Игорь Алимов - Сарти

Затем к моему парадному ватнику был пристегнут полагающийся герцогу по рангу дикого вида орден или что-то в этом роде – здоровая как блюдце серебряная хреновина, усеянная очень и не очень драгоценными камнями. Наверное, дико красиво, но – тяжело.

Мандухай милостиво кивал, наблюдая церемонию, а его свита как один человек повалилась на колени и склонила головы. Словом, это было ужасно торжественно, и я уже ожидал, что теперь, по местным правилам, нас отведут в королевский бордель и уложат спать с королевскими жрицами любви, но этого почему-то не случилось.

В заключение Мандухай заявил, что он чрезвычайно доволен и что я должен завтра же приступить к выполнению своих обязанностей: навести порядок в ведомстве герцога Уппа и представить доклад о мерах, направленных на укрепление власти трона.

Я обещал.

Наконец, сопровождаемый свежеиспеченным графом Шаттусом, потомственным дворянином Кэисом и верным слугой Фофо, я покинул дворец под бравурные завывания труб и буханье барабанов.

Во дворе наша компания погрузилась в трофейный «ягуар» и, бряцая цепями и пуская солнечных зайчиков орденами-блюдцами, направилась домой. Следом двинулось два броневика с охраной и два свежепокрашенных танка «тигр».

– Смотри, Сэм, – сказал Люлю, оборачиваясь назад и глядя на танки. – А нас сопровождает почетный эскорт… И не забудь, пожалуйста, завтра же представить доклад о мерах, понял?

– Ну что вы, граф! – парировал я. – Всем этим займетесь вы, мой помощник и заместитель, а я поеду в наше родовое владение в северных землях по домашним делам: мне там надо отремонтировать пару замков, ведь я теперь герцог! Смотрите, граф, будьте усердны и рачительны к государственной казне и не подведите меня. Если у короля Мандухая возникнут претензии, то я, вернувшись, применю к вам санкции.

Тут только Люлю, ставшийся волей Дройта нашим резидентом в Сарти, понял всю глубину моего коварства.

– Ты, кстати, заметил, что там, у Мандухая, полно роботов? – решил я окончательно добить Люлю.

– Заметил, – сухо ответил Люлю. – Да и как не заметишь! У меня от индикатора аж ухо свело!

Вот, собственно и все.

На этом для меня экспедиция в Сарти казалась законченной, долг службы – выполненным, путь в Тумпстаун – открытым. Господин шериф как всегда использовал мня в качестве камушка, бросаемого в тихий пруд, дабы затем предаться внимательному изучению волн, вызванных наглым вторжением инородного существа в спокойные воды, – и сделать глубокомысленные выводы. Что же, таково, быть может, мое природное назначение – пускать круги на воде. Ну и ладно.

Плюнув мысленно на проблемы робототехники, на скотину Вайпера, на наглого Зуха, почему-то разговаривающего чужим голосом, на всех вместе взятых потомственных дворян и сексуальную жизнь Сарти, я мечтал только о возвращении в метрополию вместе с Лиззи и – не откладывая! – о церемонии венчания. Для этой цели я намеревался заказать соответствующий обряд в церкви св. Колубма, что в Сити (единственная, кстати, приличная христианская церковь в Тумпстауне. Зато у нас есть три мечети, буддийский монастырь и даже храм огнепоклонников, не говоря уж о многочисленных полевых штабах рахиминистов), а сразу после обряда подумывал вместе с молодой супругой отправиться на побережье к присмотренному коттеджику. Может, так и лучше будет?..

Обуреваемый приятными мыслями, я остановил машину за два квартала до нашего особняка и предложил господам потомственным дворянам пройтись пешком, но Люлю, озабоченный выпавшей на его долю государственной деятельностью, решительно отказался и дал газ, и за ним устремились танки. Я же в обществе Маэда неспешно пошел им вослед, глазея по сторонам и в последний раз наслаждаясь мерзостью окружающей обстановки. Обилие цепей на моей шее разгоняло публику лучше всякой охраны, приданной Мандухаем. Обходя лужи и насвистывая какую-то похабную мелодию из репертуара потомственного дворянина Коитуса, я предавался неспешным размышлениям о смысле бытия, как вдруг Маэда дотронулся до моего плеча:

– Глядите, сэр, – сказал он.

Я посмотрел в указанном направлении и увидел справа от себя питейное заведение, называвшееся, как это ни странно, «Тумпстаунские забулдыги». У входа стоял обшарпанный легковой «тарабант» когда-то белого цвета и торчал с бессмысленной улыбкой служка в грязнейшем фартуке. Ни секунды не размышляя, я направил стопы к «Тумпстаунским забулдыгам».

При виде герцогской особы в не успевших еще потускнеть цепях юноша в фартуке пришел в смятение и галопом скрылся в дверях. Маэда, забежав вперед, без особого усилия, но звучно высадил входную дверь и мы эффектно проникли в помещение.

Внутреннее убранство оказалось вполне привычным и не удивило совершенно: те же обшарпанные деревянные столы, факелы на стенах и свечи на столах, те же бочки вместо сидений или редкие колченогие табуреты, сосиски и пиво – вонючее пиво, похожее на мочу.

В «Забулдыгах» было не людно. Немногочисленные посетители уставились на нас, и я уже ждал обычного «это грубо», но потом вспомнил, что теперь я герцог. Исходя из этого, я выпучил глаза, задергал ртом и, роняя слюну, принялся орать:

– Где хозяин?! Где хозяин этого кабака, я спрашиваю!

Трясущийся хозяин, смутно напомнивший мне владельца шикарного заведения «Агг», не замедлил явиться. Он усиленно кланялся и приседал – словом, вел себя так, как и положено при виде высокопоставленных хулиганов, увешанных всякими регалиями власти.

– Ты! – ткнул я в него перстом. – Почему ты так назвал свою вонючее заведение?!

– Так… это… ваша милость… – хозяин от ужаса не находил, что ответить, и только беспрестанно вращал задом и трясся. – Так… получилось… Но если нельзя, то я мигом…

– Нет, я тебя спрашиваю, почему ты так сделал?! – наступал на него я. – Какие у тебя основания?

Позднее, когда мы с Маэда выгнали всех посетителей и дали хозяину пару раз в ухо, после чего к нему вернулась способность связно излагать мысли, выяснилось, что раньше питейное заведение называлось «Баарбан», но однажды сюда зашел очень важный господин («Почти такой же важный, как ваша милость!») и повелел назвать кабак именно «Тумпстаунские забулдыги». Он оставил мешок денег и на другой день прислал два танка с солдатами – проверить, выполнено ли его распоряжение. Также этот господин распорядился, если кто будет интересоваться происхождением названия, объяснять, что в честь рудников, где в поте лица трудятся бывшие тумпстаунские граждане. По скудному описанию, с превеликим трудом полученному у хозяина, выходило, что к нему приходил не кто иной, как мой любимый Вайпер.

– Чтобы в три дня у меня! – поднес я кулак к носу хозяина, не уточняя, впрочем, что именно «в три дня». – Понял? Ссылайся на приказ герцога ди Барямбы!