Николай Леонов - Ультиматум Гурова (сборник)

– Лев Иванович… – Голос звучал тускло и вяло – наверное, Конышев сегодня тоже принял какой-то седативный препарат.

– Да, слушаю.

– Нам надо поговорить, это очень важно. Возможно, вчера я не отдавал себе отчета в том, насколько это важно – я вообще был оглушен. Я и сейчас, конечно, не в самом лучшем виде, но считаю своим долгом сообщить эти… эти сведения.

– Отлично, Виктор Станиславович, я скоро буду, – заверил его Гуров.

Конышев встретил Гурова, одетый в костюм, в котором он обычно ездил в свою контору – видимо, этот человек даже не в самые приятные минуты своей жизни соблюдал порядок и следил за своим внешним видом. Костюм, правда, выглядел не слишком свежим и даже помятым, из чего полковник сделал вывод, что Виктор Станиславович, скорее всего, в нем и заснул.

Он подал полковнику руку для пожатия, после чего пригласил его в комнату, двигаясь какой-то шаркающей походкой. Гуров сел в кресло, обдумывая, с чего лучше начать – со своих вопросов или дать Конышеву возможность поделиться тем, чем он хотел. На ходу решив, что второе предпочтительнее, полковник сказал:

– Так о чем вы хотели мне сообщить, Виктор Станиславович?

Однако Конышев почему-то медлил с ответом. Он сидел в кресле, обеими руками вцепившись в подлокотники, и о чем-то напряженно размышлял. Потом неожиданно резко спросил:

– Что там с этим наркоманом? Он уже сознался?

– Пока нет, – развел руками Гуров. – И, честно говоря, я сомневаюсь в том, что признается.

– Куда он денется! – уверенно заявил Конышев. – Все улики против него!

– Я бы так не сказал, – покачал головой Гуров. – Орудия убийства так и не нашли. А это главная улика.

– А может быть, он ее голыми руками задушил! – воскликнул Конышев.

– Эксперты утверждают, что душили удавкой, – возразил Лев. – И потом, деньги. По словам Емельяненко, Маргарита обещала дать ему денег.

– Да он вам что угодно наплетет, чтобы шкуру свою спасти! – с ненавистью процедил Конышев.

Гуров подавил вздох и внимательно посмотрел на него:

– Виктор Станиславович, пока что факты подтверждают показания Емельяненко. И я лично склонен думать, что он говорит правду.

– Вы что же, еще отпустите его? – с издевкой спросил Конышев.

– Пока об этом говорить рано, но даже если передать материалы в суд, их могут вернуть на доследование. Да и я не уверен в его вине, вот в чем дело. Виктор Станиславович, давайте говорить, положа руку на сердце: вы взъелись на Емельяненко потому, что и раньше не любили его. Попробуйте абстрагироваться от этого чувства хотя бы на время. Нам с вами обоим, – подчеркнул Гуров, – важно, чтобы был наказан настоящий убийца. Ведь так?

Конышев помолчал, потом медленно кивнул.

– Вот и давайте разбираться вместе. Во-первых, скажите, у вашей дочери были какие-нибудь отношения с Красницким?

– С Красницким? – глаза Конышева поползли на лоб. – С чего вам такое в голову пришло?

– Ну, учитывая его слабость к прекрасному полу… А ваша дочь была молодой привлекательной девушкой.

– Но моя дочь даже не пересекалась с Красницким! – воскликнул Виктор Станиславович, явно озадаченный вопросами полковника. – Я не уверен, что они вообще были знакомы – я уже говорил, Рита крайне редко бывала у меня в фирме. Не чаще раза в год, а может, и реже.

– А когда вы ложитесь спать, борсетку с ключами куда кладете?

Конышев удивленно поморгал глазами, потом сказал:

– Ну, в прихожей оставляю. На тумбочке, на видном месте, чтобы не искать впопыхах утром.

