Григорий Башкиров - Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать

– Анна Ивановна, кто еще проживает в квартире?

– Я, сын – Николай и Таня… проживала. – Она говорит тихо, вытирая слезы какой-то тряпицей. – Мужа я три месяца назад похоронила.

– Кем Вам приходилась Татьяна?

– Она моя невестка. С Колей поженились пять лет назад. Вот все время и жили здесь.

– А где сейчас Коля?

– Он в командировке. Позавчера звонил. Вот, должен приехать.

Я кратко записываю все, что говорит мне Анна Ивановна.

– Понятно. Расскажите, что произошло сегодня?

Анна Ивановна кладет ладони на кухонный стол.

– Я вчера утром к сестре собралась ехать. Она в области проживает. Таня последнее время себя плохо чувствовала и все время дома находилась. У сестры я заночевала. Позвонила домой и Таню предупредила, чтобы ни беспокоилась. Она сама детдомовская. Кроме Коли и меня, у нее никого не было. Приехала обратно уже после обеда. Позвонила – никто не открывает, хотя знаю, что она должна быть дома. Тогда я своими ключами дверь открыла. Зову ее, никто не откликается. Разделась, зашла в их комнату и вижу…. – Анна Ивановна тихо плачет. – Сразу «скорую» вызвала. Они приехали. Говорят, что здесь милиция нужна. Врач прямо из квартиры и позвонил по 02.

Я откладываю ручку и собираюсь задать следующий вопрос, как дверь в квартиру с шумом распахивается и появляется Соков. Следом за ним вижу Галевича. Я и Воробей выходим навстречу. Михалыч решительным шагом заходит в комнату, где находится труп Петуховой, и некоторое время внимательно осматривается.

– Что тут, докладывай. – Обращаясь ко мне, говорит Соков.

Коротко обрисовываю ситуацию.

– Маловато вы здесь наработали. – Соков недоволен.

– Что есть, Николай Михайлович. Пока группа добирается, будем работать. Может быть, что новое появится.

– А где остальные?

– Все на месте, команды ждут. – Вместо меня отвечает Воробей.

– Я сейчас п-приеду и разберусь, какие команды еще вам нужны! Моего п-приказа им мало, каких-то дополнительных команд ждут! – Михалыч не на шутку рассержен. – Птицын, мы только сегодня говорили о дисциплине. Говорили?

Воробей соглашаясь, молчит.

– Я от вас что-то лишнее требую? Я только требую, чтобы вы беспрекословно выполняли все мои требования. – Соков замолкает и смотрит на часы.

– Галевич, я обратно в управление. Организовывай работу на месте. Людей подтяни на обход жилмассива, а вот этих, – показывает глазами на нас, – и других, ждущих особого приглашения, нагружай выше крыши. Все, работай.

Воробей, не дожидаясь дополнительных распоряжений, уходит на обход квартир, а я возвращаюсь к прерванному появлением руководства разговору с Анной Ивановной.

– А как вы можете охарактеризовать Татьяну. Есть ли у нее знакомые, друзья? Какие взаимоотношения в семье? Короче все про нее расскажите, а если мне что-то будет непонятно, я у Вас уточню.

Анна Ивановна на некоторое время задумывается.

– Скрывать не буду, плохо они последнее время с Николаем жили. Детей она иметь не могла. В молодости застудилась и пошли всякие осложнения. Сначала вместе с Колей по врачам бегали – не помогло. Потом вроде смирились. Коля-то постоянно по командировкам, а она, большей частью, дома сидит. Последнее время на недомогание жаловалась. Я ее спрашивала, она молчит, ничего не рассказывает. Николай с работы придет, а она лежит. Сердило его это очень. Развестись хотел, да жалел ее. Деваться ей некуда. Вот так и жили. У меня с Таней все хорошо было, хорошая она, добрая. Но жизнь не сложилась, не повезло ей. – Анна Ивановна тяжело вздыхает и вновь утирает глаза.

