Лоуренс Гоуф - Случайные смерти

Фрэнк взял шариковую ручку с фирменным знаком отеля у рыжеволосого парня за стойкой. Парень говорил с акцентом. Слова текли будто ручей, серебристый, музыкальный. Ручей струился, перекатываясь через песчаную насыпь языка, плескался об утес зубов. Фрэнк решил, что он ирландец, но парень оказался итальянцем. Таков Ванкувер: похоже, город населяют одни приезжие.

Фрэнк проверил ручку на клочке бумаги и направился в гостиничный бар, на удивление людный для такого времени суток.

Официантка ему попалась не первой молодости, но у нее была милая, приветливая улыбка, и Фрэнку понравился ее выговор. Он заказал мартини из водки со льдом и лимоном. Когда она повернулась, он тронул ее за руку, очень легко, и попросил принести еще одну салфетку, поскольку оставил записную книжку в номере. Улыбка. Разумеется. В подобных отелях так заведено — дорого и благожелательно.

Ожидая, Фрэнк нарисовал счастливую рожицу на ладони под большим пальцем. Из него вышел бы неплохой художник — может, пора подумать о том, чтобы сменить профессию. Ломать конечности — одно дело, убивать людей — совсем другое. Более основательное. Куда менее забавное. Приходится просчитывать все до мелочей. Не такая это работа, чтобы вернуться домой после трудового дня и завалиться с газеткой. Беда Фрэнка заключалась в том, что он был новичок. Предстояло как следует подготовиться, прикинуть опасности и обдумать меры предосторожности.

Фрэнк не слишком годился для этой грязной поденщины. Он взялся за нее без восторга. Когда принесли заказ, Фрэнк попросил официантку подождать пять минут и повторить. Он выловил лимон, сунул в рот и разжевал до цедры. Мартини был проглочен, как устрица, — в один прием.

Фрэнк попробовал ручку на салфетке. Пишет, только не надо особенно нажимать, чтобы не порвать бумагу. Ладно, жить можно. Теперь что? Фрэнк смотрел, как бармен вытрясает душу из его мартини. Парень поймал его взгляд и улыбнулся. Фрэнк прикусил кончик ручки.

Ему предстояло сбить человека и скрыться. Стало быть, нужна подходящая тачка.

Итак… прежде всего надо обдумать, какую машину украсть.

Опыт подсказывал: необходимо что-нибудь надежное, заурядное, не бросающееся в глаза. И довольно большое. Типа «вольво». Но сейчас ему не полагалось думать, как стал бы думать тридцативосьмилетний бывший заключенный. Он был вертопрах-лихач, а вертопрахи не думают вообще. «Жми!» — орут они друг другу. Плевать на будущее, даже если оно в десяти минутах по шоссе.

Так что придется остановиться на чем-нибудь шумном и быстром.

Подоспел второй мартини. На этот раз Фрэнк не стал торопиться, растянул бокал на все пять минут. Хватит раздумывать! Он подписал счет, добавив номер комнаты, шагнул из отеля под пресс жары и яркого солнечного света и тут же едва не был сбит с ног разносчиком на велосипеде. Он остался стоять на тротуаре, потирая локоть, ушибленный велосипедным рулем. Каково же человеку, которого сшибает тысячекилограммовая туша на колесах?

До чего больно. Уф!

Фрэнк двинулся на восток по Джорджия-стрит, к торговому центру «Бэй», доехал на лифте до третьего этажа, неторопливо миновал «женскую одежду», закусочную и цветочный магазин и поднялся по лестнице в гараж. Еще один лифт вознес его на самую верхотуру. Спускаясь вниз, Фрэнк высматривал себе машину.

Через полчаса он уже сидел за рулем черного как полночь «корвета» с затемненным ветровым стеклом, белыми кожаными сиденьями и ручкой переключения скоростей, грязной, как свиное корыто. Спросить его, так от этого «корвета» даже у слепого мигрень разыграется — до того он показушный, до того уродливый. К несчастью, у полицейских тоже. Фрэнк отодвинул сиденье насколько возможно, чтобы поместились ноги, и виток за витком съехал вниз.

У дежурки собралась очередь. Фрэнк осмотрел приборную доску, солнечный козырек и бардачок. Квитанции не было. Видимо, владелец «корвета» прихватил ее с собой. Сукин сын. Придется платить полную таксу. Восемь долларов. Он дал сторожу десятку и велел оставить сдачу себе, но выписать квитанцию на всю сумму. Условия задания, которое он выполнял для Ньюта, были таковы: половина вперед, половина плюс расходы по выполнении. Хорошее слово. Значило оно, что, прежде чем получить всю сумму, Фрэнк должен был предъявить Ньюту газету с заголовком или сообщением о смерти женщины-полицейского Клер Паркер. Фрэнк сунул квитанцию в бумажник и включил зажигание.

Фрэнк поставил машину в подземном гараже, кварталов за шесть от гостиницы, въехал задним ходом, а затем оторвал передний номерной знак. Позже он свинтит номера с другого автомобиля и поменяет их. Использовать «корвет» было рискованно, но если подумать, то во всем, что делаешь в жизни, есть доля риска — случается ведь, что человек подавится куском бифштекса и умрет. Что же теперь делать — голодать? Нет, просто тщательнее пережевывать пищу, не суетиться. Вырабатывать осмотрительность.

Фрэнк собирался наездить мили три, не больше. Аккуратно, не торопясь. Останавливаясь на красный свет и прочее. Каждый дюйм проезжать так, будто он чей-то дедушка.

Он спустился по Робсон-стрит к Баррард и повернул направо. Отель был крупный — сотни три номеров. Главный подъезд выходил на Хорнби-стрит, но имелся и боковой — с Робсон. Фрэнк не был в городе уже несколько лет, но эту улицу помнил хорошо. Хорнби стала солнечнее и гораздо милее, чем прежде; старое здание суда — теперь картинная галерея — стояло в глубине. К тому же во время ленча здесь обычно пристраивалась стайка секретарш из соседних башен с конторами, которые подставляли себя солнечным лучам на белых гранитных ступенях или отдыхали на травке. Женщины были в основном молодые и привлекательные. Из тех, что в свободное время едят йогурт, курят и изучают мужчин в толпе, стараясь угадать, на сколько тянет их банковский счет.

У самых ступенек был припаркован белый «БМВ», возле которого примостился симпатичный парень на складном металлическом стульчике за фанерным столом, продавец лотерейных билетов.

Фрэнк подошел к машине, подергал дверцу. Заперта. На столике лежала написанная от руки табличка — доходы от лотереи шли на новый спортзал для местной команды регби. Билеты были по тридцать пять баксов штука. Парень за столиком спросил, не хочет ли Фрэнк купить билет.

Фрэнк ответил:

— Чего ради я стану платить, когда запросто смогу спереть бесплатно.

Улыбка на лице у паренька стала несколько неуверенной, но не исчезла. Фрэнк любил путешествовать налегке. Он явился в город в чем был, отправился в ближайший магазин Ральфа Лорана и спустил почти целую тысячу из Ньютовых денег. Не то чтобы он предпочитал одеваться у Ральфа, просто магазин был удобно расположен, потому и пришелся кстати. Но теперь из-за его одежды этот лопух не принимает его всерьез.