Игорь Алимов - Клокард

Леклер был у тети Холли в несомненном авторитете, такой весомый аргумент оказался последней каплей и окончательно убедил недоверчивую, радеющую о своей собственности тетю Холли – она молча протянула мне ключи от самолета. Так что когда шериф приехал, мы уже были в воздухе. Очень удачно: бравого Люка Аттертона во мне без маски он никак бы не узнал, зато узнал бы инспектора Дэдлиба, поскольку пару раз мы уже раньше сталкивались – по разным служебным делам; не говоря уж о том, что вряд ли Эммерих забыл мадам Цуцулькевич, а она как-никак нахально скрылась с места преступления.

– Ма-а-айк! – услышал я довольный голос мадам Цуцулькевич. – Ма-а-айк! Куда мы летим?

Летели же мы не куда-нибудь, а к Жану-Жаку Леклеру. По здравом размышлении и совещании с картой, я счел это самым разумным. Во-первых, Леклер был моим проверенным боевым товарищем и личным другом. Такие люди, как Леклер, не умеют подводить по самой своей природе. Уверенное чувство долга им свойственно с рождения. Во-вторых, в Арториксе и окрестностях вайперовых ребят мы уже давно передавили, так что с ними на ранчо Леклера, вроде бы, не должно быть проблем. А в третьих… Некое, не вполне осознанное чувство, в чем-то сходное с чувством протеста, бетонной стеной стояло на моем пути в теплые объятия метрополии. Ну не хотел я пока туда возвращаться! Хотя бы потому, что почти ничего не узнал из того, что собирался узнать, а – напротив, запутался еще больше. Кто спер у Вайпера с помощью мадам Цуцулькевич секретные файлы? Что возят в ящиках по подземным тоннелям? И куда, в конце концов, подевался начальник отдела по контролю за информацией Стэн Шатл? Много еще разных вопросов, над которыми следовало подумать спокойно.

Под крылом потянулся Лес Рептилий, чесанула прочь стая спугнутых ревом мотора птеродактилей – сделав круг почета над островком, где жил в уединении сэр Генри Эйнар Бэтс, я взял левее и снизился над табачными плантациями.

Над ранчо Леклера я сделал еще один круг и дружелюбно покачал крыльями, чтобы Жак не дай Бог не пальнул по незнакомому самолету удивительного красного цвета, – а потом пошел на посадку.

Я планировал оставить мадам Цуцулькевич у самолета, прогуляться до «Колониальных товаров» в одиночестве и предупредить Леклера, что я нынче – совсем даже Майк Хаммер, но Жак меня опередил: он уже засел в ближайших кустах и как только самолет остановился, выступил оттуда во всей красе – на пробковом шлеме трепетало в легком ветерке яркое перышко, под джинсовой жилеткой радовала глаз свежая – белейшая – футболка с надписью «Стоять!», серебряная цепь на брюхе ярко сверкала на солнце, только что закуренная сигара воинственно торчала из правого угла рта, а гвардейские усищи были как всегда параллельны земле. Леклер порадовал нас пятью громадными, исполненными спокойного достоинства шагами, возложил длань на рукоятку револьвера системы «Элей» и прогудел:

– А кто это ко мне пришел?

Я выпрыгнул из «Яка».

– Ба! Сэм! Как я рад! – возопил он, прижимая меня к своей широкой груди; при этом ноги мои свободно болтались в воздухе. – Сэм, – Леклер поставил меня на место и критически оглядел. – Во что это ты вырядился такое?

– Да так, – отмахнулся я. – Все государственные дела, знаешь ли! Суета. Нет времени спокойно выкурить сигару.

– Вечно ты на бегу. Нельзя так много работать, – неодобрительно покачал головой Леклер. – Надо находить время одеваться прилично. А кто это с тобой? Мэм! – Он приложил руку к пробковому шлему.

Я обернулся: мадам Цуцулькевич успела самостоятельно выбраться из самолета и теперь стояла рядом, сияя счастливой улыбкой.

– Позволь тебе представить, Жак… Жужу Цуцулькевич, путешественница. А это – Жан-Жак Леклер, хозяин «Колониальных товаров», автор сигар и вин, брат своего брата и вообще человек неисчислимых достоинств.

– Рад, очень рад! – Тут Леклер внезапно засмущался. – Сэм, правда, как всегда преувеличивает…

– Сэм? – радостно удивилась Цуцулькевич.

– Да, это мое второе имя, – скромно потупился я.

– Что же мы стоим? – спохватился Жак и взглянул на солнце. Потом извлек массивные часы, открыл крышку, вызвав к жизни торжественный перезвон, и сверился с ними. Снова перевел взгляд на светило. Кивнул своим мыслям. – Самое время пообедать. Но сначала… Сэм! Если ты пойдешь прямо мимо моего дома, во-о-он туда, то в полукилометре будет лавка, где ты и твоя нынешняя дама сможете приобрести подобающую одежду. Там приказчиком служит вьюнош Клайд, так ты скажи ему, чтобы записал на мой счет. – Весьма благородно со стороны Леклера, тем более, что к собственному счету в настоящее время я доступа не имел. – А я тут пока по хозяйству быстренько… Мэм, – кивнул достойный Жак мадам Цуцулькевич и скорым шагом направился к сараю, и вскоре оттуда донесся отчаянный поросячий визг.

– Так вы Майк или Сэм? – спросила Жужу.

Мы неторопливо шли в указанном направлении мимо изгороди из кустарника, за которой вольготно колосились будущие приправы и специи. За прошедшее время во владениях Леклера мало что изменилось – все по-прежнему цвело и пахло; правда, обитателей прибавилось: неподалеку просматривались свежевыстроенные домики, не идущие, разумеется, ни в какое сравнение с обителью Жака; очевидно, Леклер с присущей ему основательностью взял-таки в опеку местные земли и привлек на них достойных, по его мнению, людей – вот и своя лавка у них появилась! Не удивлюсь, если за каким-нибудь холмиком меня встретит небольшой пивоваренный заводик, которому Жак тоже оказывает покровительство.

– Я и то и другое, – отвечал я мадам Цуцулькевич. – Видите ли, мэм… Мы давно знакомы с Жаком и даже воевали вместе. Это была спецоперация, и я выступал под именем Сэма. С тех пор Жак меня так и называет.

– Да? – ехидно заметила Жужу. – А как вы объясните все эти железяки, от которых отскакивали пули? Мне почему-то кажется, что вы не впервые с ними сталкиваетесь, а?

– Послушайте, мэм, давайте договоримся: через некоторое время, если все будет в порядке, я вам объясню – что и как, ладно? Сейчас я просто не могу, и не пытайте!

– Оки-доки, – удивительно легко согласилась мадам. – Но только обязательно. Хотите блинов?

В просторной и светлой лавке проворный Клайд – высокий, тощий парень в клетчатой рубахе, линялых зеленых портках и в огромных черных очках – помог нам обзавестись всем необходимым в самые краткие сроки. В тесной примерочной я избавился от изрядно загрязнившегося, в двух местах порванного комбинезона и натянул новенькие черные джинсы, черную же простую футболку, а также темно-коричневый замшевый пиджак. Сменившая меня Жужу тоже выбрала джинсы – видимо, роскошные клокардские платья ей уже наскучили – и свободную блузку приятного голубого цвета, которую в джинсы заправлять не стала.