Алексей Яковлев - Пернатый оберег

— И где этот райский уголок? Как называется эта благословенная страна?

— Эта солнечная страна называется Эмираты, и граждане живут там, как при когда-то обещанном нам коммунизме, хотя шейхи, ими правящие, и не руководствуются идеями великого итальянского философа шестнадцатого века Джованни Кампанеллы, автора знаменитой утопии «Город солнца». И я завтра же с первой электричкой еду в Москву — занимать очередь в посольство Эмиратов. Буду оформлять визы на въезд и покорнейше просить шейхов осчастливить нас гражданством этой чудесной страны. А сегодня мне нужно спасти спасителя нашей дочери — немного трусливого, но благонамеренного пса, иначе жестокий и мстительный Додик обязательно его убьет, — и господин Федотов, взяв в одну руку топор для самообороны, а в другую — кусок ливерной колбасы «Собачья радость» для установления взаимопонимания с четвероногим спасителем дочери, опасливо оглядываясь, направился к помойке. Посетив несколько столовых для друзей человека, он отыскал пса, которого голод заставил вернуться к месту его боевой славы, заманил пса колбасой в дом, а там, на кухне, Дуниного спасителя уже ждала полуведерная кастрюля супа из куриных голов и лап. Защитник сожрал весь суп, вылизал кастрюлю и попросил добавки. Слопав и вторую порцию, благодарный пес лег возле чаши изобилия, всем своим видом демонстрируя твердое намерение защищать любимую посудину, не щадя вражеской крови и самой жизни супостатов.

Весь следующий день Ирина Степановна с Дуней просидели дома, тревожно вздрагивая от каждого шороха за накрепко запертой железной дверью. Вооружившись — мама топором, а дочка кочергой, реликтом бывшего печного отопления, — они не теряли бдительности ни на минуту, еще и еще раз проверяя крепость решеток на окнах. Господин Федотов вернулся домой из Москвы поздно вечером в невеселом настроении. Оказалось, в посольство стояла такая очередь, что записываться нужно было за месяц, а потом каждый день ездить к шести утра отмечаться у ночного добровольного дежурного. И еще знающие люди из очереди сказали, что все женщины в Эмиратах обязаны ходить в хиджабах.

— Вы готовы носить хиджабы?

— Готовы! — хором ответили Ирина Степановна и Дуня.

В конце концов договорились, что глава семейства будет стоять в очереди у посольства, а супруга с дочкой, вооруженные домашним инвентарем останутся держать оборону в доме, защищенные стальной дверью с титановым усилением и стальными же коваными решетками на окнах. Но понятно, что никакие стальные двери, даже с титановым усилением, не спасли бы Федотовых от страшной Додиковой мести. А кто их спас? Конечно же, та самая многократно обруганная неблагодарными гражданами полиция! Мол, никогда эта полиция ничего не знает, ни о чем не слышит, никого не видит, никому ничего не говорит. А в действительности разнесенский дядя Степа вечером того же дня, когда Додик претерпел обиды от Дуни и бездомной собаки, позвонил господину Табунову и сообщил, что он слышал о несчастье с его сыном (ничего не слышит?), не раз видел этого достойного молодого человека, гуляющим с друзьями по улицам и весям Разнесенска (никого не видит?), поэтому предупреждает и говорит (никому ничего не говорит?), что ДДТ ему друг, но истина в том, что к телу ближе всего свой мундир и начальственное кресло под задом всякой дружбы дороже. И если в Разнесенске взорвут или сожгут целую семью в их собственном доме или станут штурмовать этот дом с применением огнестрельного оружия, то такой эксцесс может выйти за рамки обыденности и тем привлечь внимание безответственных СМИ. С неприятными последствиями для разнесенского дяди Степы. Господин Табунов намек понял. Воспрепятствовать Додику осуществлять его страшную месть он не мог себе позволить: это было бы не по понятиям. Но использовать против обреченных Федотовых взрывчатые вещества, «коктейль Молотова» и огнестрельное оружие категорически запретил. Поэтому Додик стучал тяжелыми предметами в стальные двери федотовского дома, тряс кованые решетки на окнах и изрыгал страшные угрозы, типа: «Выходите, подлые трусы! Я вас живыми в землю зарою». Но в ответ слышал лишь еще более грозный «наш ответ Чемберлену». В переводе с собачьего на человеческий язык он звучал примерно так: «Ща как выскочу! Ща как выпрыгну! Полетят клочки от твоих штанов по закоулочкам!» Дальнейшие угрозы несколько струхнувший Додик продолжил излагать по телефону (и откуда только он узнал номер Дуниного мобильника?) и по Интернету.

Пока Ирина Степановна и Дуня держали оборону, господин Федотов выстоял огромную очередь в посольство Эмиратов и попал-таки на прием к посольскому чиновнику. Тот принял кандидата в эмиратские граждане очень радушно, но сразу поинтересовался, сколько сотен миллионов долларов будущий подданный его высочества шейха сможет вложить в экономику Эмиратов? Увидев растерянность будущего согражданина, чиновник его успокоил: вложение возможно и в евро, и в юанях, и в иенах и в любой другой конвертируемой валюте. Несмотря на монархический строй, в Эмиратах царят полная демократия и дружба народов. К тому же его высочество шейх уже привык ко всяким приятным сюрпризам со стороны обладателей загадочной новорусской души…

После фиаско с Эмиратами господин Федотов не пал духом, а продолжал искать другие варианты. Один из вариантов предполагал, что во время очередного «визита» Додика к нему подбегает выдрессированный пес-спаситель, для маскировки дивно изукрашенный гирляндами, с хозяйственной сумкой в зубах. А в сумке — тротиловый заряд с дистанционным взрывателем, букет цветов и портативный магнитофон, изливающий дивную мелодию: «Букет цветов из Ниццы прислали мне…». Тщеславный Додик принимает букет, пес спасается бегством, заряд взрывается, семейство Федотовых спасено. А Дуня, напрочь забросившая учебу и посещавшая только стрелковую секцию, собиралась похитить там винтовку и два патрона. Первым выстрелом она думала уложить Додика, вторым — пристрелить самого ДДТ. Но лучшая Дунина подруга Анюта, прозванная за верность девичьей дружбе Титикакой, посоветовала ей более надежный и верный способ защиты от недруга. Титикака познакомила Дуню со своей родственницей — всемощной колдуньей, ведуньей и магиней, адептшей высшей белой и черной церемониальной магии, практикующей также наговоры и заговоры вуду. Не успела Дуня переступить порога комнаты магини, как всемощная колдунья изрекла:

— Знаю твою беду! Я все могу и тебе помогу! — Спрятав в карман черной хламиды модного покроя, скопированной с одеяния известной певицы, солидный гонорар, адептша черно-белой магии принесла из сеней ведро наговоренной глины, налила кружку заговоренной воды и скомандовала: — Лепи изваяние своего недруга!