Джозеф Уэмбо - Новые центурионы

— Ладно, всем сесть. Только зря тратим время.

Словно огромное, многоногое, серое насекомое, класс плюхнулся на траву.

Каждый ожидал от Рэндольфа какой-нибудь новой выходки, пока тот, грозный и внушительный в желтой тенниске, синих шортах и черных спортивных туфлях, кружил вокруг них.

Серж был крупнее Рэндольфа, а Эндрюз и вовсе возвышался горой. Однако рядом с инструктором они казались сопливыми мальчишками. Все дело в тренировочных костюмах, подумал Серж: мешковатые штаны с обвисшими коленками и пропитанные пОтом свитера способны изуродовать кого угодно.

Так же, впрочем, как и эти стрижки. Их обкорнали под солдат и будто обобрали каждого на несколько лет, превратив в послушных подростков.

— Непросто натаскать вас на занятиях по самообороне так, чтобы вы были подкованы со всех сторон, — прервал наконец молчание Рэндольф. Он скрестил на груди руки и шагал взад-вперед, уставившись взглядом в траву. — Жарко, как в аду, да и я вас загонял. Возможно, иногда я гоняю вас слишком рьяно.

Что ж, у меня имеется своя теория на предмет физической подготовки полицейских, считайте, что я вам ее объяснил.

Очень глубокомысленно! Ну и мерзавец же ты, подумал Серж, потирая ноющий бок. После двух десятков кругов по беговой дорожке он только-только начинал приходить в себя и глубоко вдыхать воздух, не опасаясь больше кашля и боли в легких.

— Мало кто из вас, ребята, знает, что такое драка, — продолжал Рэндольф. — Конечно, у каждого случались стычки в школе, а кое-кто даже может похвастаться своим участием в лихой потасовке с разбитыми носами. А кто-то из вас — ветеран Корейской войны и думает, что его уж ничем не прошибешь и что ему теперь сам черт не брат и море по колено. Да только никому из вас невдомек, каково это — драться с человеком, для которого все средства хороши и пригодны, и легко ли взять и одолеть его. К сожалению, вам теперь придется быть готовыми к драке в любое время. И выход из нее один — победа. Сейчас я вам кое-что покажу. Плибсли, ко мне!

Глядя на то, как Плибсли вскочил на ноги и рысью пустился в центр круга, Серж улыбнулся. Круглые голубые глаза без малейших признаков усталости терпеливо и внимательно смотрели на инструктора. В них читалась готовность вынести и болевой захват с выкручиванием рук, и любую другую изощренную пытку, на какую только у Рэндольфа достанет изобретательности.

— Ближе, Плибсли, — сказал тот и крепко вцепился малышу в плечо.

Несколько секунд он что-то шептал ему на ухо.

Откинувшись на локтях назад, Серж с удовольствием подумал о том, что теперь-то Рэндольфу нужны лишь зрители и он — один из них. Он расслабил брюшные мышцы и ощутил, как солнечная волна накатила на него, даря долгожданный покой. Казалось, ему только пригрезилось, как он носится по беговой дорожке, что ничего такого не было и в помине…

Но тут перед собой он увидел глаза Рэндольфа.

— Ты, Дуран, и ты, Эндрюз, ко мне!

Мгновение Серж боролся с острым приступом гнева, но потом удрученно побрел на зов, вспоминая на ходу, как не сумел в прошлый раз выполнить сложный захват и был наказан за это лишними тремя кругами вокруг стадиона.

Да, черт возьми, он хочет быть полицейским, но только опять бежать не станет ни за что. Не сегодня. Не сейчас…

— Я выбрал Дурана и Эндрюза из-за их габаритов, — пояснил Рэндольф. — Приступим. Ваша задача — скрутить Плибсли руки и надеть на него наручники.

Представьте себе, что надеваете на него браслеты, и заставьте его принять соответствующую позу. Он преступник, вы полиция. О'кей, начали!