Я подробно записываю сказанное. Галевич молча слушает, почесывая переносицу. Потом становится напротив нее.

– А позвольте спросить, где ваш сын?

– В командировке, сегодня приехать должен. Он мне позавчера звонил. Я ему еще сказала, что к Марии, сестре, поеду.

– Значит, он знал, что вас с утра дома не будет? Я начинаю понимать, куда клонит Галевич. Версия им уже избрана.

– Конечно, знал. А зачем ему я, Таня ведь дома?

– Хорошо… – Галевич потирает руки.

Я сижу лицом к входной двери и вижу Саню, заводящего в квартиру высокого, крепкого мужчину.

– Вот, муж потерпевшей, – докладывает он Галевичу. Николай уставился на нас, ничего не понимая.

– Мать, кто это? – наконец выдавливает он.

– Танечка умерла.

– Как уме…. Где она? – Петухов бледнеет.

– В комнате.

Петухов резко поворачивается.

– А ну, стоять на месте! – командует Галевич. – Что, козел, прискакал посмотреть на дело рук своих? Стой, не дергайся! Саша, держи его покрепче. Саня становится у двери, закрывая проход, и берет Петухова за рукав. Тот даже не пытается вырываться.

Галевич просит меня выйти.

– Надеюсь тебе все ясно? – И продолжает, не дожидаясь, пока я отвечу, – я с этим козлом в отделение, а ты курицу старую тряси, наверняка сынка своего выгораживает. Как группа прибудет, оба возвращайтесь. Нечего здесь делать. Прихватив в помощь Саню, уводит задержанного с собой.

На Анну Ивановну больно смотреть. Она не может понять, что происходит. Заглядывает Воробей. Отрицательно качает головой, что означает – обход результатов не дал.

– Что же теперь будет. – Шепчет Анна Ивановна.

– Не волнуйтесь, разберутся и отпустят. – Слабо веря в это, пытаюсь хоть как-то ее успокоить.

– Да не убивал Коля никого.

– Разберемся. – Веско вставляет Воробей.

– Скажите, Анна Ивановна, где ключи Татьяны?

Она выходит в коридор и возвращается с двумя связками ключей.

– Вот. Одни ее, другие Колины. Он в командировку их с собой никогда не берет, боится потерять.

Вот это номер! Я что-то ничего не понимаю. Выходит, что сам труп дверь за собой закрывал? На всякий случай спрашиваю.

– Ключи от квартиры кто-то еще имеет?

– Нет, только у нас.

– Вы или они ключи никогда не теряли?

– Да что Вы. Замок Коля только недавно поставил.

Полная непонятность! Но ведь труп в наличии и от этого никуда не денешься. А раз есть труп, то должен быть тот, кто этот труп организовал. Выстрел произведен в упор. Значит, потерпевшая хорошо знала его, раз так близко подпустила к себе. Близких друзей и подруг у Петуховой не было. Кто-то посторонний? Маловероятно. Тогда прав Галевич. Остается Николай Петухов. К убийству готовится заранее. Меняет замок. Изготавливает дополнительную пару ключей. Достает оружие. При большом желании это не особенно трудно. Накануне звонит матери и узнает, что та будет гостить у сестры. Вот он удобный момент. Называет конкретную дату приезда. Но приезжает, допустим, вчера. Совершает убийство. Сегодня достает у проводника билет на нужный ему поезд. Командировочное удостоверении тоже не проблема. Обычно по приезду к месту командировки печати ставятся без указания дат в первый же день, чтобы потом в спешке не забыть. Таким образом, почти безупречное алиби обеспечено. Никакими другими следами, изъятыми из квартиры, его к делу не привяжешь – он тут живет. Получается Николай, больше некому. Гляжу на Толю и сразу понимаю, что он пришел к такому же выводу. Решаю еще раз восстановить всю картину.