Евгений Сартинов - Подрывник

— Так за что же Лолка съездила по харе своему бывшему дружку? — спросил Кежа, сделав большой глоток «Жигулёвского».

Рассказывать начал Пепел.

— Серёга в городе всегда в авторитетах ходил, ну, среди нас, пацанвы. Парень был свой в доску, особенно до армии, а за этот вот год прилично так скурвился. Все молчали, а Лолка ему в глаза все выдала, да ещё и горячую влепила.

— И как же он так скурвился?

— Он к Бизону прибился, всю торговлю наркотой ведет, — пояснил Жмуня.

— Квартиру купил, машину, — продолжил Пепел.

— «Опель», цвет золотистый металлик, — закончил рассказ своим писклявым голосом Пупок. Покончив с бутербродом он отобрал у Кежи бутылку и начал прихлебывать пиво большими глотками.

— Но главное не это, — пояснил Пепел. — У него был друг, корешок ещё с детства, Пашка Зотов. Так вот Серёга его Бизону сдал.

— Как это сдал? — не понял Кежа.

— У Пашки на Бизона зуб вырос, тот его младшего брата на иглу посадил. А у Сереги со школьных времен ещё обрез лежал. Ну, Пашка по старой дружбе подогнал к Серёге, забрал обрез и сказал, зачем он ему нужен. Пока Пашка до дома Бизона пешком дочапал, там его уже ждали. В момент замочили.

— Ага, я видел — кровищи было! — эмоционально подтвердил Пупок. — В него, наверное, раз сто выстрелили.

— Ну не сто, но раз двадцать это точно, — подтвердил Пепел. — Только этот разговор Серёги с Пашкой Лолка слышала. Серега потом сразу в ванной заперся, и с кем-то по мобиле перебазарил. Ну а когда Пашку грохнули, она сразу всё и просекла. Там уж расклад как в домино — яснее ясного.

— Пашка нештяк парень был, — шмыгая носом, заявил пацан. — Свой в доску.

— Да и Серега раньше такой же был, — подтвердил Пепел.

— Постой, а как ты этого Серегиного бугра назвал? — спросил Игорь.

— Бизон. Федор Васильевич.

Кижаев сморщил лоб, потом уточнил.

— Федор? Да ещё Васильевич? Он такой не сильно высокий, квадратный, ещё ходит вперед так набычась?

— Ага, точно.

— И с бородой ещё, — дополнил портрет пасторалью писклявый Пупок.

— И фамилия его Бизяев?

— Да! — хором подтвердили все трое.

Игорь рассмеялся.

— Бизон-Бизон. А я всё думал, что за Бизон такой в Кривове появился. Да, не думал я, что Федька так далеко пойдет. Раньше он всё больше на подхвате был. А теперь, значит, за шишку в Кривове сошёл.

— Ты знаешь его? — удивился Пепел. — Откуда?

— В свои годы мы с ним вот как вы же ходили, правда, звали его тогда не Бизон, а просто Бизя. Потом я отсюда уехал, надолго. А этот, значит, в гору попёр. И за какие заслуги он сейчас королит?

— Бизон сидел лет десять, мента замочил. Потом вернулся, у Нечая в бригаде был. Когда Нечай крякнул, Бизон сразу резко поднялся. Сейчас первый номер в городе. Всех под себя подмял, лично грохнул Зяму и Фугаса.

Два его друга продолжили наперебой.

— У него целая кодла пацанов, такие все бивни, — раздвинув руки шире плеч, показал Жмуня. — Все торгаши им башляют.

— Все их зовут «быками».

— Ага, обязательно на башке либо бейсболка с рогами "Чикаго булс", или майка с такой же эмблемой. Их сразу по этим рогам узнаешь.

— Круто живут, все на таких крутых тачках, у самого Бизона «Ландкрузер».

На некоторое время Кижаев задумался. Прислонившись к стене он докурил до конца сигарету, лишь после этого спросил.

