Николай Леонов - Деньги или закон

- Вы меня за границу готовите? - женщина растерялась.

- Нет. Хотя, - Гуров пожал плечами, - черт его знает, может, придется и выехать.

- Да я судимая...

- Ничего не знаю, не слышал, меня ваше прошлое не касается.

Когда Станислав проводил Катерину и вернулся, то с порога спросил:

- Ну, как?

- Трудно сказать, меня больше всего беспокоит ее речь.

- А меня волнуют ее старые связи.

- Это ты брось. Сегодня все смешалось. Столько проституток выходит замуж за иностранцев, за разбогатевших бандитов. Наша девушка - песчинка на барханах Сахары.

- Ты собираешься с ней в ресторан?

- С ней в ресторан пойдешь ты, а я пойду с Марией, мы будем сидеть с тобой порознь. По моим данным, сестренка Тура завтра собирается посетить "Космос".

Вечером в ресторане Гуров увидел Екатерину и в первый момент ее не узнал. Только взглянув на Станислава, который шел, смешно задрав подбородок, явно гордясь своей спутницей, сыщик подумал, что выбор сделан правильно.

- Хороша, только излишне напряжена, волнуется, словно новичок на премьере, - сказала Мария.

- А может, она в таком ресторане впервые в жизни, - как бы оправдываясь, произнес Гуров.

- Смотри, вон те двое ее знают. У Станислава могут быть неприятности.

Гуров лишний раз поразился наблюдательности Марии.

- Ну мало ли у кого бывают неприятности...

- Надеюсь, ты не собираешься ввязываться?

- Ну разве что к тебе пристанут вон те, за соседним столиком. Слюни-то рекой текут.

На сестру Турова никто внимания не обращал, ее спутником был загорелый красавец, атлет лет тридцати, который старательно ухаживал за своей дамой. Она же смотрела насмешливо, и он вскоре заскучал.

В зале появился Валентин Нестеренко - он стоял в стороне, изучал публику, потом сразу направился к столику, за которым сидели те двое мужчин, которых заметила Мария. Валентин сел за столик:

- Барсук, от тебя нарами пахнет, а ты думаешь, как заново?

- Не старые времена, начальник...

- А в старые ты за чужое чалился? - перебил Нестеренко. - Или ты диссидентом был, а не гоп-стопником?

- Обижаешь, начальник. - Барсук сменил тон.

- А вас к столу не приглашали... - начал было его сосед, но Барсук перебил:

- Умолкни, Лебедь. Мы что-нибудь сделали не так?

- Все так: ты Катюшу Сметанину никогда не знал, в глаза не видел, - сказал Нестеренко. - Понял?

- Вы какое-то имя назвали, начальник? - Барсук оказался прирожденным актером, на лице у него появилось искреннее изумление. - Вы о ком?

Нестеренко стер ладонью улыбку:

- Сережа, по одежде и закуске вижу - ты опустился в старое болото. Ладно, живи, как живешь, только срок тебя ждет.

Мария восхищенно наблюдала за Нестеренко.

- Газеты пишут, что вас, как кур, режут, а твой Валентин с двумя бандитами разговаривает, словно завуч с пятиклассниками.

- Профессионал, - уважительно ответил Гуров.

По залу прошла Катерина, остановилась у столика Туровой, пошутила, Турова улыбнулась, ее партнер громко захохотал.

- Воспитанная дама и выдержанна, - заметила Мария. - А что, она тоже из ваших? Что это вы гуртом в одном кабаке?

- А сегодня день милиции, - отшутился Гуров.

- Ладно, полковник, не темни. Кто эта дама?

- Сестра клиента.

- Значит, бриллианты в ушах настоящие.

- Ах, Маша, не устаю тобой восхищаться.

- Серьезно? А чего? Я талантливая.

- Я тоже.

- Ты прелесть, Гуров, не устаешь говорить глупости.

Вечер закончился без происшествий. Катюша не очень уверенно сообщила, что Елена - женщина нормальной ориентации и, судя по всему, не очень счастливая.

На следующий день Гуров отправился в больницу к Турову.

Было воскресенье, неожиданно в палате Турова появился новый "анестезиолог" и заявил, что приказано больному укольчик сделать, и мгновенно прыснул Туру в лицо из баллончика - миллионер отключился. Оперативник, дежуривший в палате Турова, сделал вид, что ничего не замечает.

"Анестезиолог" приготовил шприц, профессионально наложил на руку Туру резиновый жгут. Амбал в белом халате дежурил в коридоре, казалось, все было продумано.

Однако Гуров сразу увидел широкоплечую фигуру и ощутил знакомый сигнал опасности. К своему чувству предвидения Гуров относился двояко. С одной стороны, он благодарил Бога, что тот наградил его столь редким и ценным качеством, с другой - стыдился мгновенной слабости, которая накатывала в секунды смертельной опасности, но слабость мгновенно исчезала, и сыщик превращался в запрограммированный автомат, готовый к бою. Так и сейчас он, продолжая идти как ни в чем не бывало, переложил пистолет в карман халата и, поравнявшись с "санитаром", нанес жесткий удар стволом в живот. "Санитар" молча упал на колени. Гуров распахнул дверь, ударил склонившегося над кроватью "анестезиолога" рукояткой за ухо и, поймав ошеломленный взгляд опера, приказал:

- На пол, лицом вниз.

- Лев Иванович, - опер распластался, как лягушка.

Гуров забрал у него пистолет, замкнул наручники, то же самое проделал с врачом и санитаром. Тот пытался сопротивляться, и Гуров врезал ему носком ботинка в шею.

Ничего интересного от задержания Гуров не ждал. Но жизнь давно его научила: если тебе сегодня случайно повезло, значит, завтра жди неприятностей.

- Станислав, где у нас сегодня тонко и рвется? - спросил Гуров, закончив писать рапорт на имя Орлова.

- Мастер Толик, - ответил Станислав. - Факт. Если они его найдут, то два оперативника - не прикрытие.

- Может, увезти его, от греха подальше? - Гуров закурил, задумчиво глядя в окно.

- Или поселить в казарме ОМОНа, - не удержался, съязвил Станислав. - Мы защищаемся, а должны нападать. Где твоя интуиция, Лев, хваленые способности? Кто убил парня, где дискета? Реши вопросы, не надо будет никого охранять, отбиваться. Лев Иванович, давай, не спи, работай на опережение.

- Ладно, Станислав, не дави! - Гуров понимал, что Станислав прав.

Убили человека. Это серьезно, конечно, в Москве убивают ежедневно, а в Министерстве волну подняли, группу создали, полковника Гурова от иных дел освободили.

Миллиардером станет другой бизнесмен, зарплату учителям, врачам, ученым не выплатят, в Думе будут кривляться и нести чепуху, а по телевизору все так же показывать слюнявые сериалы и "Поле чудес".

Интересно, головастый Тур дал взятку министру, заместителю или кому-то повыше? Как это у них делается? Дают в конверте или переводят на счет? Он, полковник Гуров, взял из рук в руки. Исключительно для дела. Может, и высокий чиновник берет исключительно для дела?

- О чем задумался, гений? - спросил Станислав.

- О том, что человек способен оправдать любой свой поступок. Берет вся страна. Одни праведно, другие неправедно. А где грань?

Крячко смачно сплюнул в корзину для бумаг.