Серж взглянул на Эндрюза, пытаясь по выражению его лица угадать, что же тот намерен предпринять. Плибсли отступал, пятясь спиной и двигаясь по кругу, подперев кулаками бока. Ну прямо как в армии, подумал Серж. Вечно эти дурацкие игры. Сперва в учебке для новобранцев, потом в Пендлтоновском лагере. Его призвали на службу год спустя после Корейской войны, но едва речь заходила о «желтобрюхих», все делали такой вид, будто стоит их кораблю пристать к берегу где-нибудь в Тихом океане, как те сразу кинутся на абордаж.

Эндрюз ринулся на Плибсли и успел поймать его за рукав. Серж прыгнул тому на спину, и малыш осел под тяжестью в двести пятнадцать фунтов живого веса. Вдруг он изогнулся и вывернулся, а сам Серж очутился внизу. Эндрюз сидел у Плибсли на горбу, и от этой двойной поклажи у Дурана заныли ребра.

— Да оттащи же его, Эндрюз, — прохрипел Серж. — И зажми ему кулаки!

Он попытался выпрямиться, но Плибсли держал на «замке» его руки и ноги, повиснув на нем, словно пиявка, которой, впрочем, вполне достало сил, чтобы опрокинуть Сержа на спину и вцепиться в него мертвой хваткой.

Плибсли задыхался, но отступать совсем не собирался. Эндрюзу удалось наконец оторвать от Дурана его пальцы, но мускулистые ноги не оставляли Сержу никаких шансов выпутаться. Совершенно измочаленный, он сидел на земле, уже и не надеясь самостоятельно избавиться от безжалостной и неудобной ноши.

— Придуши-ка ты его к чертовой матери, — пробормотал Серж.

— Стараюсь. Да только, видать, я слишком устал, — прошепелявил Эндрюз, а тем временем Плибсли глубже зарылся лицом в насквозь взмокшую спину Дурана.

— О'кей, достаточно. Поднимайтесь, — скомандовал Рэндольф, и Плибсли тут же отпустил Сержа, вскочил и быстро зашагал на свое место на травяном пятачке.

Серж встал, ощутил, как почва уходит у него из-под ног, и упал как подкошенный рядом с Эндрюзом.

— Мне лишь хотелось вам кое-что показать, — громогласно объявил Рэндольф валявшимся вокруг курсантам. — Я приказал Плибсли сопротивляться.

Только и всего. Сопротивляться и не разрешать им скрутить себе руки.

Заметьте, он даже не давал им настоящего отпора. Просто оказывал сопротивление. А ведь Эндрюз и Дуран перевесят вместе четырех таких, как Плибсли. Да только им никогда не надеть на него наручники. В конце концов они бы обязательно его упустили. Вы спросите — почему? Да потому, что они истратили всю свою энергию на то, чтобы сломить его сопротивление, и, как вы могли убедиться, истратили впустую. Впредь, ребята, вам частенько придется сталкиваться с такими вот трудностями. Вашему сопернику может втемяшиться в башку, что вам его не окольцевать никакими браслетами. А может, ему захочется даже подраться. Вы видели, сколько бед наделал этим здоровым лбам малютка Плибсли, а он ведь и не думал драться. Я лишь хочу втолковать вам, что уличная потасовка — это лишь соревнование на выносливость. Кто выдюжит, тот и победил. Потому я и сгоняю жир с ваших задниц. Зато, когда вы выйдете из этих стен, терпения да выносливости вам будет не занимать. Ну а если к тому же мне удастся обучить вас, как ловить руку в «замок» да исполнять захват с удушением, может статься, одного этого окажется достаточно. Вы уже поняли, что такое удушение. Да вот беда — проводить прием приходится тогда, когда вам норовят треснуть по физиономии или подмять под себя. Мне не под силу выдрессировать вас в совершенстве за какие-то тринадцать недель. И поскорее забудьте голливудскую муть. В жизни все иначе. Вы пытаетесь съездить кому-нибудь в челюсть, а вместо этого попадаете ему в маковку и ломаете себе руку.