Андрей Иванов - Золотой интеллект

— Давай посмотрим твои образцы, — обратился к нему Петя. — А ты, — он посмотрел на жену, — приготовь чего-нибудь пожевать.

— Может, сначала выпьем за знакомство? — Слава решил уйти от опасной темы.

— Давай, — согласился хозяин,

Волков достал коньяк и, открыв бутылку, наполнил стопки. Новые знакомые выпили.

— Эх, хорошо, — выдохнул Петя.

Галя занялась ужином, а мужчины продолжили прикладываться к коньяку. К счастью для Волкова, Петя больше не возвращался к теме пиломатериалов. Хозяин дома оказался удивительно словоохотлив. Он начал рассказывать о своем бизнесе и говорил без умолку, не давая вставить ни слова.

— Мы сейчас в Краснодаре цех один откупили, там раньше типография была, «Краснодарскую правду» печатала. Цех этот лет десять простаивал. Так мы что решили. Начнем всякую пляжную продукцию производить и сюда, в Сочи, перекидывать...

Волков сделал вид, что ему интересен рассказ Пети, и подогревал того вопросами и комментариями. Когда Галя приготовила ужин и накрыла на стол, бутылка оперативника уже опустела.

— Ничего, у меня в закромах кое-что найдется, — улыбнулся Петя.

Он вышел из комнаты и спустился в подпол. Минут через пять повеселевший хозяин вернулся в комнату с трехлитровой банкой, в которой плескалась жидкость древесного цвета.

— Это будет не хуже твоего коньяка, — сказал Петя.

— Самогон?

— Не просто самогон. Я его настаиваю на перегородках от грецких орехов.

— Выглядит аппетитно...

— Попробуешь, пальчики оближешь!

От выпитого коньяка хозяин уже был изрядно навеселе. Язык его временами заплетался.

— За тебя, — заявил он, глядя на Волкова. — Кстати, как тебя звать?

— Вячеслав. Слава.

— Хороший ты парень, Слава!

Оперативник выпил стопку самогона, отметив про себя, что напиток очень забористый. Петя продолжил рассказ о своем цехе, о коллегах и конкурентах. Волков время от времени наполнял его рюмку. Час спустя хозяин окончательно захмелел. Глаза его помутнели, а речь стала сбивчивой. Между тем за окнами стемнело, южная ночь легла на поселок, звезды серебряными иглами прокололи темное небесное полотно.

— Спасибо вам, ребята, — сказал Волков. — Мне пора. Не хочу, как говорится, быть навязчивым.

— Да посиди еще, — возразил Петя.

— Извини, брат, завтра с утра на работу.

— Ну давай по последней. На посошок.

— Разве что по последней.

Волков разлил самогон и поднял стопку.

— За вашу семью, — сказал он. — Дай Бог всем так жить!

— Спасибо вам, Слава, — произнесла Галя.

Во время застолья она почти не пила и настороженно наблюдала за мужем и гостем. После последнего тоста, однако, она выпила до дна. Петя тоже опрокинул стопку, затем потянулся вилкой к блюду с домашними огурцами. Вдруг его рука замерла и вяло опустилась на стол. То же самое случилось и с головой хозяина. Опустив лоб на скатерть, Петя заснул. Губы его начали причмокивать, а нос и рот стали издавать сопяще-храпящие звуки. Волков и Галя молча сидели рядом, глядя то друг на друга, то на спящего Петю.

— Надо отнести его в спальню, — наконец сказала девушка. — Не бойся, он не тяжелый.

Хозяин действительно оказался легче, чем выглядел. Взяв за руки и за ноги спящего, молодые люди, отнесли его в соседнюю комнату и положили на кровать. Затем Галя плотно закрыла дверь в спальню.

— Теперь его до утра из пушек не разбудишь, — сказала хозяйка. — Хочешь еще что-нибудь? Может, кофе или чай?

— Спасибо, Галя, я пойду.

Волков окинул взглядом комнату, ища сумку. Взяв ее, оперативник последний раз посмотрел на комнату, где провел вечер.

— Ну, пока, — сказал он.

— Пока, — ответила девушка.

Старший лейтенант наклонился, чтобы поцеловать хозяйку в щеку. Вдруг ее прерывистое дыхание так обожгло милиционера, что его руки сами собой крепко обняли девушку. Вместо краткого поцелуя в щеку родился долгий поцелуй в губы, во время которого у Волкова закружилась голова и он едва устоял на ногах.

— Оставайся, — прошептала Галя. — Постелю тебе на чердаке. У нас часто гости ночуют.

Уговаривать оперативника долго не пришлось. Волков и Галя поднялись на чердак, где имелась небольшая комната для гостей. Обстановка в ней состояла из шкафа, письменного стола и широкой кровати, над которой висело тусклое бра. На этой кровати и случилось то, ради чего милиционер приехал в гости к Гале. Поздно ночью хозяйка спустилась вниз и легла в спальне рядом с крепко спящим супругом. Утром, выпив чай с лимоном, предложенный Галей, и простившись с гостеприимными хозяевами, оперативник поспешил на автобусную остановку.

В среду Волков прибыл в Петербург, на Московский вокзал. Выйдя на перрон, он вдохнул свежий воздух и сразу почувствовал разницу между жарким Сочи и северным Питером. Здесь уже веяло осенней прохладой. Поежившись, оперативник зашагал в сторону станции метро. В тот же день в Двенадцатом отделении милиции состоялся разговор Волкова с коллегами — Соловцом, Лариным и Дукалисом.

— Ну, как съездил, Слава? — сказал Соловец.

— Хорошо, отдохнул немного от вас.

— Искупался? — поинтересовался Ларин.

— А как же!

— Как девушки? — спросил Дукалис.

Волков улыбнулся:

— Девушки там хорошие.

— Ладно, про девушек расскажешь потом, — сказал Соловец. — Что по делу?

— Узнал, чем занимался Спасский в Сочи. Три года назад действовала фирма «Диамант». Это была своего рода финансовая пирамида, типа «МММ». Там целый букет правонарушений. В деле «Диаманта» фигурировал Спасский, но он проходил по нему, так сказать, по касательной.

— В каком смысле?

— Осуществлял для фирмы культурную программу. Проводил банкеты, устраивал концерты после собраний, организовывал выезды на природу...

— Против него были выдвинуты обвинения?

— Нет, он отделался легким испугом.

— Это все, что удалось узнать?

— Нет, сейчас начнется самое интересное.

— Выкладывай.

— После развала «Диаманта» Спасский проводил в Сочи конкурс «Мисс Сочи». В нем принимали участие девушки от семнадцати до двадцати пяти. Главным призом конкурса была норковая шуба. Так вот, конкурс прошел, победительницу наградили, а через несколько месяцев в местной печати появилась заметка, наделавшая много шума.

— Что за заметка?

— Там говорилось о том, что Спасский мошенническим путём подменил норковую шубу на кроличью. Якобы Спасский был в сговоре с победительницей. Помог ей победить, а за это забрал у нее приз.

Оперативники переглянулись.

— Извини, я плохо разбираюсь в шубах, — сказал Соловец.

— Разница между норковой и кроличьей шубами — это все равно что разница между «мерседесом» и «Жигулями», — пояснил Волков.

— Теперь понятно.