Сергей Саканский - Солнечный удар

– Инь-ян упоминаются в письме!

– Да. Мне знакома эта вещица. Она продается в киосках, кажется, ее делают в Симферополе. Изначально это медальон с двойной цепочкой, круглый, инь и ян. Но если его разломить, а он специально так сделан, что его можно легко разломить, то получится два кулона: один инь, другой – ян. Игра для влюбленных. Кто-то покупает медальон и носит его, пока не встретит свою половину. Когда ему кажется, что он ее встретил, то разламывает медальон и отдает вторую часть ему или ей, соответственно.

– Получается, что Олег и Лиза были знакомы давно, и про любовь с первого взгляда он тоже насвистел?

– Да он много чего насвистел… И я еще раз допрошу его при первой же возможности. А сейчас у нас другое, не менее интересное дело.

– То, что ты нашел этот кулон на пляже, – подал голос до сих пор молчавший Минин, – не говорит впрямую о том, что парень и девушка были знакомы раньше.

– Но это же очевидно! – воскликнул Жаров. – Одна половина у него, другая – у нее.

– Если подумать, то можно принять и другую версию.

– Какую, например?

Минин не ответил. Машина остановилась перед двухэтажным домом. Все вышли на улицу, которая уже была раскалена добела, несмотря на то, что шел всего лишь одиннадцатый час утра.

Слишком много в этом деле квартирных хозяек, – подумал Жаров, когда очередная, уже третья хозяйка провела их в комнату убитой.

Двое оперативников огляделись по сторонам, быстро натянули перчатки и, не сговариваясь, двинулись к противоположным стенам. Минин распахнул планшет, готовый вести протокол обыска.

– Стойте! – вдруг встрепенулся Пилипенко.

Оперативники замерли, словно в детской игре, белея своими перчатками на весу.

– Кто-то уже побывал здесь до нас, – сказал следователь. – Смотрите: ящики стола не задвинуты. Пепельница валяется на полу. Постель явно ворошили.

Вывод напрашивался сам собой: причиной убийства могла быть какая-то важная вещь, которая находилась в этой комнате. Жаров внимательно осмотрелся вокруг, надеясь первым определить, что именно здесь пропало.

Минин отложил блокнот и принялся фотографировать явные следы предыдущего обыска. По многим признакам было видно, что здесь орудовал непрофессионал.

– Витя, не трогай тут ничего! – прикрикнул Пилипенко на Жарова, который склонился над опрокинутой пепельницей.

– А я и не трогаю, – невозмутимо огрызнулся Жаров.

– А ты, – следователь повернулся к Минину, – поищи-ка для начала все возможные отпечатки.

– Я не трогаю, – повторил Жаров. – Я просто рассматриваю окурки этого крепкого «Ирбиса».

– Что? – удивленно отозвался Пилипенко.

– «Ирбиса», – сказал Жаров. – Того самого, с наблюдательных постов.

– Початый блок «Ирбиса» в ящике серванта, – механическим голосом сообщил оперативник и, не оборачиваясь, показал коробку на вытянутой руке.

– Так. Вот и найден тот, вернее, та, кто следил за Донцовой Лизой.

– Видеокамера с телеобъективом на полке серванта, – доложил оперативник.

– Кассета?

– Без кассеты, – последовал ответ.

– Здесь же: цифровая камера с двадцатикратным зумом.

– Без карты памяти, – догадался следователь.

– Да. Тот, кто был здесь до нас, забрал всю информацию, – подтвердил оперативник.

– При девушке не было никаких вещей, даже документов и мобильного телефона. Очевидно, убийца и их забрал с собой.

– Паспорт на имя Павловой Инны Степановны, – тотчас донесся голос оперативника. – В верхнем ящике стола.

– Регистрация?

– Москва.

Пилипенко вдруг сорвался с места и быстро прошел на кухню. Жаров проследовал за ним. Кухонная утварь была почти не тронута, в мусорном ведре валялись опорожненные консервные банки.

– Ничего себе, женщина! – воскликнул Жаров. – Так может питаться только какой-нибудь командировочный.

– Возможно, она и была своего рода командировочной, – сказал Пилипенко и открыл газовую плиту.

Вскоре он извлек оттуда две пластиковые коробки и портативный компьютер.

– Это по твоей части, – сказал он, протягивая компьютер Жарову.

Журналист поискал глазами розетку, поводя в воздухе штепселем, и через несколько минут на дисплее засветилась оболочка Windows. Пилипенко тем временем раскрыл коробки.

– Набор отмычек, – объявил он. – Аптечка.

Минин вошел в кухню и склонился над столом, перебирая пузырьки и пеналы.

– Вот он! – воскликнул эксперт. – Эр-ейч-сан шестнадцать, в просторечии – «солнечный удар». Упаковка из пяти капсул. Не хватает одной.

Жаров не удивился. Он был уверен, что многие нити сойдутся именно здесь, в этой квартире.

– Как тебя угораздило заглянуть в газовую плиту? – спросил он.

– Элементарно, – сказал Пилипенко. – Курортники всегда делают свои тайники именно здесь.

– Тайники?

– Ну да. Просто на случай кражи, что не редкость. Хранят свои ценные вещи. Еще в унитазных бачках, но это, в основном, мужики, прячут спиртное, чтобы было тем утешиться, если ограбят.

Жаров меж тем пощелкал клавишами, поводил пальцем по экранчику мыши. Многие файлы и папки были запаролены, судя по их названиям, там хранились фотографии. В одном открывшемся файле была электронная копия записной книжки из мобильного телефона Павловой. Первым же номером значилась некая Агния.

– А вот и адресат таинственного письма, – сообщил Жаров следователю.

Тот достал свой блокнот и списал с дисплея номер.

– Еще один документ, – подал голос оперативник из комнаты.

Пилипенко и Жаров выглянули из кухни. Рука в белой перчатке демонстрировала коричневую книжицу.

– Павлова И.С., – прочитал оперативник. – Сотрудница московского детективного агентства «Лунный Флинт».

Больше ничего существенного найдено не было, но и найденное казалось вполне достаточным для построения новых версий.

Пилипенко уединился на балконе, глубоко задумавшись. Жаров видел его сгорбленную спину на фоне ярко блестящего моря, Медведя и двух косматых кипарисов. Журналист и сам пытался соображать, но головоломка никак не складывалась.

Итак, Инна Павлова, профессиональный сыщик, женщина, оснащенная по последнему слову техники, специально приехала из Москвы, чтобы следить за Лизой Донцовой. Утром 15 июля она подсыпала ей яд, вероятно, в толчее кафе, где Лиза завтракала со своим спутником Щегловым. В то же утро произошло непредвиденное: Щеглов и Лиза расстались, мужчина отвез ее на новую квартиру. Павлова продолжала следить за нею, сидя на камне над пляжем, вероятно, для того, чтобы своими глазами увидеть, что «солнечный удар» довел дело до конца. В этот момент появляется еще один непредвиденный фактор – молодой человек, тайный любовник Лизы. Об этом свидетельствует разломанный медальон, одна половинка которого была у Олега, другая, найденная на пляже – возле тела Лизы. Все его показания не в счет, они были любовниками, это очевидно.