Алистер Маклин - Сувенир, или Кукла на цепочке

Конечно, следовало бы почувствовать слабость и тошноту, приходящие вместе с отчаянием от полного фиаско, по я уже столько перенес за этот день, что, видимо, потерял способность чувствовать и принял неизбежное с фатализмом, удивившим меня самого. Я не отказывался от борьбы — имей я хоть полшанса, я бы схватился с противником, но у меня не было никаких надежд, и я принял это как факт.

— Он делает 24 выстрела, — пояснил голос Ван Гельдера. В голосе слышался какой-то металлический звук с отголосками, напоминавшими эхо, как будто он звучал из пещеры или из могилы, что не показалось мне странным. — Вы знаете, что это значит?

— Разумеется, знаю.

— В таком случае отдайте мне ваш пистолет рукояткой вверх!

Я протянул пистолет.

— А теперь тот, что в носке.

Я отдал ему «лилипута» вместе с носком. Люк распахнулся и я увидел Ван Гельдера.

— Входите! — кивнул он. — Места здесь хватит.

Я влез в кабину. Как и сказал Ван Гельдер, места в ней было действительно много. Там могли бы поместиться человек двенадцать.

Ван Гельдер, как всегда, спокойный и невозмутимый, держал наготове автоматический пистолет весьма неприятного вида. На полу, в углу сидела Белинда, бледная и изможденная. Рядом с ней лежала большая кукла в наряде с острова Хайлер.

Белинда попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вялой и безжизненной. В ней чувствовалась растерянность, беззащитность, и, видя это, мне тут же захотелось броситься на Ван Гельдера и вцепиться ему в глотку, хотя он был вооружен. Но, с другой стороны, здравый смысл и оценка ситуации заставили меня осторожно опустить дверцу люка и столь же осторожно выпрямиться. Потом я посмотрел на его пистолет-автомат.

— Полагаю, вы нашли его в той полицейской машине — «такси»? — спросил я.

— Вы угадали.

— Мне следовало это предусмотреть.

— Несомненно! — Ван Гельдер вздохнул. — Я знал, что вы сюда явитесь. Но вы напрасно трудились. Повернитесь спиной!

Я повернулся. Удар но затылку не отличался ни той силой, ни той ловкостью, какими мог бы похвастать при подобном исполнении Марсель, но и его оказалось достаточно, чтобы оглушить меня и сбить с ног. Стоя на коленях, я смутно почувствовал, как что-то холодное охватило мое левое запястье, а когда я вновь обрел способность интересоваться окружающим, обнаружил, что сижу плечом к плечу с Белиндой, прикованный к ее правой руке, и что наши наручники соединены с металлической скобой на дверце люка.

Я осторожно потрогал затылок. Сегодня моей голове здорово досталось, и она очень давала о себе знать.

— Прошу прощения, что пришлось вас ударить, — сказал Ван Гельдер. — Но мне легче было бы надеть наручники на тигра, чем на вас. Ну что ж, луна опять почти скрылась. Еще минута, и я исчезну, а минуты через три буду на земле.

Я уставился на него, не веря своим ушам.

— Вы собираетесь спуститься?

— А как же! Только не совсем так, как вы думаете. Я видел, как размещен полицейский кордон, но, очевидно, никому не пришло в голову, что стрела крана тянется далеко за канал, по меньшей мере, футов на 60. Я уже опустил строповку почти до земли.

Сильная головная боль помешала мне должным образом прокомментировать это сообщение. Впрочем, ситуация не требовала комментариев.

Ван Гельдер перекинул автомат через плечо, а к другому плечу прикрепил шпагатом куклу. Потом тихо сказал:

— Ага, луна уже скрылась!

Так оно и было. Смутной, едва различимой тенью Ван Гельдер скользнул к двери, находившейся в передней стене кабины рядом с пультом управления, открыл ее и шагнул наружу.

— Прощайте, Ван Гельдер, — сказал я.

Он не ответил. Дверь закрылась, и мы остались одни. Белинда схватила меня за связанную руку.

— Я знала, что вы придете! — прошептала она и потом, с огоньком прежней Белинды, добавила — Однако вы не очень-то спешили!

— Я же неоднократно говорил вам: у руководящих работников масса неотложных дел.

— И вы… им сочли нужным попрощаться с подобным человеком?

— Я подумал, почему бы и нет. Во всяком случае, больше мы с ним не увидимся. Кто бы мог подумать: Ван Гельдер собственный палач!

— Не понимаю…

— Ведь это его идея одолжись мне полицейское такси. Так им легче было следить за мной, куда бы я ни направлялся. Там же я нашел наручники, которые надел на Гудбоди, а вот и ключи от них!

Я разомкнул наручники, поднялся и подошел к двери кабины. Луна пряталась в тучах, однако Ван Гельдер переоценил их плотность — хотя небо излучало лишь бледное мерцание, я отчетливо увидел фигуру Ван Гельдера. Он уже стоял футах в сорока от кабины. Ветер хватал его за полы и трепал пышное платье куклы. Но он, как гигантский краб, передвигался вперед по стреле крана.

Мой фонарик, кажется, был единственным предметом, который в этот день у меня не отнимали. С его помощью я нашел над головой выключатель и потянул рубильник вниз. На пульте управления вспыхнули огоньки, и я быстро рассмотрел, что к чему. Подошла Белинда и встала рядом.

— Что вы собираетесь делать? — шепотом спросила она.

— Неужели еще нужно объяснять…

— Нет, нет! Вы же не можете…

Не уверен, что она точно поняла мои намерения, но по непреклонной решимости, прозвучавшей в моем голосе, она явно угадала — каковы бы не были мои действия, результат будет окончательным и бесповоротным.

Я снова посмотрел на Ван Гельдера, преодолевшего уже две трети пути, потом оглянулся на Белинду и положил руку ей на плечо.

— Послушайте, Белинда, вы, наверное, не знаете, что у нас против Ван Гельдера нет никаких улик? Но вы должны знать, что на его счету — тысячи загубленных жизней! И у него достаточно героина, чтобы загубить еще тысячу!

— Вам стоит лишь повернуть стрелу, и он окажется в руках полиции.

— Они никогда не возьмут его живым. Вы, я, все мы это знаем. А у него в руках автомат. Вы что, хотите, чтобы он уложил еще десяток ни в чем не повинных людей, Белинда?

Она снова отвернулась. Я выглянул наружу. Ван Гельдер находился уже у конца стрелы. Не теряя времени, он оторвался от нее, ухватился руками и ногами за трос и заскользил вниз, двигаясь с почти головокружительной быстротой. И неудивительно: тучи быстро рассеивались, и небо светлело с каждой минутой.

Я посмотрел вниз и впервые увидел улицы Амстердама, но это был уже не Амстердам, а просто игрушечный город с крошечными улицами, каналами и домиками.

Я оглянулся. Белинда снова сидела на полу, закрыв лицо руками. Она явно демонстрировала, что не станет смотреть на то, чему суждено случиться. Я вновь посмотрел на Ван Гельдера и на сей раз рассмотрел его совершенно отчетливо, так как луна полностью вышла из-за туч.

Он спустился уже наполовину, но ветер подхватил его и начал раскачивать, как гигантский маятник. Трос качался все сильнее и сильнее. Я повернул колесо управления влево.