Серж Лафоре - Соль в ране

Как только он оказался снаружи, какая-то тень возникла перед ним. Он атаковал первым, ударив своей тяжелой правой. Человек упал на спину.

— Дан!

Эдвардс перешагнул через лежащего и заорал:

— Иду!

Выстрел разорвал темноту ночи, осветив на мгновение пелену дождя. Пуля просвистела где-то у уха. Он увидел бегущего человека и прибавил ходу, балансируя по мокрой палубе. Он прыгнул на ют и нырнул в открытый люк, тяжело рухнул в коридор и, как выпущенное из пушки ядро, влетел в свою каюту. Сейф был открыт, иного он и не ожидал. Из-под подушки он выхватил пистолет.

— Дан! Они захватили шлюпку!

«Где же Деланней?» — Даун кричала пронзительным, обезумевшим от ужаса голосом.

Он вновь поднялся на палубу и остановился с оружием в руках. Затем услышал скрип талей и увидел очертания шлюпки, спускающейся на воду. Он выстрелил дважды, прямо по корпусу. Один из беглецов вскрикнул от боли, и носовой фалинь закрутился вовсю. Шлюпка рухнула в воду и волна ударилась о борт «Марютеи».

Эдвардс подошел к стрингеру и перегнулся за борт. Там он увидел белеющее весло, качавшееся на волнах, исчезнувшие в глубине, сверкающие обломки шлюпки и… ничего больше.

Он вздохнул.

Теперь оставался последний, самый опасный из всей банды. Но с ним будет сложнее всего.

Эдвардс вновь проскользнул в коридор. Он намеревался настигнуть соперника, поднявшись по лестнице через люк.

Раздался выстрел, и Эдвардс упал ничком.

— Довольно, Эдвардс. Будет лучше, если вы поднимете руки.

Эдвардс лежал без движения и пытался понять, откуда раздался голос. Корпус корабля трещал под натиском волн. В коридоре закрутился ветер, и где-то там, вдалеке, захлопала дверь, стукаясь о переборку.

Эдвардс осторожно пополз.

— Где вы? — звала Даун.

Он не отозвался.

— Дан!

— Убирайтесь, идиотка вы этакая!

Грохот выстрела оглушил его.

— Вот сволочь! — пробурчал он.

Но на этот раз он понял.

В тот момент, когда он собирался перебежать, чтобы сменить позицию, «Марютея» тяжело приподнялась из воды, а затем с глухим шумом опустилась обратно. Раздался скорбный перезвон колокола рулевой рубки. Баковый колокол молчал, погребенный под обломками рангоута.

— Эдвардс, не делайте глупостей, — раздался голос Деланнея, — иначе я буду вынужден вас пристрелить.

Эдвардс почувствовал, как пот струится по лбу. Из своей бывшей каюты он услышал стоны Форестера.

— Дан, подчинитесь Шону.

— Каждый сам за себя, — взорвался Эдвардс и выстрелил наугад.

— Мимо, — съехидничал Деланней. — Вы только теряете время и патроны.

От пристального вглядывания в темноту глаза Эдвардса слезились.

Он не видел своего противника и ничего не мог ему сделать. Один ли он нес ответственность за цепь этих непредсказуемых событий? Что он в сущности знал?

Эдвардс был разочарован. Ведь он правильно действовал. Он сумел затаиться и не нападать очертя голову. Но если они погрузили бриллианты в шлюпку, то сейчас камни потеряны. А значит, какого же черта сражаться?

Эдвардс беззвучно поднял руки. Он хотел покончить со всем этим, понять все. Одним гибким движением он встал на ноги.

— Кончаем с этим, — произнес он.

— Бросьте оружие, — холодно приказал Деланней.

Эдвардс выстрелил. Незамедлительно последовал ответный выстрел, и его правая рука была отброшена назад. От боли он застонал, выпустив пистолет. Тут же некий тяжелый предмет уткнулся ему в живот.

— Все кончено, Эдвардс.

Зажегся свет, и с электрическим фонариком в руке появилась Даун, подобрав пистолет.

— Я должен представиться, — заговорил Деланней, — лейтенант Шон Деланней, морская полиция Соединенных Штатов, послан в Сидней по просьбе американского консула и с согласия австралийской полиции.

Эдвардс взглянул на Даун и почувствовал себя страшно одиноким.

— Какое надувательство, — пробормотал он, но скорее для самого себя.

На рассвете Форестер умер. Он так и не пришел в сознание, угас, подобно свече, когда ее задувают. Даун известила об этом Деланнея и Эдвардса, находившихся в ходовой рубке, где теперь царило некое подобие порядка.

Эдвардс устроился в кресле со сломанной спинкой. Запястье, задетое пулей Деланнея, было перебинтовано.

Небо прояснилось, и солнце начало припекать все жарче. Море не являло более своего ужасающего лика тех последних дней. По поверхности пробегала лишь легкая рябь, полная неги. «Марютея» шла малым ходом. Штурвал был закреплен, а самодельный парус наполнен попутным ветром. Судно глубоко осело в воду и двигалось с трудом.

— Форестер умер, — произнесла Даун, садясь.

Наступила гнетущая тишина. Эдвардс закурил и смотрел рассеянно. Борода его была растрепана, глубокие морщины бороздили лоб, смутная улыбка играла на губах, потрескавшихся от жажды и под действием морской воды.

Деланней сидел напротив, положив пистолет на край стола. Лицо его также было изможденным, но взгляд по-прежнему оставался непоколебимым. И сам он весь показался Даун несокрушимым, и она неосознанно залюбовалась им.

— Что же, — произнес он ей, — вы сделали все, что могли. Останьтесь с нами и будьте свидетелем всего того, что сейчас здесь произойдет.

Улыбка на губах Эдвардса сделалась более выразительной:

— Ваш свидетель, Деланней, ничего не стоит.

— Почему?

— Ведь вы же, так сказать, взяли ее в жены.

— В любом случае, не перед людьми, — отпарировал Деланней, затем насмешливо глянул на Эдвардса и добавил: — Вы ведь по-прежнему капитан этого судна. Почему бы вам не обвенчать нас?

— В таком случае наступит конец для свидетеля Фарлен, — ухмыльнулся Эдвардс.

— Я знаю слишком много, чтобы в случае необходимости обойтись и без Даун.

— Прекрасно. Подайте мне Библию.

Деланней поднялся и протянул Эдвардсу промокшую от морской воды книгу, затем взял Даун за руку, и рука об руку они встали перед Эдвардсом, искавшим нужную страницу.

Эдвардс откашлялся и, еле сдерживая смешок, сыронизировал:

— Уморительное зрелище. Вы не находите, что этот брак похож на похороны?

— Давайте, давайте.

Эдвардс с важным видом прочел молитвы, задал молодоженам неизменные ритуальные вопросы, а затем бросил Библию на стол и, взяв бортовой журнал, сделал запись:

«Сегодня, я, Данфорд Эдвардс, временно исполняющий обязанности капитана „Марютеи“, зарегистрировал брачный союз Шона Деланнея, офицера морской полиции США, находящегося при исполнении служебных обязанностей, и Даун Фарлен, пассажирки из Сан-Франциско».

Он расписался и усмехнулся:

— Все в порядке. Рыбы будут в восторге.

— Хорошо. Между нами говоря, Эдвардс, судно затонет не раньше чем через несколько часов, значит, у нас еще есть время.