Александра Маринина - Ангелы на льду не выживают. Том 2

– Все, Ромыч, я иссяк, – честно признался Антон к концу дня. – Уже ничего не соображаю. Давай закину тебя домой и поеду отсыпаться. А хочешь, поехали вместе ко мне.

– А дети? Эля, наверное, их уже привезла, завтра же понедельник, Ваське в школу надо…

– Эх ты, бездетный бессемейный мужлан, – рассмеялся Антон. – Какая школа? Каникулы уже начались. Эля сегодня позвонила и предложила оставить детей у себя за городом, будет только Ваську в спортшколу возить, когда надо. Я ее понимаю, ей так удобнее, там Трущев под боком, он же ее сосед, через дом живет. И вставать можно не так рано. Я согласился, пусть пару недель поживут в нормальных экологических условиях. Конечно, я буду скучать по детям, – грустно добавил он. – Надеюсь, они по мне тоже. Но объективно им у Эли лучше.

– Так ты холостой? – обрадовался Дзюба. – Тогда давай к тебе поедем. А то у меня дома уже напряг, расслабиться не дают.

– Из-за чего конфликт? – без всякого интереса спросил Антон, просто из вежливости.

– Из-за Дуни.

– Да ладно! – не поверил Сташис. – Не гони! Никогда не поверю, что твоя Дуня может кому-то не понравиться. Она же ангел во плоти, таких девочек вообще перестали выпускать, по-моему, в конце девятнадцатого века.

– И тем не менее, – хмуро подтвердил Роман. – Мама считает, что лучше меня знает, как я должен жить, как одеваться, сколько спать и чем питаться, а Дуняша считает, что это гиперопека, что мама ущемляет свободу моей личности и пытается меня подавлять, мешая мне развиваться и учиться принимать самостоятельные решения. Так она не только так считает, но еще и в лицо маме это говорит. Конечно, предельно вежливо, корректно, без хамства, но твердо.

Антон отчего-то развеселился.

– Ай да Дуняша! Вот уж от кого не ожидал – так это от нее. Слушай, – вдруг спохватился он, – а у нас же жратвы нет. Эля наготовила только на два дня, и мы с тобой уже все сверетенили. Надо хоть в магазин, что ли, заехать по дороге.

– Давай заедем. А можно Дуню попросить, она приедет, приготовит, ей не в лом. А, Тоха?

– Ага, – со смехом кивнул Антон, – и останется ночевать с тобой. Ты кого обдурить собрался, салага?

Ромка залился румянцем.

– Да ну тебя, – пробормотал он. – Я же хотел как лучше.

Антон собрался было ответить что-то шутливо-ехидное, но ни в коем случае не обидное, но его отвлек сигнал телефона: пришло сообщение.

Сообщение оказалось неожиданным: «Удобно ли вам сейчас ответить на мой звонок? Ольга Виторт».

Чего это она? Нет, понятно, что она деловой человек, и как любой деловой человек прекрасно понимает, что отвечать на звонки далеко не всегда бывает удобно, поэтому завела в телефончике шаблон с таким вот текстом и в нужных случаях предварительно посылает его тому, с кем нужно поговорить. Но поступать таким образом с оперативником, да еще в половине одиннадцатого вечера? Хотя, возможно, это просто привычка, стандартное поведение со всеми.

Он не стал посылать ответное сообщение, а просто перезвонил Ольге.

– У вас что-то случилось? – спросил он.

– Нет, у меня все в порядке, – голос был, как и накануне, строгим, холодным и невыразительным. – Вы просили поговорить с Аллой Владимировной о Володе, все-таки она была знакома с ним много лет, а я его практически не знаю, просто держу в своем отделе и позволяю получать зарплату. Так вот, я поговорила с ней сегодня.

– И что она сказала?

– Ничего. Она никогда не слышала, чтобы Володя упоминал имя Филиппа Орехова. Мы много говорили с ней о том, с кем вообще мог бы дружить Володя, с кем общаться, учитывая его характер. Филипп ему в друзья совсем не подходит, ну совсем. Но дело даже не в этом. Я отвезла Аллу Владимировну на съемку и все думала про наш с вами разговор, про ваши вопросы. И пришла к выводу, что между Володей и Ореховым не могло быть никаких отношений. И дело здесь не столько в Володе, сколько в самом Орехове. Понимаете…

– Подождите, Ольга, – перебил ее Антон. – Давайте поговорим подробно и без спешки. Вы сейчас дома?

– Нет еще, еду от подруги. Хотела успеть позвонить вам до одиннадцати, пока еще прилично.

– И где вы находитесь?

– Ленинский проспект, в сторону центра, через километр будет съезд на Третье кольцо.

– Вы могли бы встретиться со мной сейчас? – спросил Антон, не вполне отдавая себе отчет, зачем он все это затевает и почему нельзя выслушать свидетеля по телефону.

– Конечно, без проблем, если нужно.

В голосе Ольги не было ни удивления, ни возмущения. Интересно, у нее вообще бывают какие-то эмоции? Или она – хорошо сконструированная и четко работающая машина? Антон тут же вспомнил их вчерашнюю встречу и ту теплую заботу и нежность, с которыми она посматривала на его детей. Вроде в те моменты она казалось нормальной бабой… А в другие моменты производила впечатление механизма, сделанного из металлопластика.

Они быстро уточнили маршрут и место встречи, Ольга давно водила машину и Москву знала прекрасно.

– Ну что, везунчик, – Антон лукаво усмехнулся, – добрасываю тебя до ближайшего метро и доверяю ключи от своей квартиры. Можешь звонить своей Дуняше. Кто будет продукты покупать – сами разбирайтесь, вот тебе деньги. – Он сунул в руку Дзюбе несколько купюр. – Но чтобы к моему возвращению стол ломился. Кстати, ваше присутствие за столом не обязательно.

– Спасибо, Тоха, – искренне обрадовался Ромка. – Ты настоящий друг!

И тут же принялся названивать своей девушке.

У входа в метро Дзюба пулей вылетел из машины и ринулся вниз по ступенькам.

Антон Сташис и сам не смог бы ответить на вопрос, с чего вдруг решил прогуляться по бульварам в районе Патриарших прудов. Просто наваждение какое-то накатило… С детьми он там не гулял – слишком далеко от дома. С Лизой тоже – Лиза вообще не была любительницей прогулок, все ее время четко распределялось между работой над диссертацией и свиданиями с Антоном, причем в свиданиях этих не было ничего романтического. Прогулочно-театрально-букетно-конфетный вариант отношений для нее будто бы не существовал вовсе.

И хотя все детство Антона прошло в том самом доме, где он жил и сейчас, то есть далеко от центра города, но родители частенько приезжали сюда вместе с тремя детьми, и бульвары в районе Патриарших накрепко связались в памяти с ощущением большой любящей семьи. Потом скоропостижно, прямо на глаза у Антона, умер отец, потом погиб в Чечне старший брат, следом в результате несчастного случая погибла старшая сестра, и мама, не выдержав беспрерывную череду потерь, приняла решение уйти из жизни. В семнадцать лет Антон остался один. Совсем один. И ему так не хватало семьи…

Он приехал раньше Ольги и успел заскочить в фирменную булочную-кондитерскую на углу Малой Бронной и Садового кольца, чтобы купить пару плюшек. Теперь они медленно ходили вокруг пруда, жевали слоеные плюшки, и Ольга пересказывала случайно подслушанный разговор Филиппа Орехова с отцом.