Фридрих Незнанский - Опасно для жизни

— Здесь занято уже, дальше идите.

В некоторых закутках старые и молодые, грязные и вполне приличные мужчины продолжали беспощадно «употреблять» совсем юных девчонок, несмотря на уже поднятый облавой шум. Торопились, так сказать, завершить начатое. Девчонки бессмысленно смотрели огромными зрачками куда-то вдаль. В одной из каморок они наткнулись на девчушку. Она лежала поперек трухлявой тахты ногами к двери, уставившись взглядом в облупившийся потолок.

— Трахать будете? — равнодушно спросила она вошедших. Девчушке было не больше шестнадцати.

Через час работа была закончена. Подъезжавшие друг за другом милицейские «уазики» развозили задержанных по отделениям милиции. У посетителей притона были изъяты анаша, гашиш. В дальней кладовке квартиры были найдены ампулы с морфием, клофелином, героином. И две коробки с «полипептидом Хуанхэ».

Когда все «гости» разъехались, Гоголев с Турецким прошли на просторную кухню, единственное неперегороженное помещение, где, судя по имевшемуся там широкому дивану, обитал сам хозяин.

С ними остались два спецназовца. Турецкий стоял у окна кухни, глядя, как распихивают по машинам упирающихся людей. Сопротивление, впрочем, оказывали лишь некоторые мужчины.

Здоровяк, куривший анашу, рвался из крепких рук спецназовцев. Но был быстро усмирен и исчез в глубине машины. Девчонки же не сопротивлялись, покорно, как под гипнозом, забираясь в «уазики».

— Ну а теперь давай поговорим с тобой, Масленок, — сказал Гоголев, с отвращением глядя на жирное, в крупных порах лицо хозяина притона. — Хотя лично я бы с тобой не разговаривал, а шлепнул бы тебя, гниду, за то, что ты с девчонками делаешь.

— А что я делаю? — злобно осклабился Захаров. — Они сами ко мне приходят. Насильно никого не тяну. А то, что трахаются здесь, это их личное дело. Я никого не заставляю. Может, им хочется… Дело молодое. Я им условия создаю, а то бы они прямо в парадняке…

— Заткнись, сволочь, — процедил Гоголев. — А то доведешь до греха!

— За оскорбление и ответить можно, — все так же злобно прошипел Захаров.

— Я бы тебе, конечно, вмазал. Но не буду. Я тебя в камеру отправлю, в Кресты. Там не бездетные люди сидят. У многих дочки имеются. Так что им с тобой интересно будет. Поговорить.

— Почему в Кресты-то сразу? — занервничал Захаров.

— Так ведь хранение тебе предъявим, дорогуша. Хранение наркотических средств. Единственное, что может облегчить твою участь, это активное способствование раскрытию преступления. Поэтому ты живенько напишешь, где и у кого добывал наркоту. В первую очередь нас интересует «полипептид Хуанхэ».

— Да это-то вообще в первый раз! — воскликнул Масленок. — Клянусь! На Невском рынке взял у старушки. Очень рекомендовала. Я взял на пробу.

— Попробовал? — спросил Гоголев.

— Нет.

— Ну да, ты ведь у нас не пьешь, не куришь, не колешься. Девочками не увлекаешься. Увлекаешься мальчиками. Поднимайся, поедешь в камеру.

— Я же сказал, чего знал, — завыл Захаров.

— Глядишь, к утру еще чего-нибудь припомнишь. Все, разговор окончен.

«Мерседес» мчался по Большому проспекту в обратном направлении, к Невскому. Александр не заметил, как они проехали весь Васильевский, въехали на Дворцовый мост. Он очнулся, увидев немыслимо красивый в ночной подсветке Эрмитаж. Но тут же перед глазами снова возникла маленькая девчушка, вопрошавшая их равнодушным голосом: «Трахать будете?»

— Какой кошмар! — вслух произнес Турецкий.

— Ты о притоне? — догадался Гоголев. — Я сам об этом же думаю. У меня ведь дочке шестнадцать. Как представишь… Таких ублюдков, как Захаров, убивать надо однозначно. За растление. Он ведь бродит по дворам, выискивает компании. А куда сейчас податься детям из обычных семей? Не «новых русских»? Бесплатного ничего не осталось. Остался двор. Вот гад этот и ходит. Втирается в компании, потом косячок забьет, угостит. Да еще подначит, вы, мол, большие уже. А травка, мол, ерунда. Раз угостит, два, три. И пошло. Потом кольнуться предложит. Чтобы кайф сравнить. Мол, все надо в жизни попробовать. А один разок — ерунда, дескать. Разок кольнутся — понравится. Еще попросят. Вот так пару недель поколется девчонка, и все — она у него на крючке. И ведь девчонки из порядочных семей попадаются. Родители пашут на трех работах, чтобы прокормить ее и одеть-обуть. И не замечают ничего. А когда замечают, уже ничего не исправить. Приехали, Саша, — вздохнул Гоголев. «Мерседес» стоял около «Октябрьской».

— Ну до завтра. То есть до сегодня, — махнул рукой Турецкий. — Посмотрим, что день грядущий нам готовит.

— Машина за тобой в десять придет, — махнул ему вслед Гоголев.

Александр разбудил дремавшую дежурную, взял ключи, поднялся в номер. Долго стоял под душем, словно к нему прилипло увиденное этой ночью. Горячие струи воды смыли усталость и омерзительное ощущение прилипшей к телу грязи. Принесли облегчение.

Саша лег в постель, не зажигая света. Он на ощупь завел будильник, положил рядом трубку радиотелефона и провалился в тяжелый, с кошмарами сон. Ему снилась Ниночка в нарядном платьице. Неизвестный мужчина протягивал его дочке конфетку. Но Саша точно знал, что это не конфетка, а наркотик. Он кричал Ниночке изо всех сил, чтобы она ничего не брала из рук дяди. Но Ниночка словно не слышала и, смеясь, протягивала к конфетке руку. Вдруг мужчина превратился в отвратительный огромный гриб и схватил Ниночку за руку. «Это Масленок», — закричал Саша и проснулся. В гостиной надрывался телефонный аппарат. Светало. Саша глянул на будильник. Было семь утра. Чертыхнувшись, он босиком пошлепал к телефону.

Ночное дежурство Натальи Николаевны Денисовой проходило весьма напряженно. Начало октября. Люди возвращаются в город после отпусков. Уже начались первые ОРЗ и поступают пожилые люди с вирусными пневмониями. Самый разгар гепатита А, много дизентерии. Поступило несколько молодых мужчин с осложненным паротитом, так по-научному именуется детская болезнь со смешным названием «свинка», которая вызывает очень несмешные осложнения у взрослых. Одного из мужчин привезли с явлениями менингита, в бреду. У другого спускалось почти до колена отекшее, багровое яичко. Односторонний орхит.

— Сюда преднизолон немедленно, — указала Денисова на сидевшего врастопырку мужчину.

Нужно срочно затормозить процесс, чтобы инфекция не перекинулась на другую сторону. Иначе молодому человеку угрожает бесплодие. Поступила молодая женщина с малярией. Температура под сорок, бред. Прибавились и такие экзотические болезни к пестрой картине городской заболеваемости. Это уже удел «новых русских», привозящих из заграничных туров то малярию, то амебную дизентерию, то еще что-нибудь несусветное. Больные поступали непрерывно почти всю ночь. Денисова не выходила из приемного покоя, работая вместе с еще двумя докторами. Только к шести утра поток подъезжающих машин «скорой помощи» наконец поредел и затем почти иссяк.