Андрей Троицкий - Шестьдесят смертей в минуту

– Решаю тут я, – поправил его Девяткин, – а ты рассказывай.

– Митрич хочет, ну, это вроде как просьба… Просит, чтобы ребятам дали поработать на площади у вокзала. Кавказцы все под себя подмяли, мы сидим «без воздуха».

Коля помялся. Он знал, что у Девяткина рука лишь с виду легкая и на расправу он скорый. Чуть что не понравится, съездит по морде так, что враз с катушек слететь можно. Коля ненавидел эти редкие встречи с Девяткиным. Последние пять лет он прожил за хозяином, воровским авторитетом Митричем, который всегда говорил, что надо дружить с ментами, иначе не дадут работать. И бремя этой «дружбы» возложил на своего помощника.

– Еще ничего не сказал, а уже авансы просишь, – криво усмехнулся Девяткин.

После ужина майор был настроен добродушно, спешить никуда не надо, погода отличная, а завтра – суббота. Тащиться на городскую окраину, в тесную холостяцкую квартиру, выходящую окнами на задний двор противотуберкулезного диспансера, как-то не хотелось. Тем более что есть и другие варианты, более привлекательные. Можно, скажем, вернуться в ресторан за тот же столик, послушать музыку и пропить еще немного казенных денег.

– Короче, мы «пробили» героин, что вы прошлый раз дали. Тут такое дело… Партию эту взял некий Савелий. Всю целиком взял. Два кило, или около того. Большую часть он раскидал по сбытчикам, остатки продал своему приятелю. Фамилии его не знаю, только имя и кликан – Жора Тост. – В ладони Девяткина тут же оказалась мятая бумажка. – Тут пара адресов, где можно встретить Тоста. Это недалеко от Москвы. Там его любовница живет, по фамилии Зенчук. Ну, по нашим данным, Тост там частенько зависает.

Девяткин повернул колесико зажигалки, прочитал адрес и почесал затылок. Когда-то он помог определить некоего Тоста в колонию за разбой. Неужели тот самый? Черт его знает, кажется, того Тоста пришили в тюрьме. Впрочем… Майор на минуту задумался. Сто раз такое случалось, когда живые оказывались мертвыми, а мертвецы, не к ночи будут помянуты, вставали из своих истлевших гробов. И, что интересно, жили полнокровной человеческой жизнью. Даже выпивали по праздникам.

– Как насчет площади? Можно поработать? – гнул свое Коля.

– Если все то, что ты рассказал, – правда, завтра, скорее всего, дам положительный ответ. – Девяткин поднялся и мгновенно исчез в темноте.

Через какое-то время он уже сидел в машине и тыкал пальцем в кнопки телефона, набирая номер оперативника старшего лейтенанта Саши Лебедева, который сейчас дежурил в Управлении внутренних дел. Голос старлея был заспанным – видимо, пятничный вечер прошел без серьезных происшествий. Лебедев только вчера вернулся из Питера, с ведомственных соревнований по классической борьбе, где взял все призы и медали. Просил от дежурства освободить, но сейчас время отпусков, и подменить старлея некому. Вот и пришлось ему впрягаться.

– Кто у тебя из оперов свободен? – спросил Девяткин. – Хорошо. Слушай адрес…

«Волга» быстро долетела по шоссе до города и запетляла по пустынным узким улицам. Сквозь запыленную листву вечнозеленых кустов и деревьев проглядывал унылый пейзаж: крашенные известью глинобитные дома с узкими темными окнами, заборы, местами обвалившиеся, какие-то приземистые постройки – то ли сараи, то ли кошары для овец.

За время пути Рахад рассказал, что в гостинице «Айни», где заказан номер, накануне бандиты убили двух заготовителей из Куляба, выгребли всю выручку за проданный скот и смылись. Поэтому придется остановиться в небольшой гостинице «Баскунчак». Ковров и кондиционеров там нет, но люди живут солидные, степенные: снабженцы из глубинки, командировочные чиновники, а не всякая шпана. Питаться можно в закусочной «Курык», это через площадь первый переулок. Если верить слухам, тамошней стряпней еще никто не отравился насмерть. А небольшие проблемы с желудком – они у всех приезжих.

До конторы, где придется работать, и в поездках по городу Джейн будет сопровождать сам Садыков. Во избежание нездорового интереса и в целях безопасности, о том, что Джейн иностранка, лучше никому не говорить: ни старику коридорному, ни кастелянше, что сидит у входа в гостиницу. Душанбе – не самое безопасное место на свете, гражданская война закончилась только на бумаге, в округе продолжают постреливать. Граница с Афганистаном – вон она, рядом. В городе полно вооруженных ублюдков, готовых пустить кровь за дозу героина, хотя эта доза стоит не дороже кукурузной лепешки. Если Джейн захочет, Садыков без проблем найдет двух-трех парней, которые умеют обращаться с оружием. У номера Джейн поставят дежурного, а сопровождать ее в поездках по городу будет еще одна машина.

– Этого не требуется, – ответила Джейн. – Я рассчитала так: работа с бумагами – это два-три дня. Затем выезжаем на место, в поселок Измес, продолжим работу там. Это еще два-три дня, и на этом все – я вылетаю обратно.

– На мой взгляд, в Измесе осматривать нечего, – заметил Садыков. – Пару лет назад хотели наладить производство по выделке кожи. Начали строительство, подвели электричество, но на том и бросили. Все, что люди смогли растащить, – растащили. Теперь там только голые стены.

– Хочешь не хочешь, а ехать надо, – вздохнула Джейн. – Мне платят деньги за экспертную оценку недвижимости. Если я буду сидеть в кабинетах и перебирать бумаги – потеряю работу.

– Как скажете, – легко согласился Садыков.

Он помог Джейн зарегистрироваться в гостинице, поговорил с консьержкой, малограмотной женщиной, плохо понимавшей по-русски, показал простенький номер, выходивший окном на задний двор, в котором были лишь железная кровать, полированный стол, бельевой шкаф, пара стульев с прямыми деревянными спинками и пожелтевший от времени холодильник, издававший странные звуки, напоминающие хрипы смертельно больного осла.

В углу стоял железный рукомойник, под ним помойное ведро. На полу – пластиковая бутылка с мутной водой, это для умывания. Над кроватью в рамке под стеклом пылилась репродукция картины, изображавшей то ли пустыню, то ли поле с пожелтевшей травой. Над полем вставало зловещее багровое солнце. Джейн спросила, нет ли в номере душа, но ее провожатый только головой покачал и распахнул низкую дверь, за которой находился крошечный туалет – пожелтевший от времени унитаз и голая лампочка, свисавшая на длинном шнуре.

– Туалет есть – и то хорошо, – сказал Садыков. – Они только в номерах люкс, для остальных постояльцев – удобства во дворе. А душ – в конце коридора, общий, один на этаж. Воду дают по вечерам. Расписание подачи воды – на входной двери внизу. Перепишите в блокнотик. – Он вышел из номера и вскоре вернулся с настольным вентилятором и еще одной бутылкой воды для умывания.