он. – То есть за нас с тобой. Попутного, значит, нам ветра!

Они выпили. Крячко сразу же вознамерился повторить, но Гуров решительно накрыл свой стаканчик ладонью.

– Стоп! Приехали, – сказал он. – Спать пора. Не забывай, что я все-таки на работе. И вообще, тебе пора исчезнуть. Я не хочу никаких неожиданностей.

– Ну, как скажешь, – вздохнул Крячко.

Он с сожалением завинтил пробку на бутылке и спрятал ее обратно в карман. Потом он сладко потянулся и мечтательно сказал:

– Эх, и позагораю я завтра! Поплещусь в бассейне… А ты не сомневайся – к обеду я Великанова обработаю. Не узнаешь человека.

– Твоими бы устами, – проворчал Гуров.

Он проводил Крячко к выходу, проверил, спокойно ли снаружи, и выпустил своего гостя из каюты. Тот быстро выскользнул за дверь и через мгновение исчез в каком-то боковом коридоре. Лишь только он ушел, как опять зашумели машины, по всему кораблю прошла едва уловимая дрожь, и Гуров понял, что они снова отправились в путь.

Проснулся Гуров в удивительно бодром настроении. Возможно, причиной тому был свежий морской воздух, но, вернее всего, свою роль сыграло неожиданное появление Стаса – за много лет они настолько привыкли быть вместе, что работа порознь ощущалась ими как дискомфорт. Теперь, зная, что Стас находится рядом, Гуров испытывал заметный душевный подъем, и все неудачи не казались ему такими уж фатальными.