Мартин Соларес - Черные минуты

Чтобы раскрыть эти дела, мы должны представить себя на месте преступника, буквально влезть в его шкуру и думать, как он. Это самый верный способ изловить убийцу, но и самый опасный. Не всякий на такое решится».

Не помню, как мне удалось пробраться вперед и очутиться под самым носом доктора, когда он стал задавать вопросы. Я делал над собой гигантские волевые усилия, пытаясь понять, что он говорит. Несмотря на то что я сидел рядом, его голос доносился до меня словно издалека и отдавался у меня в ушах многократным эхом.

— Так, давайте посмотрим, сеньор…

— Монтойя.

— Сеньор Монтойя, очень хорошо. Скажите мне, что общего имеют эти лица?

Он продемонстрировал фотографии обеих девочек. Они были сфотографированы среди одноклассников. Одна была в красивой выходной одежде, а вторая в школьной форме, какие носят учащиеся государственных школ.

— Что мы видим? На первый взгляд ничего общего. Взгляните снова. — Он прикрыл фон на снимках, одежду и оставил только лица. Все так и ахнули: девочки были похожи, как близнецы!

— Вот это да! — сказала доктор Ридуара.

— Отмечаете логику преступника? Кстати, Такабайский душитель действовал подобным образом. Он похищает девочек возраста около десяти лет, не выше трех футов ростом, с белой кожей, прямым носом и косами. Именно такой тип жертвы он предпочитает. По какой-то причине в его больном мозгу существует убеждение, что такие девочки должны быть наказаны. Он приманивает их и убивает зазубренным ножом.

Я был с ним полностью согласен и в знак одобрения показал ему поднятые вверх большие пальцы. Потрясающий человек!

Доктор взглянул на часы и принялся собирать со стола фотографии.

А в заключение он сказал:

— Когда происходит подобное убийство, это затрагивает всех. Общество требует немедленно найти и наказать убийцу. Ребята, идите и выполняйте свой долг, но не забудьте, что правосудие должно быть подкреплено ответственным научным расследованием.

Когда все закончилось, ко мне подошел Сиго.

— Ранхель уехал, — сказал он, — и велел доставить доктора, куда тот попросит.

— Отлично! — обрадовался я. — Лучше не бывает! Провести время в обществе великого детектива — это огромная привилегия.

Мы сели в патрульную машину и поехали. По дороге Сиго сделал крюк, свернув в самый богатый район города. Там он показал нам огромный белый особняк за высокой каменной оградой, занимающий целый квартал.

— Что это? — удивился доктор.

— Я подумал, вам будет интересно посмотреть на дом, где живет подозреваемый.

Эта самодеятельность ему даром не прошла.

— Я вас об этом не просил! — возмутился детектив. — Все, что мне нужно, — это чтобы вы отвезли меня в гостиницу.

Доктор отчего-то сразу невзлюбил Сиго, хотят тот был его большим поклонником. Остаток пути до гостиницы мы проделали молча, а на обратном пути Сиго сидел злой и надутый, так что я снова не решился заговорить. Словом, ситуация была напряженная. И я не сразу сообразил, что он возвращается к дому подозреваемого. Там было много машин.

— Смотри-ка, у них вечеринка, — заметил Сиго, — а охраны-то сколько! — Каждую дверь стерегли двое охранников. — Подумать только — народ до смерти напуган, а этот парень веселится.

— А как его зовут?

— Кого? Хозяина этого дома? Джон Уильямс, а попросту Джек.

— Джон Уильямс, знакомое имя. Слушай, Ромеро, а он такой высокий, еврей лет двадцати?

Ромеро вытаращил глаза от удивления:

— Откуда ты знаешь?

— Я просто встречался с ним на летних курсах в Нью-Йорке. Мы тогда классно оттянулись. Три дня колобродили, если ты понимаешь, о чем я.

В этот момент наша патрульная машина, находилась против входа, остановилась. Сначала я подумал, что Ромеро нажал тормоз.

— Что стряслось, Ромеро? Отчего ты тормозишь?

— У меня появилась одна идея.

— Поезжай дальше, идиот!

— Не могу — двигатель заглох.

Самый высокий из охранников — настоящий гигант — с подозрением уставился на нас, затем толкнул локтями коллег, и они двинулись в нашу сторону. Их предводитель — гринго выше шести футов ростом — был похож на военного.

— Твою мать, — сказал Сиго, — ну мы и попали. Мало того что они нас сейчас измочалят, они наедут из-за нас на шефа, и тогда все пропало. А Ранхель? Что ему скажу?

Я занервничал. Мне срочно потребовалось дунуть, но охранник был уже рядом. Видя, что дело плохо, я решил идти ва-банк. И когда он сунул голову в окно, я поздоровался и заявил:

— Я на вечеринку!

— Ваше имя, сеньор?

— Родриго Монтойя.

— Подождите, я уточню по списку.

— Но там меня нет. Я в городе проездом. Сообщите Джеку, что я приехал.

— Минуточку. — Он вынул рацию, связался с хозяином и через пару минут разрешил: — Проходите.

— Вот так-то, чувак, — подмигнул я Сиго. — Потом расскажу, как было дело.

Сиго не верил моей удаче. Он схватил меня за рукав и зашептал:

— Обязательно выясни, левша твой дружок или правша. И поглядывай по сторонам, нет ли где ножа с зазубренным лезвием. Если тебе удастся найти нож, мы, считай, его поймали.

Я понял, что теперь настоящий секретный агент, направляющийся в логово врага. «Ничего, — сказал я себе, — я ведь боец, я справлюсь».

Только я вышел из машины, как двигатель заработал.

— Какое совпадение, — заметил Сиго.

— Это не совпадения, — возразил я, — это знак свыше, и мне не впервой их получать.

Теперь вся тяжесть расследования легла на мои плечи.

Когда я появился, кутеж был в самом разгаре. Народу съехалось жуть как много. Увидев эту толпу, я подумал, что такие вечеринки, должно быть, и входят в историю.

— Привет, Родриго! — Джек сразу узнал меня. — Как дела? Что ты делаешь в Паракуане?

— Провожу каникулы, — соврал я, не собираясь так запросто раскрывать свою миссию.

Мы пили виски и вспоминали наши веселые дни в Нью-Йорке. Джек спросил, чем я занимаюсь последнее время, и я рассказал ему об учебе, о театрах, которые люблю посещать, о фильмах Феллини и Антониони, о том, как меняется мое мировоззрение.

— Слушай, — сказал он, — ты как раз тот человек, которого недостает в Паракуане. Для тебя, с твоим опытом, эрудицией, знанием искусства, здесь найдется отличная должность. Мой отец собирается вложить деньги в один культурный проект — музей или экспоцентр, что-то в этом роде. В общем, он хочет платить меньше налогов, понимаешь? И вот, в это заведение потребуется директор, и было бы замечательно, если бы согласился им стать.

Джек был очень настойчив, и я подумал, что это мне подходит. Бизнес моего отца меня совсем не привлекал, и стать директором культурного центра в двадцать лет, это ли не счастье? Не будь я воин, я бы уступил, а так я не мог позволить себе поддаться искушению. У меня даже промелькнула догадка, что Джек хочет подкупить меня, и я мысленно возмутился: «Черта с два! это ему не удастся» — и напомнил себе, с какой миссией я сюда пришел.