Борис Герцензон - Король русских сыщиков

Посидели мы в заведении. Иван, который был с Ефремкой, быстро запьянел. Смотрю, вдруг Ефремка, который Ивана все братом называл, вынул из кармана цигарку, размял ее и кинул Ивану в стакан, а тот выпил этой смеси — и ничего. До этого он хвастал новыми шароварами и рубахой, все приговаривал: «Ребята! У меня денег много!»

Просидели мы так до трех часов ночи. Мороз был крепкий. Иван совсем опьянел, пришлось под руки его вести. А как только дошли до середины Семеновского плаца, Ефрем вытащил из кармана бечевку, ловко сделал петлю и накинул на шею Ивану. Я испугался и бросился бежать.

Ефрем догнал меня, ударил по голове, повалил и приставил нож:

— Не поможешь его прикончить — убью!

Что делать? Подбежали мы вдвоем к Ивану, а он уж встал и даже несколько шагов сделал. Ефрем опять его повалил и давай петлей душить, а я руки держал, чтобы за горло не хватался. Потом мы сняли с мертвого поддевку, вытащили паспорт и кошелек, пошли в Знаменский трактир, выпили чаю и заснули там на стульях. Утром я проснулся, а Ефремки и след простыл с вещами да с деньгами.

Как ни бились в сыскном отделении, неоспоримые улики не действовали на Ефрема Егорова. Он упорно молчал, даже тогда, когда с него сняли и предъявили рубаху убитого Ивана. Уличить душегуба, как ни странно, помог оставленный в живых свидетель еще одного преступления, раскрытого полицией во время предварительного следствия.

Егоров вместе с крестьянином Алексеем Калининым ограбили часовщика. Встретившись в трактире, Егоров тоже предложил Калинину «выгодное дело». Тот согласился.

В полночь они встретились в Щербаковском переулке с прилично одетым человеком и предложили разделить компанию. Затем завели его на плац, и Егоров набросил бедняге на шею петлю, но не стал душить до смерти, а потребовал: «Кошелек или жизнь!»

Тот предпочел жизнь и отдал все, что имел с собой. Егоров оставил жертву на плацу. Калинину за помощь он дал два рубля. На следующее утро пострадавший пришел в себя, но в полицию не пошел. Он-то, чудом разысканный Путилиным, и опознал в Ефреме Егорове душителя.

Суд признал Егорова виновным в трех грабежах, из которых два закончились убийствами, и вынес преступнику суровый приговор.

Путилин был прекрасным рассказчиком. Друзья с удовольствием слушали его занимательные истории из жизни авантюристов и преступников. Вот одна из них.

В Петербурге ранним утром в постели молодой супруги скоропостижно скончался богатый промышленник.

Он не успел оставить духовное завещание. По закону, все его имущество должны были разделить между родными, в основном, между детьми от первого брака. Вторая жена умершего, прожившая с ним в бездетном браке недолгое время, могла рассчитывать лишь на небольшую часть наследства. Это ее, конечно, не устраивало, и она решилась на дерзкое мошенничество.

В помощники она призвала «друга семьи» — своего любовника, которого попросила найти человека, согласившегося бы за деньги сыграть роль ее тяжелобольного мужа.

О том, что барин скончался, еще никто в доме не знал. Барыня объявила, что супруг ее тяжело болен, входить к нему в спальню запрещено. Чтобы никто не беспокоил «больного», хозяйка закрыла спальню на ключ, предварительно затолкав труп под кровать. Окна в спальне она завесила шторами, а лампу затемнила абажуром.

Любовник, как и обещал, тайно и довольно быстро привез элегантно одетого человека, который обладал хорошими манерами. Хозяйке он отрекомендовался весьма примечательно:

— Дворянин Игреков!

Этот человек участвовал во многих авантюрах и считался крупным специалистом разных лжесвидетельств. Его сразу же ознакомили с ролью, которую он должен был сыграть: прикинуться больным промышленником и продиктовать духовное завещание нотариусу в присутствии свидетелей.

Естественно, все движимое и недвижимое имущество, а также счета в банках должны были, по завещанию «больного», отойти его верной и безутешной молодой вдове.

Когда между злоумышленниками разговор зашел о гонораре, обедневший дворянин Игреков вел себя благородно, не торговался и сразу же согласился на предложенную ему скромную сумму. Оставалось к ложу «умирающего» привезти нотариуса и трех свидетелей.

Эти люди не знали о тайном сговоре мошенников. Однако им было известно, что, может статься, от них потребуют в суде подтверждения того, что диктовал богач на смертном одре в их присутствии.

— Господа, — всхлипывала «расстроенная» супруга, обращаясь к свидетелям и предлагая им чаю, — муж чувствует приближение смерти и не хочет травмировать своих близких. Вот почему он просил пригласить в свидетели людей, посторонних нашей семье. Вы понимаете, речь идет о вещах деликатных, вы не будете задавать больному лишних вопросов... Боже мой! — все нервное напряжение женщины, казалось, прорвалось потоком слез. — Как я перенесу все это!

Нотариус задал «больному» несколько дежурных вопросов, чтобы присутствующие могли убедиться в здравом уме и твердой памяти «умирающего». Игреков мастерски исполнял свою роль: он с трудом дышал, голос его слабел и прерывался. Ни у кого не было сомнений, что сочтены минуты его жизни.

— Все свое движимое имущество завещаю моей любимой супруге, — полушептал «слабеющий больной». — Недвижимое имущество и наличный капитал надлежит разделить поровну между моей женой и другом.

— Каким другом?! — тонким голосом крикнула та, что уже была вдовой.

«Больной» с усилием приподнялся в кровати и, вдохнув побольше воздуху, произнес:

— Другую половину наличного капитала и всего недвижимого имущества завещаю моему другу — дворянину Игрекову. Господин нотариус, записывайте мою последнюю волю...

— Как можно? — вмешался растерявшийся «друг семьи». — Игреков — отъявленный плут и картежник! Он в два месяца спустит все ваши деньги...

— Ни слова более, или я отпишу ему все, — падая на подушки, простонал «умирающий». Подписать завещание у него уже не осталось сил...

Подзавещанием подписались свидетели и «друг семьи», а нотариус заверил законность сделки.

Артистически исполненный в лицах, этот рассказ вызвал веселый хохот слушателей.

— Что было дальше? — спросили они у Ивана Дмитриевича.

— Игреков, как и говорил «друг семьи», быстро промотал свой капитал за карточным столом, запил и умер от белой горячки. Вдову обобрал до нитки любовник...

В один из приемных дней к начальнику уголовной полиции Петербурга Путилину пришел растерянный человек. Хорошо подогнанный костюм и военная выправка говорили о его армейской карьере.

— Я приехал в столицу из провинции на несколько дней по делам ведомства, и со мной стали происходить непонятные вещи. Когда после работы я прихожу домой, то с удивлением нахожу в своих карманах массу различных предметов: портсигары, кошельки, бумажники...