Сергей Саканский - Солнечный удар

– Он сейчас в отеле?

– Нет. Я видела, как он уезжал утром и еще не возвращался.

– Что вы можете сказать об этой паре?

– Я не хочу сплетничать.

– Придется немного, поскольку речь идет об убийстве. И вы обязаны рассказать все, что знаете.

– Убийстве? Кого? То есть… Та девушка, которую нашли сегодня на пляже, и есть моя клиентка?

– Да.

Хозяйка замолчала и вдруг быстро перекрестилась. Жаров подумал, что сейчас, спустя всего два часа после того, как парни с Ленингардской-25 обнаружили труп, об этом знает не только каждый житель деревни, но и весь Гурзуф, и слух об ужасном убийстве на пляже стремительно движется по Южному берегу на запад и на восток, словно взрывная волна.

– Ну что ж… – сказала хозяйка, пролистав на столе книгу своих жильцов. – Что я знаю? Они приехали восьмого июля и сняли трехкомнатный люкс. Не в законном браке. Это видно по их паспортам. Он – Щеглов, она – Донцова.

– Этот Щеглов женат?

– В его паспорте нет штампа.

– Вероятно, небедный человек?

– Уж, конечно! Будет ли бедный жить в моем отеле? – хозяйка произнесла эти слова не без гордости, вдруг встрепенулась, посмотрела в окно: – Да вот и он, кстати! Как прилетели, сразу взял машину на прокат. Вы ж в курсе, сколько это стоит в день?

Риторический вопрос хозяйки остался без подтверждения. Жаров выглянул в окно. Да, он был в курсе, но не собирался кивать во ответ. Отсюда была видна автостоянка отеля, где, мигая тормозными огнями, парковался темно-синий «Вольво» с рекламными надписями прокатной фирмы на бортах. Хлопнула дверь. Водитель был крепкий животастый мужчина лет сорока, в белой майке и широких бежевых шортах. Выйдя из своего кондиционированного салона на солнцепек, он тяжело выдохнул воздух, надув щеки.

Пилипенко и Жаров поймали Щеглова в вестибюле отеля, в тот момент, когда он поставил ногу на первую ступеньку широкой винтовой лестницы, которая, стильно повторяя изгибы лестницы наружной, вела на верхние этажи. Сообщение о гибели девушки, отвезенной им вчера в неизвестном направлении, он принял стоически: лишь выпучил глаза так, что брови поползли на лоб.

Беседа проходила в его апартаментах, где был прохладный воздух и пахло фиалками, что также обеспечивал кондиционер.

– Куда вы отвезли девушку и как вы с нею расстались? – спросил следователь.

– Я даже не знаю, с чего начать, – помолчав, сказал Щеглов.

– Давайте с момента вашего приезда в Крым. Да и расскажите немного о себе. Кем вы доводились Донцовой Елизавете?

– Она была моей… Ну, подругой, как еще сказать?

– Можно еще сказать – невестой.

– Нет, ни в коем случае. Мы встречались. Я взял двухнедельный отпуск. Она поехала со мной. Я нашел этот отель по объявлению и арендовал номер.

– Почему она уехала?

– Да уехала-то она совсем недалеко. Просто мы поссорились. Я ей предложил снять другой номер в этом же отеле, но она не захотела. Тогда я решил подыскать новое место. Она собрала вещи и мы поехали, не имея четкого плана действий. На гурзуфском пятачке увидели толпу квартирных хозяек. Лиза не хотела уезжать далеко, потому что ей нравился здешний дикий пляж.

– Вы часто бывали с ней на этом пляже?

– Разумеется. Вот я и нашел ей жилье здесь, в деревне.

– В котором часу это было?

– Утром, часов в одиннадцать, я не смотрел. Я отвез ее и мы распрощались. Она пошла устраиваться, а я поехал в Ялту. В шахматный клуб. Я, видите ли, любитель.

– Больше вы не видели девушку?

– Нет. Я провел время в клубе до вечера. Затем приехал сюда.

– Проводите нас на ту квартиру, куда вы перевезли девушку, – предложил Пилипенко.

Когда все трое вышли на улицу, следователь вдруг замер, глядя в угол автостоянки. Он перемахнул через барьер и присел на корточки, разглядывая что-то на земле.

Темно-синий «Вольво» довез их до места через несколько минут, лавируя в узких улочках. Это была хорошо модернизированная халупа, сдававшаяся по-дорогому – с отдельным входом, душем и прочими удобствами. Именно это новое жилье Щеглов и снял своей девушке, и именно здесь ей так и не удалось пожить.

Хозяйка узнала Щеглова и приветствовала его широкой улыбкой, какой обычно одаряют многообещающих клиентов.

– А вашей подруги нет дома, – сказала она.

– Я знаю, – хмуро ответил Щеглов.

Пилипенко достал из сумочки ключ и показал хозяйке, другой рукой предъявив удостоверение следователя. С дамской сумочкой-чебуреком под мышкой он выглядел комично, но хозяйке не пришло в голову улыбнуться.

– О, боже! – только и воскликнула она, поскольку ей, как и ее боле преуспевающей коллеге из отеля, не составило труда сопоставить слухи об ужасном убийстве на пляже с исчезновением своей квартирантки.

– Вам не стоит сюда входить, – следователь обернулся к Щеглову. – Я буду весьма признателен, если вы подождете нас в своей машине.

Когда они остались одни, Жаров с нетерпением спросил друга:

– Что ты там такое нашел, на стоянке?

– Еще один наблюдательный пункт. Некто уютно устроился в тени туй, даже доску приспособил. Я еще сверху, с лестницы заметил окурки на земле.

– «Ирбис»?

– Он самый.

– И что можно увидеть с той точки?

– Два объекта, – Пилипенко нагнулся у двери, вставляя ключ в замок. – Саму стоянку и окна номера, в котором жила девушка.

Место, куда Щеглов привез свою подругу, было двухкомнатной квартирой с лоджией, ванной и маленькой кухней. Посуда чисто вымыта, разложена по полочкам, ловит солнечные лучи из окна. Ясно, что девушка ни разу не воспользовалась кухней, и эта бликующая обстановка сделана самой хозяйкой при генеральной уборке после предыдущих жильцов. Помойное ведро также чистое, с аккуратно расправленным черным пакетом для мусора.

В спальне стоят два тугих чемодана, в кресле – раскрытая сумка. Несколько носильных вещей – летние платья, шорты, блузки – в беспорядке валяются на полу. Ощущение такое, что девушка примеряла их перед зеркалом, вставленным в дверцу шкафа, и почему-то долго не могла выбрать, во что одеться.

Пилипенко нагнулся и выудил из груды вещей длинный красный поясок.

– Странно, – произнес он, играя пояском, натягивая и отпуская его. – Поясок есть, а платья нет.

– Может, оно где-нибудь в чемоданах? – предположил Жаров.

– Это вряд ли. Хотя, можно проверить, конечно.

Он поднял чемодан, поставил на кровать и раскрыл. Тоже самое проделал и с другим чемоданом.

– Вещи сложены как попало, похоже, девушка собиралась в спешке… Ну, разумеется, красного платья здесь нет, да и кому придет в голову упаковывать платье и поясок отдельно?

Чемоданы содержали самые обыкновенные предметы, правда, их было чересчур много – начиная с десятка разноцветных блузок и футболок и кончая вычурным эротическим бельем – черным, белым, розовым…