— А где, говорите, стоит этот «Фольксваген»?

— Да вот здесь, на углу Щорса и Жуковского.

— Сыч его даже на стоянку не ставит, всё равно никто не угонит, знают, чья это тачка.

— Тут идти две минуты, — пояснил Пепел.

— Ладно парни, спасибо, — сказал Кижаев поднимаясь на ноги. Он пожал руку Пеплу, затем подал ладонь его другу, а когда тот протянул свою неожиданно коротко и резко ударил парня левой рукой под дых. Жмуня захрипел и согнулся. По-прежнему пожимая его руку, Кежа показал ему свой небольшой кулак.

— Не обижайся, не со зла. Должок вернул, понял?

Тот согласно кивнул головой и заторопился вниз по лестнице вслед за своим корешком.

Но его новый юный друг Пупок уходить не спешил.

— У тебя ещё такой колбасы нет? — спросил он Кежу.

Игорь рассмеялся, распахнул дверь.

— Ну, заходи, колбасоед.

Пропустив гостя вперед, он развернул его за плечи лицом к кухне и, дав легкого пинка, направил на путь истинный.

— Можешь съесть всё, что найдешь в холодильнике, — крикнул Кежа вслед гостю.

Когда через пять минут одевшийся потеплее Кижаев зашел на кухню, Пупок поглощал бутерброд размером со школьный портфель. От тепла и пищи пацан раскраснелся и жмурился от удовольствия как мартовский кот. Глянув на курносую, конопатую физиономию пацана Игорь рассмеялся и спросил: — Тебе домой то не пора, парень? Родители, наверное, волнуются?

— Не-а! — замычал Пупок, и с трудом проглотив очередной кусок своего бутерброда, пояснил. — У меня еще пять братьев и две сестры. Я тут три дня дома не ночевал, так матуха этого даже не заметила.

— Убивать надо таких родителей, — пробормотал Игорь. — Вот, предки пошли, что твои, что Лолкины. Никакой ответственности. Ладно, пошли, на ходу доешь, — подогнал Кижаев пацана после того, как посмотрел на часы. — Покажешь мне эту самую тачку.

Уже в подъезде, на самом выходе, Игорь споткнулся обо что-то тяжёлое, отозвавшееся на удар сапога металлическим звоном. Кежа пошарил в темноте рукой, и нашёл небольшой, сантиметров тридцать, обрезок старой водопроводной трубы. С одной стороны его утяжелял косо срезанный автогеном набалдашник навеки сросшегося с помощью ржавчины фланца. Рассмотрев свою находку в свете уличного фонаря, Кежа понял, что именно этой штукой два кривовских «педираста», как обозвала их Лолка, и нахлобучили его в прошлый раз. Невольно почесав ещё вполне конкретную шишку, Игорь железяку не выбросил, а сунул в рукав куртки, благо обшлаги её были на резинке. После этого он спросил пацана: — А как тебя на самом деле зовут?

— Николай, — солидно назвался пацан и, сунув руки в карманы куртки чуть оттопырил локти вперед, подражая манере Кижаева ходить.

— Ну а меня зовут Игорь, можно Кежа.

Они пожали друг другу руки, и пошли дальше.

— И сколько тебе лет? — спросил Игорь своего невольного спутника.

— Двенадцать.

— Да ну? — удивился Кежа. — А я думал меньше.

— Да у нас порода такая, что батя малой, что матуха ростом не вышли. И братья у меня как чеснок — с каждым разом всё меньше.

— Заряд, значит, у твоего бати кончается. Ты ему, презервативы, что ли, купи, чтобы больше не рожал.

— Ага, ему надо. Жрать дома совсем нечего, а матуха снова беременна.

До нужного им места они действительно добирались не более пяти минут. Все это время Николай развлекался тем, что с периодичностью Биг-Бена взрывал небольшие петарды, оглашая ночной воздух диким грохотом.