Саймон Керник - Смертельный бизнес

А еще мне хотелось отомстить. Так или иначе, люди, которые пытались меня подставить и убить, должны были заплатить за свои преступления. Я не собирался умирать так просто.

Сто ярдов. Еще сто ярдов. Потом пятьдесят. Наконец, я понял, что больше не в силах бежать. Еле переставляя ноги, я пробрался в скверик рядом с какой-то школой и, найдя укромный уголок, сел, прислонившись к стене. Медленно, но верно дыхание начало приходить в норму.

Небеса над моей головой разразились страшным ливнем. Сирены постепенно стихли.

Желание отомстить. Единственное, ради чего я теперь живу.

Я мог бы оставить все как есть и уйти. Затаиться на пару месяцев, а затем улететь из страны, как и планировал с самого начала. Но теперь я понимал, что не могу себе этого позволить. Я хотел получить ответы на свои вопросы и жаждал справедливости. Меня подставили все: начальство на работе, Реймонд Кин и даже Карла Грэхем.

Карла Грэхем. У меня больше не оставалось сомнений в том, что она имела какое-то отношение к убийству Мириам Фокс. Скорее всего, Карла не сама полоснула ножом по горлу жертвы — рана была очень большая и глубокая. Но она определенно знала, кто сделал черную работу и почему. Единственное, что оставалось для меня загадкой, это ее мотив. Карла была права насчет истории с шантажом — слишком мелко, чтобы из-за этого убить человека. И как быть с уликами против Марка Уэллса? Был ли он замешан в этом деле? Принимая во внимание доказательства, имеющиеся у следствия, было тяжело предположить что-то другое, но тем не менее это казалось абсурдным. Почему же он тогда вернулся в квартиру Мириам после убийства и был искренне удивлен, увидев в ней двух офицеров полиции? Если бы он был убийцей, то знал бы, что его могут поджидать в квартире жертвы, и ни за что не появился бы там в тот день.

Строя догадки, я все еще блуждал в темноте, и мне это не нравилось. Сейчас мне следовало бы заняться решением своих собственных проблем, но, по всей видимости, ситуация зашла так далеко и я так много потерял, что меня перестало интересовать, что будет со мной дальше. Главное — поквитаться с теми, кто все это время морочил мне голову.

В эту ночь, отдышавшись и вытерев с лица почти всю кровь, я кое-как добрался до дома и переоделся в чистую одежду. Потом на Сити-роуд я поймал такси и доехал на нем до станции метро «Ливерпуль-стрит». Спустившись вниз, я сел в поезд на центральной линии, который довез меня до станции «Ланкастер-Гейт». Оттуда, передвигаясь где на автобусе, где пешком, я добрался до гостиницы в Бейсвотере, где хранились мои деньги.

Было без пяти одиннадцать, когда я зашел в фойе и спросил комнату. Хозяин гостиницы сидел за стойкой перед миниатюрным переносным телевизором и курил дешевые сигареты, наблюдая за ходом футбольного матча. Услышав мою просьбу, он кивнул и, не отрывая взгляда от экрана, дотянулся до стойки с ключами, снял первые попавшиеся и положил их передо мной.

— Двадцать фунтов в сутки, — сказал он с сильным иностранным акцентом. — И еще двадцатка в залог.

Я сказал, что хочу остановиться на три дня, и отсчитал четыре двадцатки. Он взял деньги, по-прежнему не отрывая взгляда от телевизора.

— Поднимайтесь наверх, третий этаж. Там направо.

Одна из команд забила гол, и комментатор восторженно поздравил болельщиков, но на лице владельца гостиницы не отразилось никаких эмоций. Видимо, он болел за другую команду.

Комната оказалась маленькой, с обстановкой в духе семидесятых, выдержанной в красно-оранжевых тонах. Но зато здесь было чисто и это меня вполне устраивало. Теперь я мог сидеть тут сколько угодно, не привлекая ничьего внимания — люди здесь останавливались ненадолго: в основном незаконные эмигранты или иностранные граждане, ищущие политического убежища, так что хозяин этого заведения вряд ли станет сообщать о чем-то подозрительном в полицию.

Я сбросил с себя одежду, лег на кровать и сразу же закурил сигарету. Охота на меня уже началась, но полиция все еще находилась в затруднительном положении. Они не могли просто взять и напечатать мои фотографии в завтрашних газетах. Теперь они понимали, что я замешан в убийстве у «Тихой пристани», но не знали, было ли у меня алиби. Ведь я вполне мог провести тот вечер в Клаверинге со своей девушкой, отношения с которой не хотел афишировать. И возможно, мое портретное сходство с убийцей было чистой случайностью. В первый, и, вероятно, в последний раз за свою жизнь я испытывал благодарность к тем, кто написал законы, играющие на руку преступникам. Полиции нужна была против меня серьезная улика, и, вполне возможно, сейчас у них не было ничего весомого. Они изо всех сил старались найти что-то, что могло бы скомпрометировать меня, но пока не находили. Поэтому я чувствовал, что у меня еще есть надежда на спасение.

Я докурил сигарету, и некоторое время просто лежал, глядя в потолок и гадая, что со мной будет через год. Или через неделю. Я взял мобильник и задумался: позвонить еще раз Данни или нет? Пожалуй, не стоит. Почему-то я был уверен в том, что он не ответит.

Я вздохнул. Где-то там, в городе, Реймонд Кин наслаждался плодами своего успеха. Но скоро он узнает, что устранить меня не удалось, и эта новость изрядно подпортит ему настроение.

А еще немного позже он узнает, что сделал большую ошибку, решив заставить меня замолчать навсегда.

Я вышел из гостиницы в восемь утра на следующий день и направился прямиком к Гайд-парку. На улице было свежо, бледные лучи солнца с трудом пробивались сквозь тонкую пелену облаков. Остановившись выпить кофе и позавтракать в кафе на Бейсвотер-роуд, я решил заодно узнать последние новости.

История о перестрелке возле клуба «Галлан» занимала первые полосы всех газет. Однако прессе сообщили далеко не все подробности происшедшего. Я узнал, как звали погибшего офицера полиции — это был двадцатидевятилетний констебль Дэвид Каррик, имя его напарника, которого я нокаутировал ударом приклада, осталось неизвестным. Мне стало интересно, удастся ли журналистам когда-нибудь выяснить, как его зовут. В одном репортаже говорилось, что третий человек, получивший пулевые ранения, сейчас находился в больнице под охраной полиции. Его состояние характеризовалось как тяжелое, но не представляющее угрозы для жизни. Далее шло описание событий вчерашнего вечера, составленное на основе неизменных для этого жанра рассказов очевидцев, и, прочитав его, я понял, что журналисты не имели ни малейшего понятия об истинных причинах происшедшего. Здесь же процитировали слова главного констебля полиции, который сказал, что хотя в последнее время в Лондоне и возросло количество преступлений, совершенных с применением огнестрельного оружия, полиция все же держит ситуацию под контролем. Лично я сомневался в том, что читатели поверят такому заявлению.