Александр Ковалевский - Время оборотней

Так Давыдов сорвал с «вэбэшников» маски «неподкупных» борцов за чистоту милицейских рядов и сам старался не иметь с УВБ никаких дел, потому не стал делиться с Управлением внутренней безопасности информацией о выявленном им «оборотне в погонах». Чтобы определиться, как быть с Колгановым, Алексей решил переговорить с ним лично. Набрав номер служебного телефона заместителя начальника ОГСБЭП Краснооктябрьского райотдела, он предложил подполковнику Колганову подъехать в УБОП для серьезного разговора.

– А по какому вопросу? – спросил тот.

– По вопросу, жизненно важному для тебя, – ответил Давыдов.

– Хорошо, сейчас подъеду, – сказал Колганов, теряясь в догадках, зачем его вызывают в УБОП.

Командир «Сокола» Давыдов начал разговор с прибывшим к нему заместителем начальника ОГСБЭП Колгановым с того, что выложил перед ним фотографию Риты Смойлик, зачеркнутую черным маркером, последнее письмо «Бухгалтера», аналитическую справку с подписью Колганова и заключение криминалистической экспертизы, что эти бумаги распечатаны на одном принтере.

Андрей Колганов молча прочитал заключение эксперта. Отпираться было бессмысленно. Он слишком увлекся в затеянной им игре, потому и допустил роковую ошибку, прислав Лукину фото убитой бухгалтерши.

– Ты раскрыт, «Бухгалтер», – сказал ему Давыдов. – Человеку, которого ты шантажировал, это уже известно. Подать заявление о вымогательстве он пока отказывается, и у меня есть основания полагать, что с тобой хотят разобраться без суда и следствия.

– Мне это расценивать как угрозу?

– Как предупреждение, что из охотника за чужими миллионами ты превратился в мишень.

– Наш разговор пишется? – осведомился Колганов.

– Нет. Я пригласил тебя для беседы без протокола, и все сказанное в этом кабинете останется между нами. Скажи откровенно, как бы ты поступил на моем месте, узнав, что твой коллега «оборотень в погонах»? – спросил Давыдов.

– Я больше удивился, если бы узнал, что кто-то из наших коллег еще не стал «оборотнем». Патрульные милиционеры, выворачивающие карманы у пьяниц, «оборотни»? «Оборотни». Участковый, снимающий дань с киосков, «оборотень»? «Оборотень». Да что там менты! Назови мне хоть одного кристально честного судью или прокурора. Таких праведников сегодня в природе не существует. Продажные судьи с прокурорами такие же «оборотни», как и коррумпированные менты. Короче, а судьи кто?

– Ну, твоя мысль мне понятна. Насчет того, что сейчас у нас время оборотней, я с тобой согласен. Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Что касается твоего вопроса, отвечу тебе цитатой из Библии: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».

– Да ты у нас философ.

– В СИЗО у меня было время для размышлений.

– Если Лукин таки надумает подать заявление, у тебя будет еще больше времени для размышлений – лет так пятнадцать. За вымогательство, совершенное организованной группой в целях получения имущества в крупном размере да еще с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а твои отморозки избили и изнасиловали его дочь, тебе меньше не дадут, тем более что раньше у тебя уже были проблемы с законом.

– Это не мои отморозки, – возразил Колганов. – И когда Лукин узнает всю правду, вряд ли он будет заявлять на меня в милицию. А давай прямо сейчас подъедем к нему, и я в твоем присутствии расставлю все точки над «і».

– Неожиданный ход, – удивился Давыдов. – Не боишься, что бывший полковник КГБ пристрелит тебя на месте?

– Это я должен был пристрелить Лукина. За Карину. Ты ее видел? Реально девка миллиард стоит. А этот козел ее задаром получил. Так что пятьдесят миллионов, которые с него запросили, он должен был заплатить нам как моральную компенсацию.

– Кому это нам?

– Мне и Карине. До того, как выйти замуж за Лукина, она жила со мной в гражданском браке. Так что мы не чужие друг другу люди.

– Интересно девки пляшут. Впрочем, я с самого начала подозревал, что Карина замешана в этом деле.

– Правильно подозревал. Карина хотела стать единственной наследницей капиталов Лукина, и если бы я не вмешался, его дочь с зятем пропали бы без вести на Мальдивах и все – никто никогда бы не узнал, что с ними случилось во время их свадебного путешествия. Такой был у Карины первоначальный план, который я расстроил. В общем, поехали к Лукину, и я при ней все расскажу. Проведем, так сказать, очную ставку.

– Как настоящий «джентльмен», ты пропускаешь даму вперед, чтобы все свалить на Карину?

– Вот только не надо читать мне моралей, – отмахнулся Колганов. – С волками жить – по-волчьи выть. Или, как говорили мне сокамерники в СИЗО, – умри ты сегодня, а я завтра. И еще есть такой закон «чечеве» – человек человеку волк. Вот и вся философия. Кстати, недавно прочитал твою книгу. Не так все было, как ты обо мне написал.

– Конкретно о подполковнике Колганове я не писал.

– В твоем романе упоминается моя должность. У меня с собой эта книга. Когда ехал к тебе, хотел автограф попросить, – сказал Колганов. Полистав роман Давыдова, он нашел нужную страницу. – Вот ты пишешь: «Выявленная в Слобожанске группа киллеров состояла из бывших и действующих ментов. Руководил ими заместитель начальника городского управления по следствию в чине подполковника».

– Ну и что я не так написал? – спросил Давыдов.

– А то, что уголовное дело против меня был закрыто. Шесть пункт два [25]. За отсутствием состава преступления. Так что неправду ты про меня написал в своей книге.

– Когда была издана эта книга, ты сидел в СИЗО как организатор банды киллеров. И не надо мне рассказывать сказки о своей невиновности. За год до твоего ареста одного из твоих киллеров – бывшего милиционера «Беркута» Гусельникова по прямому указанию начальника Управления чуть было не назначили ко мне в батальон. Сорвалось тогда это назначение благодаря случаю. Еще не зная, кто такой Гусельников, я задержал его в нетрезвом виде за нарушение общественного порядка. При задержании он вел себя вызывающе нагло, угрожал мне своими связями в Управлении, мол, за него с меня снимут погоны, и своей «крышей» назвал подполковника Колганова. Каково же было мое изумление, когда на следующий день я узнал, что задержанный мной дебошир восстанавливается в органах внутренних дел по ходатайству руководства Управления, причем назначается ко мне в батальон. Чтобы зарубить это назначение, я официально зарегистрировал в канцелярии отдела кадров рапорт, в котором изложил свое мнение о восстанавливающемся на службу в ОВД Гусельникове, и приложил к этому рапорту материалы его административного задержания. Получив мой рапорт с материалами на Гусельникова, начальник отдела кадров метал в мой адрес громы и молнии, но давить на меня бесполезно, и Гусельникову восстановиться в органах не удалось. А через год его задержала на железнодорожном вокзале транспортная милиция, и при досмотре в его спортивной сумке был обнаружен короткоствольный автомат Калашникова. При задержании Гусельников опять стал козырять своей «крышей» и просил позвонить подполковнику Колганову, надеясь, что ты его отмажешь. Ну а что было дальше, ты знаешь…