Андрей Кивинов - Лазурный берег

— Юморист… Высокий блондин, туда же, — буркнул Серов и вновь развернулся к воде. Ткнул Диму под ребра: — Чего ждешь? Прыгай!..

— Куда? — не понял Дима. — Нету его! И пузырей нету!

— Ладно, грузим пока этого…

Лысяк оказался для своей комплекции довольно тяжелым. Пока переваливали его тело за борт катера, блаженно улыбался и пускал слюни.

— Ну что там?! — крикнул Серов.

— Не всплывает, — развел руками Дима.

— Где же он?

— Пес его знает. Утоп, наверно! Уже пять минут не всплывает!

— Черт!.. — нервно оглядываясь, чертыхнулся Серов. Пока на моле спокойно, но каждую минуту могли появиться посторонние. — Ждем еще?

— Ну чуть-чуть…

Подождали чуть-чуть. Потом еще два раза по чуть-чуть. Нет, столько люди под водой не дышат… Или еще подождать?

В начале косы Серов увидал характерную фигуру Тимофея Пастухова. Знатный путешественник двигался к маяку. А за ним уже маячили другие люди — еще бегун, какая-то дама с собачкой… Утро вступало в свои права.

— Все, давай, на катер! — решил Серов.

Дима залез на катер, Николай врубил мотор… Троицкий, наблюдавший сцену в бинокль, гневно сжал кулаки.

Ну, работнички…

Пастухов проводил катер взглядом. Заложив крутую дугу, тот причалил к «Мрии». Пастухов залез в свою будку и свесился за борт, где закрепил с вечера конец гибкого шланга. Постучал ладонью по борту.

Нет ответа.

Еще раз постучал.

Ноль реакции.

— Сергей Аркадьевич, — позвал путешественник, — продолжая стучать по обшивке лодки. — Вылезайте! Они уехали. Нет никого… Сергей Аркадьевич!..

Тот не вылезал. Пастухов почесал переносицу, неспешно разделся (покоритель морей и снегов вообще не любил торопиться) и нырнул.

Вскоре он вынырнул, волоча на себе бессознательного Егорова. Приговаривая — «мать-перемать». Не хватало еще, чтобы на его лодке сдох перед беспрецедентным рекордным стартом питерский милиционер. Так и старт может не состояться.

Пастухов начал делать Егорову искусственное дыхание. Ничего, очнется… Однажды Пастухов собаку с того света вытащил искусственным дыханием. А тут что — человек всего лишь…

Как говорил ленинградский писатель Зощенко, «человек не блоха — ко всему привыкает».

Кристина увидела Абеля неподалеку от фестивального Дворца. Он был одет очень просто — в широкие штаны с большими накладными карманами, в футболку с серебряными иероглифами. Но почему вокруг нет толпы поклонниц, фотографов и репортеров?

Никто не узнает его в таком наряде?

Кристина подбежала к режиссеру, дернула за рукав:

— Абель! Я тебе сейчас все объясню…

Человек в футболке обернулся… Другой человек. Похожий. Но моложе. Разрез глаз другой. Зуб выбит. Лоб низкий. И кольцо — что характерно — не в ноздре, а в носу.

Обознатушки.

— Чем могу служить, мадемуазель? — вежливо поинтересовался парень.

Кристина молча помотала головой и побрела на пляж.

Самое горькое: ведь никто и не поверит в Питере… Никому ведь даже и не расскажешь…

Переса на борт вытаскивали молча, не смея посмотреть в глаза Демьянычу. Тот тоже держал паузу. Поигрывал пистолетом, стрелял глазами — с одного придурка на другого.

