Джон Криси - Инспектор Уэст в одиночестве

— Считай, что я ничего не слышал, — с расстановкой произнес Роджер.

— Нет, слышали, сэр. В комнате воцарилась напряженная тишина.

— Насколько ты осведомлен обо всем этом, Харри?

— Немного, сэр. — Он снова выглядел, как обычно, блеск в глазах погас, но все же в его облике было что-то такое, чего раньше Роджер не замечал. — Я получил инструкции сообщать обо всех ваших передвижениях и телефонных разговорах, сэр. Я честно выполнял свои обязанности, за исключением… — он не договорил.

Это было новой формой пытки. Как догадаться, что у него на уме?! Роджер чувствовал себя словно в эпицентре чудовищноговзрыва. Однако голос Харри был спокойным. Роджер знал этого человека почти два месяца и изучал его, однако заметил только то, что Харри был хорошо вымуштрованным автоматом, послушным приказам и никогда не возражающим.

Сейчас он превратился в человека, располагающего опасными сведениями.

— За исключением чего? — Роджер крепко впился руками в подлокотники кресла.

Харри нервно проглотил слюну. Он сам начал разговор и теперь, испугался. Напряжение, возникшее в комнате, было хрупким и опасным.

— За исключением того… когда вы уходили из дома той ночью, сэр…

Роджер подумал о диктофоне, спрятанном где-то в этой комнате. Он так его и не нашел, хотя, быть может, и правильно, что не прикасался к нему и дал возможность Кеннеди без помех слушать их разговоры.

_ Я заметил бумажную ленточку на двери, сэр. Она подсказала мне, что вы ушли… мне даже казалось, что я слышал, как вы уходили, — пояснил Харри. — Но мистеру Бриггсу я ничего не сказал,

— Кому?

— Мистеру Бриггсу, Перси, сэр. Перси — тот человек, которому я должен обо всем сообщать.

___ Понятно. И почему же ты его не информировал?

___ Я подумал и решил, что лучше этого не делать, — ответил Харри. Он тщательно подбирал слова и с трудом выговаривал фразы. Чего Харри боялся? Реакции Роджера после того, как ему станет известна вся правда? А может быть, это шантаж?

Харри был преступником и, возможно, профессиональным, в противном случае он не получил бы этой работы. Не исключено, что у него был зуб на своего босса. Роджер стоял не шевелясь, глядя в упор на своего собеседника. Гриль на подносе остывал. Харри, казалось, сжался в комок, он нервно облизывал губы, прежде чем снова заговорил:

— Видите ли, сэр…

Фразу он так и не закончил. Стараясь подавить в себе вспыхнувшую ярость, Роджер резко перебил его:

— Ладно, Харри, оставим это. Сколько ты хочешь? Харри всплеснул руками.

— Я хочу? Но это не шантаж, это…

Договорить он не успел, ибо в это время у входной двери раздался звонок.

Харри подскочил, будто его ударили, и метнул через плечо затравленный взгляд. Роджер сказал:

— Не волнуйся. Если это не шантаж, тогда что же?

— Я… я лучше посмотрю, кто там, — сказал он. Звонок явно вывел его из равновесия: он побледнел, руки дрожали. — Это, наверное, мистер Бриггс.

Роджер схватил его за руку.

— Забудь об этом. Что…

Но Харри вырвался и бросился к дверям. Роджер не сумел его задержать, да и вряд ли ему стоило делать это — шум можно было услышать с улицы. В этот момент щелкнул замок входной двери. Быстрым взглядом он окинул комнату в отчаянной попытке обнаружить местонахождение диктофона. Но времени уже не было. Роджер услышал низкий мужской голос:

— Ладно-ладно, я знаю, что он дома. Это был Слоун.

— Но это правда, сэр. — Голос Харри поднялся до протестующего крика. — Мистер Рейнер только что…

Мощная фигура Слоуна заполнила собой дверной проем,

— Вламываетесь силой? — спокойно спросил Роджер.

— Я всегда вламываюсь, когда тороплюсь, а сегодня я особенно тороплюсь. У вас есть место, куда можно было бы отправить эту личность, чтобы он нас не подслушал?

Взгляд Харри затуманился.

— Иди на кухню, Харри, — приказал Роджер, — да поживее!

Харри поспешно вышел и притворил за собой дверь. Слоун для верности повернул ключ в замке. Как и обычно, он казался агрессивным.

Роджер сказал:

— Мне что-то не нравится ваше настроение, инспектор.

— Забудьте на время, что я полицейский. Скажите лучше, это вы звонили мне по телефону в воскресенье вечером? — Слоун был явно не в себе.

Где-то был диктофон, который все фиксировал.

— Ничего подобного.

— Мне нужна правда, Рейнер.

— А почему бы вам не спросить об этом у вашего друга Кеннеди?

— Не острите, Рейнер. После того, как я вышел от вас, меня дважды чуть не сбили машиной. Это было покушение на мою жизнь. Я вам предоставляю шанс избавиться от возможных неприятностей. Так вы мне звонили?

— Нет.

— Тогда эти покушения организовали вы.

— Да вы с ума сошли!

— Ну это мы еще увидим. — Слоун двинулся через комнату. Его правая рука была опущена в карман, где вполне мог находиться револьвер. Если сотрудник Ярда имел основание подозревать, что его жизни угрожает опасность, он мог получить право на ношение оружия. Что-то необычное, новое было в выражении лица Слоуна, точно он был уверен в том, что все равно вынудит собеседника на откровение.

— Успокойтесь, лучше выпейте, — сказал Роджер.

— С убийцами я не пью.

— Ладно, тогда выпейте сами с собой. Не возражаете, если я доем свой ужин? — Роджер присел за стол и взял вилку и нож.

— Где вы были вечером?

— На улице.

— Не уходите от ответа. Где именно вы были? — Продолжал эксперимент в области любви. На сей раз темно-рыженькая. Сложная особа, но, думаю, она не в вашем вкусе.

— Правда? Уж не та ли, что была с вами воскресным вечером?

В голове Роджера зазвенел колокольчик тревоги. Что-то екнуло внутри, во рту появился медный привкус. Только бы сохранить спокойствие!

— Нет, совсем не та. Та была наивная миленькая зверушка, разве я вам о ней не рассказывал? Эту же наивной не назовешь, а тем более миленькой.

— Как зовут девушку, с которой вы были в воскресенье? — Дорис.

— Дорис, а дальше?

— В этом нет никакой необходимости.

— Где вы ее подцепили?

— Нигде. Это она меня подцепила. Прекрасная двухкомнатная квартирка. И сама, в общем, ничего. — Он проглотил кусочек бекона с тостом и чуть не подавился.

— Лжете! Вы подцепили ее в машине!

— Думайте, что хотите.

— Машина марки «моррис», цвет серый, вся в глине, ибо прошла немало по проселочным дорогам, и ее не успели вымыть. Она и сейчас в глине. Вот из нее-то вы и извлекли свою девицу… Давайте говорить начистоту, Рейнер,

— У меня нет машины.

— Вы ее брали напрокат. Роджер откинулся на спинку стула.

— В воскресенье вечером я никуда не ездил. Весь вечер я провел с Дорис и возвратился домой как раз, когда вам взбрело в голову навестить меня. Запомните! И если бы я взял напрокат машину, то уж во всяком случае не убогий «моррис».