Кнут Фалдбаккен - Ночной мороз

— Понимаю, — ответил младший из братьев Хаммерсенг и подмигнул ему. — Но если бы меня спросили, я бы сказал, что они убили друг друга. И этим они занимались более сорока лет.

Он отклонил предложение Валманна выпить еще по чашечке кофе. Пора. Много еще надо сделать за те несколько дней, которые он проведет дома. Надо решить дело с наследством. Как поступить с детьми, которых невозможно найти, решить, следует ли объявить их умершими, и тогда вся недвижимость и ценности перейдут к нему. Судя по его виду, такая перспектива его не очень радовала. У него средств и так было достаточно. Что он будет делать с виллой на Сосновой горе? Продажа недвижимости занимает обычно так много времени. Завтра у него встреча с адвокатом родителей. Посмотрим, что тот посоветует.

Валманн ничего не сказал о том, что розыск детей Хаммерсенгов еще не был завершен, по крайней мере в отношении дочери. Предварительный анализ ДНК волос, которые он вынул из семейной фотографии, должен был быть готов со дня на день. Что анализ совпадет с данными человека в лесу, он был абсолютно уверен. До той степени, до которой это возможно в деле, где ни в чем нельзя быть уверенным.

Ула Мюре неторопливо обслуживал последних клиентов. Валманн не хотел проявлять нетерпения, он ни в коем случае не хотел выдать, что дал ему в руки самое главное доказательство и сейчас ему не терпится узнать результат. Ювелирная лавка Мюре, наверно, хорошо защищена от взломщиков, но вряд ли имеется такая же надежная защита от сплетен и всяких россказней.

Валманн пытался сосредоточиться на прилавке с кольцами, браслетами, серьгами и подвесками, которые демонстрировались двум девушкам — одной тощей, а другой полненькой, — а те никак не могли сделать выбор. Валманн смотрел на посиневшие от холода полоски тела между джинсами и куртками и думал, что в такую мерзкую погоду надо бы одеваться потеплее. Хорошо, что это не его дочери. И хорошо, что Анита уже достаточно взрослая, чтобы не следовать всевозможным причудам моды (хотя с бедрами у нее все в порядке). В этот момент ему пришло в голову, что он мог бы купить ей подарок, какой-то знак внимания, какую-нибудь маленькую безделушку в знак примирения между ними, в знак того, что их совместная жизнь, в отношении которой они оба питали сомнения, все-таки шла превосходно, с учетом незначительных перепадов настроения. Эти мысли наполнили его теплотой и тоской, и ему захотелось подарить ей маленький символ доверия и близости, чего, как ему казалось, они достигли за столь короткое время. Все его мысли о разногласиях, возникших в связи с различными точками зрения на расследование дела Хаммерсенгов, вдруг улетучились. Он принялся внимательно изучать вещицы на ближайшем прилавке и не заметил, как девчонки отошли в сторону, шушукаясь между собой, и покинули магазин, так ничего и не купив.

— Желаете купить ма-аленький подарочек для дамы? — раздался вкрадчивый голос Мюре.

— Ты же знаешь, зачем я пришел.

Его слова прозвучали слишком быстро и более настойчиво, чем нужно, как будто продавец за прилавком поймал его на каком-то неподобающем поступке.

— А-а, твоя металлическая шту-учка? Я-то был пра-ав, — ответил тот невозмутимо и достал из ящика маленький пакетик, открыл его и на стеклянный прилавок выкатился блестящий кусочек металла четырех-пяти сантиметров длиной.

— Э-это колечко. То есть было колечком. Обруча-альным, и обошлось до-орого. Как я и ду-умал, белое золото…

— А надписи на нем никакой не было? — Валманн пытался придать своему тону оттенок беззаботности.

— Да-а, мой приятель и следы надписи отыскал…

— И что там было написано?

— Он говорит, там видно только «Твоя Ли…». Ведь коле-ечку-то несладко пришлось…

— Это уж точно.

— Краси-ивое оно было, тяжелое и то-олстое…

Валманн схватил остатки несчастного кольца и стал внимательно изучать его, пытаясь разглядеть буквы. Мюре смотрел на него какое-то время, а потом вытащил из-под прилавка увеличительное стекло.

— Уж я-то думал, сыщики такие штуки всегда при себе-е держат…

Валманн сощурился и стал глядеть на кольцо через толстую лупу. Он увидел отчетливо букву «Т» и менее отчетливую букву «Л». Остальное нельзя было прочитать, но в лаборатории они наверняка смогут это сделать.

— Отлично. Спасибо тебе за помощь, — произнес он, посмотрев на продавца, который стоял перед ним, как бы чего-то ожидая. — Сколько я должен за работу?

— Ну-у, может, ты объясни-ишь, кто так изуродо-овал свое обручальное коле-ечко?

— Извини, но я больше ничего не могу сказать. Следствие еще не закончилось, — ответил Валманн и подмигнул. Однако ему не хотелось уйти просто так без всякой благодарности, и он продолжил: — Собственно говоря, я собирался… — Он наклонился над прилавком с самыми разными украшениями. Может быть, что-то из этого подойдет в качестве подарка Аните. — Мне нужно купить маленький подарок… Вот это, например… — Он показал наугад на серебряное украшение в форме листочка в тонком кольце. Его, наверно, можно подвесить к браслету или ожерелью.

— И кого же тебе вздумалось так вот осчастли-ивить?

У Мюре на губах опять появилась хитрая усмешка.

— Хорошего друга… нет, подругу, — заикаясь, ответил Валманн. Он пока еще не привык к новой роли почти женатого человека.

— А молода-ая она, или как? — спросил ювелир с едва заметной издевкой, не обращая внимания на стеснительность покупателя.

— А почему ты, собственно, спрашиваешь? Что, твои вещички рассчитаны на определенный возраст? — Валманн никак не мог взять в толк, откуда взялся этот легкий ироничный тон, который подошел бы для двусмысленного допроса.

— Да не-ет, я просто хотел предупредить, что таку-ую штучку лучше не цепля-ять на рождественский вечер в кругу полицейских. — Было очевидно, что Ула Мюре просто наслаждается комичностью ситуации. — Ви-идишь ли, этот во-от листик — это марихуана, а само-о кольцо вдевается в нос!

Валманн остановился перед дверью в офис Аниты. Он собирался домой, а у нее сегодня было дежурство. В тот момент, когда он собирался постучать, из-за угла появился Трульсен, который, очевидно, также держал курс в офис Аниты.

— Только после вас, — произнес Трульсен с наигранной вежливостью.

— Нет уж, давай ты сначала, — запротестовал Валманн, — как же я могу не пропустить вперед руководителя следствия.

В результате они оба застыли перед дверью, словно окаменев от смущения. Валманн держал одну руку в кармане, сжимая в ней пакетик с обручальным кольцом Георга Хаммерсенга. Но вряд ли ему хотелось обменяться с Анитой хотя бы одним словом в присутствии Трульсена, будь то речь о личных делах или профессиональных. Что касается Трульсена, он чувствовал примерно то же самое. Принимая во внимание все противоречия, возникшие в связи с вмешательством Валманна в расследование дела Хаммерсенгов, а также шаткость версии самого Трульсена, было бы немыслимо представить, чтобы он позволил себе высказаться в присутствии Валманна.