– Понятно.

– А вот мне непонятно, почему вы все-таки спросили про Красницкого? Только потому, что он был убит за день до гибели Маргариты?

– Виктор Станиславович, вы сами, как мне думается, не до конца уверены в виновности Емельяненко. Потому и позвонили мне, чтобы сообщить что-то важное. Вот давайте и сообщайте сейчас, а потом я вам кое-что скажу. У нас с вами вообще, чувствую, предстоит долгий разговор…

Конышев вздохнул, набрал побольше воздуха, приготовившись к длинному рассказу.

– Помните, при нашей с вами первой встрече я мимоходом упомянул о своей бывшей жене? – посмотрел он на Гурова воспаленными глазами.

– Ну, что-то такое припоминаю, – наморщил лоб Лев. – Вы, кажется, развелись лет восемь назад?

– Да, у вас отличная память, вы помните даже такие мелочи, – грустно усмехнулся Виктор Станиславович. – История тогда получилась не слишком красивая, и мне не хотелось рассказывать подробности, тем более что при первой нашей с вами встрече я не считал нужным сообщать все эти детали – думал, что они не имеют отношения к тому, что происходит сейчас. Но теперь… Теперь, думаю, стоит об этом рассказать. Вы готовы меня выслушать? Рассказ будет не слишком коротким, чтоб вы все поняли досконально…

Тогда, восемь лет назад, Альбина Конышева, будучи, в общем-то, уже достаточно зрелой женщиной – на тот момент ей было тридцать семь, но сохранившей молодость и привлекательность благодаря тщательному уходу и посещению многочисленных салонов красоты и фитнес-клубов, оплачиваемых, к слову сказать, ее мужем, неожиданно возомнила себя юной девочкой и влюбилась в своего массажиста, к которому ездила на сеансы четыре раза в неделю.

Ну, всякое бывает, конечно, на свете, и подобная напасть вполне может накрыть любую женщину в любом возрасте и статусе. Но вот несколько нюансов делали этот момент весьма щепетильным…

Во-первых, избранник Альбины был моложе ее на пятнадцать лет. То есть если и не годился в сыновья, то совсем чуточку недотягивал до этого. Во-вторых, Альбина очень скоро перешла с ним от эмоциональной близости к физической – она вообще была не из тех женщин, что довольствуются платоническими чувствами и тихо упиваются своей любовью, помалкивая при этом в тряпочку. Нет, она совершенно не заботилась о том, чтобы скрывать их, ее не останавливало ни то, что она, вообще-то, замужняя дама, ни разница в возрасте, ни перешептывания и откровенные смешки коллег ее избранника за спиной. Когда Альбина входила в салон, свысока взирая на массажисток и других сотрудников и походкой королевы шествуя в кабинет, где священнодействовал ее «божественный» мальчик, все замолкали, а едва дверь кабинета захлопывалась, принимались вовсю обсуждать связь «богатой престарелой тетки с протекающей крышей» с альфонсом.

Альбину все эти пересуды мало заботили. Скорее всего, она даже не догадывалась об их существовании – просто не задумывалась об этом. Она вообще мало о ком думала, кроме себя.

Муж, Виктор Станиславович, поначалу ничего не замечал – он не так давно открыл свой бизнес, который в первое время продвигался со скрипом, и пропадал на работе до поздней ночи. К тому, что жена уделяет большое внимание своей внешности, он давно привык, так что его не удивляло, что она проводит в салоне слишком много времени. Да он и не мог отследить количество этого времени в силу своей занятости. Дочь Маргарита как раз вступала в переходный возраст, была занята собственными проблемами и только радовалась, что мать не лезет в ее жизнь, поглощенная собой. Хотя… Может быть, сама того не осознавая, в тот момент она как раз очень нуждалась в родительской любви и внимании. Но отец пропадал на работе, а мать все внимание переключила на любовника, так что девочка была предоставлена сама себе.