Евгений Сартинов - Ночной патруль

— Да пошли вы на х…, - добродушно послал всех участковый. — На даче буду день и ночь копаться, больше мне на пенсии ничего не надо. А место преступления я и так могу указать с точностью до метра. Я, смотрел его одежду, вся одежда была в грязи, а грязь у нас сейчас в районе где?

— Какая грязь, откуда, Михалыч?! Месяц дождей уже не было, — возмутился Сычев, — скоро сдохнем от этой жары!

— Вот! — участковый назидательно поднял вверх указательный палец. — Грязь у нас осталась только в районе строящегося рынка. Там разлив канализации, вторую неделю течет, и никому дела про это нет.

— Да ладно из себя Шерлока Холмса тут изображать, — засмеялся Денисов, подмигнув Юрию, он кивнул головой в сторону Рыжова, — поди, прочитал запись в журнале регистрации больницы, вот и строит из себя, бог знает кого.

— Да, скажи честно, Михалыч, — поддержал его Сычев, — как перед прокурором, пейзаж оттуда срисовал?

— Нет, мало ли что там было написано! Там было написано, что пострадавший был обнаружен в районе строящегося рынка. А площадь стройки больше тысячи квадратных метров. А я тебе могу с точностью до сорока квадратных метров сказать, где это было.

— Ну, хорошо-хорошо, хватит об этом, — согласился Астафьев. В отличие от всех остальных товарищей по группе настроение его было не очень хорошее. Не нравилось ему это дело, очень не нравилось.

— Давайте думать, что еще будем делать, — сказал он. — Сергей, ты узнай, в каком кафе они сидели. Хотя, — Юрий поморщился, потер лоб, — что-то я сегодня плохо соображаю. Игорь Владимирович говорил же, что в «Сафари».

— Нельзя так долго отдыхать, тем более на юге, — посочувствовал Денисов. — Активное солнце, голову напечет.

— Да, это точно.

— Там упоминается такая Бегма, — напомнил Рыжов, — Елена Алексеевна. Ее и надо опрашивать в первую очередь.

— Это я сделаю сам, — заявил Астафьев.

— Это что за Бегма, не Володькина жена? — поинтересовался Денисов. — Длинный такой лейтенант, рыбак еще заядлый?

Рыжов засмеялся.

— Кому чего, а он сразу родственную душу вспомнил.

— Ты что, рыбак? — спросил Юрий, просто так, для информации.

— Да, и охотник. Так это его жена, или сестра?

— Она самая, именно его жена, — подтвердил Юрий.

— Он сейчас, вроде, во вневедомственную охрану перевелся, — припомнил Рыжов.

— Это тот парень, которого в Чечне ранило? И это не его брата инкассатора два года назад убили? — спросил Сычев.

— Да, он самый, — кивнул головой Астафьев. — Банда Герасимова тогда его убила на проходной. И Володька тоже везучий, в Чечне пулю в легкие схватил, еле выжил.

— У него, еще, кажется, двое детей, — припомнил Денисов.

— Сын и дочь, — кивнул головой Юрий.

— А что ж тогда его жена с чужим мужиком по ночным кафе шляндает? — Рыжов при этом как-то нехорошо осклабился.

— Отсталый ты человек, Михалыч, — засмеялся Сергей, — сейчас нравы гораздо проще.

— Ну, не совсем Серов был ей чужой, — пояснил Астафьев. — Сашка Серов отец ее первого ребенка. Он ей его сделал сразу после школы. Но, Игорю Владимировичу такая невестка была не нужна, так что осталась она одна с ребенком на руках. Тут ее Вовка и подобрал. Девчонка то уже от него, в законном браке произведенная

— И откуда ты, Юрий Андреевич, все это знаешь? — за всех спросил Сычев.

— Да, просто мы все когда-то учились в одном классе. Сашка, Ленка, Вовка, и я.

Денисов высоко поднял брови, переглянулся с остальными коллегами.

— Так что к ней с расспросами и допросами пойду я, — повторил Юрий.

В это время дверь открылась, на пороге появился Попов. Все четверо, как нашкодившие мальчишки, вскочили со своих мест, начали собирать свои бумаги. За разговорами они как-то забыли, что расположились в кабинете начальника криминальной милиции.

— Сидите-сидите, — остановил он их. — Работайте тут сегодня уж до конца. Я просто пришел сообщить последние новости, — он посмотрел на Астафьева, — только что позвонили, сказали, что Серов умер.

Юрий прикусил нижнюю губу, кивнул головой. Потом сказал: — Что, теперь можно передать дело в прокуратуру?

— Нет, я уже созванивался с Шиловым, дело будешь вести ты, они согласны, в виде исключения. Формально следователем будет считаться сам Шилов.

Попов ушел, Астафьев на пару минут ушел в себя, и никто не решился его потревожить, все терпеливо ждали, когда следователь справится с эмоциями. А Юрий был в лабиринтах своей памяти. Он снова увидел, как вернулся в девятом классе после долгого карантина по желтухе. Длинный школьный коридор, навстречу вальяжнной походкой идет Сашка Серов, в джинсовом костюме, с длинными волосами. Рядом, как всегда, Ленка Майорова, в синей школьной форме, сивые волосы забраны сзади в пучок. И, как всегда, за ней плетется безнадежно влюбленный, на голову выше всех, Володька Бегма.

— Юрка вернулся, братва! — кричит Сашка. — Встречай китайца!

Его потом еще долго, года два, звали Китайцем.

Наконец Юрий вздохнул, кивнул головой.

— Ну, ладно, теперь все будет по другому, — он обернулся к Сычеву и Денисову, — вы оба тогда езжайте в морг, досконально узнайте про все его повреждения, чем примерно они были нанесены, потом одежда, все дырки, порезы. Затем тряхните «скорую», это, наверное, тебе надо заняться, Сергей. Кто их вызвал, где они его нашли, и потом. Николай Семенович, проедешь на это место, поищите там орудие убийства. Голыми руками они убить его не могли. Сашка еще в школе лет пять ходил на бокс, потом, я знаю, очень плотно занимался карате. Он сам мог кому угодно голову оторвать, и то, что его убили, это уже очень странно. Возможно, их было слишком много. Так что там должно быть что-то такое, чем они ему проломили череп. И, Иван Михайлович, проверьте все местные кадры. Может, всплывет где-нибудь слушок про это дело.

Рыжов кивнул головой, все знали, что у него среди криминала самая большая агентура в городе. Потом Юрий вздохнул, и развел руками.

— Ну, а я возьму на себя самое тяжелое — разговор с Ленкой.

Первой, кого увидел Юрий из Ленкиного семейства, была ее мать Полина Андреевна. Сидя на краю песочницы она занималась сразу тремя важными делами: во-первых, щелкала семечки, во-вторых, присматривала за трехлетней внучкой, копошащейся в песке, и в третьих, зорко наблюдала за всем происходящим во дворе. Толстая, рыхлая баба в круглых очках, она была стопроцентной тещей, глупой, всюду сующей нос женщиной, сущим наказанием для бедного зятя.

— Тетя Поля, Ленка дома? — спросил ее Астафьев.

— Дома, — она махнула рукой, — третий день ревет как белуга, на работу сегодня не пошла, отгул взяла. И чего, спрашивается, убивается? Уж он над Ленкой больше измывался. Мне уж надоело это ее нытье, вот, вышли с внучкой свежим воздухом подышать.