Николай Леонов - Черные хирурги

– А хрен ее знает! – с готовностью ответил длинный. – Это вы с Казанцевым решайте.

– Да? А кто это?

– А тот, кто вас на работу принимал.

– Вадим Алексеевич?

– Ну, да.

– Понятно, – кивнул Гуров. – Я просто подумал, что вы тут тоже в начальстве ходите.

– Я в начальстве езжу, – хмыкнул длинный.

– Ну, это кому как, – глубокомысленно согласился Гуров абстрактной фразой.

Сыщик все никак не мог рассмотреть лица своего собеседника, особенно его глаз. Ситуация была классическая – Гурову солнечный свет из двери бил в глаза, а длинный стоял к свету спиной. Уж ему-то все нюансы мимики дворника были хорошо видны. И какого лешего он тут торчит? Заняться нечем? Или он пришел на нового дворника поглазеть? Кому тут интересен новый дворник, кому тут есть до него дело? Вот то-то и оно!

– Бросайте свои дела, – неожиданно сухо сказал длинный. – Пойдемте со мной.

– А что? Убрать где надо? – с готовностью спросил Гуров, вытирая руки.

– Вы вроде на работу официально устроиться должны…

Продолжать допытываться мог сыщик Гуров. Дворник же Рогов должен был отправиться с этим человеком беспрекословно, полагая, что распоряжающийся длинный тип имеет на это право. Заперев свою каморку, Гуров выжидательно посмотрел.

– Вон в ту дверь, – кивнул головой длинный. – По коридору направо, третья дверь.

Сыщик послушно, как и полагается работнику низшего ранга, двинулся в указанном направлении. Спиной он очень остро чувствовал на себе взгляд. Вообще-то глаза длинного Гурову не понравились. Было в них что-то цепкое, профессиональное. Не природная подозрительность или черта характера начальника, когда он во всех новых работниках видит возможную недобросовестность. С другой стороны, было очень хорошо, что сыщик уловил эту подозрительность. Значит, человек ее не особенно скрывает. А это, в свою очередь, означает, что ни в чем серьезном его пока не подозревает. Логика простая: в чем можно подозревать нового дворника? Значит, это прежде всего привычка. А у кого такая привычка тут может быть? У того, кто выполняет специфические обязанности. Например, человека, отвечающего за безопасность. Вот только за безопасность медицинского учреждения – или подпольного бизнеса? Опять же простая логика подсказывает, что и того и другого. Поэтому он и пришел глянуть на новичка в их учреждении.

Казанцев находился в своем кабинете. Рыжая шевелюра прыгала за столом, а в телефонную трубку сыпались сладостные и высокопарные уверения в личной преданности и чуть ли не любви. Увидев вошедшего дворника, Вадим Алексеевич ткнул пальцем в сторону стула у приставного стола и продолжил сыпать в телефонную трубку сладости. Наконец после виртуального расшаркивания рыжий положил трубку на аппарат и с удовольствием посмотрел на Гурова.

– Вот так, Павел Андреевич! – с энтузиазмом объяснил он. – Санэпиднадзор нужно любить.

После короткой паузы Гуров напомнил, что ему было предложено зайти после обеда с трудовой книжкой для оформления. Судя по реакции Казанцева, сыщик понял, что произошла какая-то накладка. Несмотря на приглашение, дворник явился несколько не вовремя. Пришлось сослаться на слова длинного.

Вадим Алексеевич заметно поморщился при упоминании длинного. Не ладят два начальника или тут дело в другом?

– Ну, раз пришли, давайте закроем этот вопрос, – махнул рукой рыжий. Он схватился за трубку, набрал номер. – Света, зайди-ка ко мне!

Положив трубку, Казанцев опять уставился на Гурова. Лицо рыжего снова пылало энтузиазмом. Неудовольствие по поводу длинного заметно улетучилось.

– Как поработалось сегодня? Как настроение? – поинтересовался Казанцев.

– Территорию вроде убрал. В каморке своей порядок навел.

Сзади открылась дверь, и послышался звук шагов, но явно не женских. В глазах рыжего снова появилось выражение неудовольствия. Глянув назад, Гуров увидел того, кого и ожидал. Длинный.

– Ну, что, познакомишь меня с новым работником? Кого ты тут подыскал?

Гуров нутром почувствовал во фразе второй смысл. Казанцев неохотно кивнул.

– Это наш дворник, взамен Михалыча. Рогов Павел Андреевич. А это Владимир Сергеевич Саенко…

– Просто еще один заместитель главного врача, – слишком поспешно вставил длинный.

Он по-хозяйски развалился на стуле напротив Гурова и спросил, внимательно его разглядывая:

– А вы чего в дворники-то подались, а, Павел Андреевич? Профессии никакой нет? Человек вы вроде и не старый.

Ну, вот! Про себя Гуров хмыкнул, но внешне остался спокойным. Точнее, изобразил легкое неудовольствие, потому что бросаться с душевными излияниями было не в характере его легенды. Вопрос задан вроде бы между прочим, но направление его не оставляло никаких сомнений в истинной должности длинного. Как-то сама собой стала напрашиваться и причина неудовольствия Казанцева при упоминании Саенко, того факта, что Саенко прислал дворника к нему, что пришел сюда, уселся и задает вопросы. Видать, Казанцев что-то нарушил, приняв Гурова на работу. Наверное, он должен был согласовать вопрос с длинным. И не согласовал. Потому что был взбешен поведением прежнего дворника Михалыча и мусором, который какая-то сволочь набросала на территорию.

Рассчитывая на то, что ему придется иметь дело с преступниками, которые изначально были медиками, хозяйственниками, Гуров как-то не особенно беспокоился. Но, обнаружив в их рядах человека с опытом работы в каких-то органах, да еще так ревностно выполняющего свои обязанности, он насторожился. Теперь Гурову своя операция по «внедрению» не казалась такой уж чистой. Слишком много совпадений для человека, который посмотрит на все со стороны, да еще человека откровенно мнительного. Проверенный, надежный, но сильно пьющий и не раз подводивший дворник, конечно, должен все же быть уволен. Но! Утром дворник не выходит на работу, утром на территории обнаруживаются два разорванных пакета, из которых высыпался мусор, утром заявился незнакомый человек и предложил свои услуги в качестве дворника. Все три факта – и в одно утро. Вот рыжему Казанцеву это не показалось странным, а длинному Саенко, кажется, очень не нравится это тройное «утром». И все происходящее начинает сильно смахивать на допрос.

– Да мне сейчас без разницы, – спокойно, но с тенью горечи ответил Гуров. – Работа спокойная, на свежем воздухе, и для здоровья полезно руками поработать. А дальше видно будет.

Все, хорош! Мысленно Гуров остановил себя. Нельзя бросаться в полные объяснения. Они очень будут похожи на оправдания. Ведь, с точки зрения дворника, ни о чем особенном его не спросили. Как раз вполне «мужской» вопрос, «за жизнь». А он, как мужик серьезный и не склонный к сантиментам, не горит желанием вдаваться в подробности. Как говорится, спасибо, что спросили.