Алексей Сухаренко - Ловушка для опера

Бодряков вышел из отделения с испорченным настроением. Весь его жизненный опыт и аналитический склад ума кипел возмущенный предательством друга, и не давал ни какого разумного объяснения его поведению.

«Ладно, отложим. Вернемся к Козыревой Алевтине» – победил профессиональная выдержка и рационализм Сергея Ивановича.

В нагретой от жары автомашине скорой помощи было не продохнуть. Не спасало даже то, что половина кузова пряталась под козырьком здания районного Загса. Татьяна сидела в салоне скорой, обмахиваясь газетой, и все ровно обливалась потом.

– Я все ни как не могу взять в толк, что в том, что твой любовник спит на миллиардах? – недоумевала Татьянина дочь – молодая девушка в белом халате.

Ее удивленные большие глаза, смотрели на родительницу в ожидании пояснений. При разговоре дочери с матерью присутствовал коллега молодой врачихи – санитар скорой помощи, которой в отличие от нее, с недоброй усмешкой, понимающе кивал головой.

– Света, ну как ты не понимаешь. Мужик он – говно. Я его терпела в надежде, что может тебе что-нибудь перепадет. Ну там на учебу или на свадьбу, но он гроша не даст. Значит, мы должны сами взять. Что я бесплатно его ублажала.

Дочь от этих слов смутилась, стыдясь присутствия своего коллеги.

– Вот, Светик, бери пример со своей маменьки – вставил свое мнение санитар – Татьяна Гиппократовна современная женщина, без застарелых комплексов.

– Я уже завела знакомство с перекупщиком старины – продолжала развивать свой план мать Светланы – одна проблема – квартира на охране.

Медбрат сразу скис, и утратил интерес к беседе.

– А как же тогда? Тогда украсть не получится? – огорчилась, уже согласившаяся было на кражу антиквариата дочь Татьяны Гиппократовны.

– А Вовчик твой на что? Зря ли он четыре раза срок мотал за кражи? Пусть почешется – видно было, что Татьяна продумала даже детали.

– Так он сейчас задержан милицией. Правда вину его не доказали, и должны завтра выпустить – толи радостно, толи печально поведала дочь.

– Вот я завтра с твоим уркой и поговорю, обсудим детали. И надо попробовать прощупать соседние квартиры. Узнать когда кто на работе и так далее – удовлетворенно подытожила потная женщина.

– Так мы в тот дом приезжали, на первый этаж, помнишь Свет? – опять подал голос, оживший медбрат.

– Я чего-то боюсь – не в тему пожалобилась матери дочка.

– На одном страхе счастья в жизни не построешь, деточка, – наставительно изрекла умудренная Татьяна Гиппократовна – расскажи мне лучше к кому Вы приезжали?

По мере рассказа глаза Гиппократовны разгорались хищным огнем, и она успевала только приговаривать: «Ой, как хорошо, ой как подфартило…». От возбуждения и радости она стала вдвое быстрее заливаться потом, но это обстоятельство, для осчастливленной женщины осталось не замеченным.

«Ну, все голубь ты мой жирный, скоро твоя кормушка опустеет» – вспомнила она о Семене.

Семена, дожидавшегося в аэропорту своего рейса, внезапно пробила сильная икота. Выпив в буфете бутылку минеральной воды, но, так и не уняв неприятную реакцию организма, он вспомнил о недавней беседе со своей любовницей.

«Видать нехорошим словом меня вспоминает. Да и в самом-то деле чего это я потерял чувство такта? Позвонить, что ли и сказать женщине пару приятных слов» – как только он об этом подумал, икота исчезла.

Довольный этим обстоятельством, он подошел к телефонному автомату и набрал ее рабочей телефон.

– Алле, ЗАГС – услышал он в трубке голос своей женщины.

– Привет радость моя, я из аэропорта – назвался Семен.

– Ты еще не улетел? Что рейс отменили? – Встревожилась его подруга.

– Да нет. Просто хотел тебя спросить, ты обо мне недавно не вспоминала? – обратил внимание на тревогу в голосе своей любовницы мужчина, и это ему польстило.

На том конце повисла пауза. Татьяне этот вопрос не понравился.

«Мне еще экстрасенсов не хватало» – встревожилась женщина от неприятной мысли.

– А тебе этого хотелось бы? – она в кокетливой форме уклонилась от прямого ответа.

– Как сказать? Если мне от этого икаться не будет, то конечно да – вспомнил про недавнюю реакцию организма Семен.

– Да разве о таком мужчине можно не вспоминать? – льстиво стала ластиться к нему женщина.

– Ну ладно, я это… там тебя обидел своим смехом. Извини – польщенный мужчина попросил у нее прощение.

«Еще и не так икнется» – злорадствовала Татьяна после окончания разговора, вспоминая недавнюю беседу в машине скорой помощи.

Не успел Семен отойти от телефонного автомата, как его обуял очередной икотный приступ, но мужчину это огорчило не сильно, поскольку теперь он уже знал ее причину.

Трубку телефона в квартире Алевтины ни кто не брал.

«На работе что ли?» – досадливо предположил Бодряков – «А где она работает сейчас? Наверное, все там же – в Лужниках торгует шубами. Все так же челночит – Турция, Греция. Она и машину – девятку купила за одну поездку. Легко достается – легко теряется. Я ей, помнится, так тогда и сказал, когда она пришла ко мне с заявлением об угоне».

Бодряков вспомнил изумленные глаза заявительницы.

– Легко? – женщина, похоже, ожидала от милиции всего чего угодно только не этого.

– Вы даже представить не можете, что это за адский труд – на смену удивлению пришло вначале робкое, а затем уже несдержанное негодование.

– Да на этих тюках, знаете, сколько болезней прирабатываются? Мужики грыжи наживают, женщины беременность теряют, а Вы легко! – Бодрякову показалось, что она может сейчас заплакать, и он поспешил извиниться.

– Вас бы взять с собой на недельку… – не спешила отойти от обиды заявительница, – для меня и машина то необходима только для работы, товар возить в «Лужу».

«Огрубел ты Сергей Иванович, нельзя же так» – отчитал себя пристыженный женщиной Бодряков.

Он взял заявление и пробежал его текст, особо обратив внимание на цвет, номер и другие технические характеристики угнанной автомашины. Сердце его екнуло. Не может быть! Он схватил лежащую на его столе оперативную ориентировку, и прочитал пятый абзац сверху: На Нагатинской набережной обнаружен вишневый автомобиль ВАЗ 2109 без номерных знаков, номер двигателя… Ее тачка, оказалась брошенной угонщиком. Вот повезло. Бодряков еле сдержал желание сообщить приятную новость, и тем самым полностью реабилитироваться за свою грубость.

«Нет эмоции по боку. Это что же получится ей машину, а мне нераскрытое преступление – «висяк», за которое будут драть на каждой оперативке».

– У Вас машина застрахована? – поинтересовался он у симпатичной торгашки.