Олухи царя небесного…

Первым не выдержал молчания Дима. Но не нашел ничего лучше, как спросить;

— Шеф, вы таблетки выпили? Я вам оставлял…

Троицкий взорвался:

— Ты у меня сейчас эти таблетки с палубы задницей по одной подбирать будешь, понял?! Вы что, кролики, в расход хотите? Так это быстро. Места много в воде. Вчера двоих упустили, сегодня из-под носу одного… Из рук ушел! Вы на кого работает, сучары? Может, вы на Кашалота работаете?..

Серов, который во вчерашнем проколе виноват вроде не был, взял нас себя смелость оправдаться:

— Демьяныч, строго-то не суди… Не думали, что он такой резвый. Сиганул — и все.

— Вам же, кретинам, говорили, что это «профи»! — зло крикнул Троицкий.

— Этот «профи» сейчас на дне рыб кормит, — осмелел Николай.

— Уверен? — тяжело посмотрел на него Троицкий.

— Ну не Ихтиандр же он, — поддержал подельника Серов. — По десять минут под водой сидеть.

Ихтиандром звали какого-то киногероя, который дышал жабрами. И он жил под водой, а без воды, наоборот, подыхал.

— А если Ихтиандр? — сощурился Троицкий. Никто ответить не рискнул.

— Если, я спрашиваю, Ихтиандр, тогда что? Тогда вы все трое у меня по очереди будете по десять минут под водой сидеть. И хоронить потом друг друга…

— Мы из этого все вытрясем, — Дима кивнул на бесчувственного Переса.

Хлороформ неплохо подействовал на графа: в отключке он блаженно улыбался.

— Если он знает!

— Что-то по-любому знает.

— Обыскали его? — пнул Переса Троицкий.

Николай быстро наклонился и выудил из карманов Лысяка бумажник, связку ключей и мобильный телефон. Передал Троицкому. Тот раскрыл бумажник, деньги, не пересчитывая, сунул Серову, достал полицейский жетон и удостоверение с фотографией.

— Анри Перес. Детектив, — прочел он. — И жетон как настоящий. Подготовился, сволочь!..

В сердцах Троицкий зашвырнул бумажник с жетоном за борт. Серов с сожалением проводил его взглядом. Пригодился бы жетон-то… Но говорить это шефу под горячую руку не стоило.

— Очухается скоро?.. — Троицкий снова пнул Переса.

— Часа через два, — виновато сказал Сергей. — Он в эту тряпку с хлороформом так всосался, что…

— Долго, — топнул ногой хозяин. — Попробуйте его откачать…

— Васька, Егорова ранили! — воскликнул Плахов, наведя на пляж подзорную трубу.

Рогов бросился к окуляру. В трубу было хорошо видно, как на пляже медики выгрузили из пастуховской лодки тело Егорова, уложили его на носилки и потащили к машине с красным крестом.

— Бежим на берег, — крикнул Плахов и первым сорвался с места.

И тут же споткнулся, влетев на скорости в небольшой сугроб. Натурально — на горячем каннском асфальте таяла куча снега. А вон, подальше, еще одна.

Рогов тоже недоуменно остановился. Взял горсть снега в ладонь, приложил ко лбу. Холодный.

— Ладно, бежим! Потом разберемся…

— А сахара, ты мне объясни, зачем нам столько сахара?! — Троицкий метался по яхте, как раненый зверь, пиная стены и роняя предметы. Хорошую вазочку хрустальную разбил, например. Пустячок, а жалко.

— Какого сахара? — удивился Серов.

— Какого, бля, сахара?! — Троицкий с размаху пнул коробку. — Вот этого, мэйд ин Пакистан.

Коробка лопнула, из нее посыпался белый песок.

— Продукты сегодня привезли, и сахара зачем-то… как на оркестр! На хера нам столько?..

Серов удивленно воззрился на коробку.

— Демьяныч, я сахар не заказывал. Точно.

— Нет?!

— Нет… И вообще продуктов не заказывал.

— Так, — остановился Троицкий. Оглядел подозрительно всех подчиненных. Вновь перевел взгляд на порошок. — А что же это такое? Как понимать?..