Владимир Колычев - Отпетые любовники

Труп лежал на боку, в позе эмбриона. Лицо Максим мог видеть только в профиль. Именно в таком ракурсе он совсем недавно рассматривал не столь давнюю фотографию Варенецкого.

Покойник держался за живот, судмедэксперт осторожно отрывал руку от раны. Правильно Зорин определил, без огнестрела здесь не обошлось.

Покойник в плавках, весь в крови, но под самим телом никаких разливов. Может, капнуло что-то, не более того, а должна быть лужа крови.

Криминалист оторвался от своего занятия и направился к дороге. Он остановился возле Максима, на обочине. Судя по огоньку, мерцающему в его взгляде, Илью Сергеевича Бабакина осенила гениальная или близкая к тому идея.

– Натоптали вы мне здесь!

– Что такое? – подходя к нему, спросил Мирошкин.

– Да есть предположение, что с машины труп сбросили. Вот свежий протектор. – Бабакин наклонился и раскинул руки, как будто собирался защитить след от возможного покушения.

Как Кощей над златом-серебром. Он сел, открыл свой чемоданчик, достал гипс, воду. Следователь одобрительно кивнул. Похоже, Бабакин действительно нашел след от машины, с которой и сбросили покойника.

Максим тоже склонялся к этой версии. Он мог даже предположить, кто именно избавился от трупа. Впрочем, на него едва обращали внимание, как будто он погулять вышел. Одинцова это не обижало, разве что слегка.

– Валерьян Михайлович, личность покойного установили? – спросил он следователя.

– Как? – Тот удивленно глянул на него. – Он же без одежды, документов нет.

– Усы, лапы, хвост?.. Наконец, татуировка на теле.

– Нет никаких татуировок.

– Странно, пять лет отсидел, а татуировки нет.

– Пять лет? – следователь расширил глаза. – Вы его знаете?

Максим кивнул, неторопливо достал телефон, набрал номер Садыкова. Тот ответил почти сразу.

– Ну что, нашел Варенецкого?

– Макс, ты шутишь? – простонал капитан.

Судя по звучанию его слов, разговаривал он с набитым ртом.

– Я же говорил, со мной ехать надо, а ты пожрать. Проел ты свое счастье, Саша. Я сам Варенецкого нашел. Здесь он лежит, загорает. С пулей в животе.

– Быть этого не может!.. – Садыков собирался сказать что-то еще, но Максим отключил телефон.

– Недолго музыка играла. – Он мрачно усмехнулся, глянув на Мирошкина. – Недолго фраер танцевал.

Он подошел к покойнику поближе, осмотрел его. Татуировок на теле действительно нет. На груди только кровь, на спине – грязь. Может, на правом плече что-то есть? Надо бы перевернуть тело. Судмедэксперт как раз и собирался это сделать.

– Нет наколок. Может, и правда фраер? – Он пожал плечами.

– Это не лишает его права на жизнь. – Эксперт покачал головой.

– Что верно, то верно.

– Кто такой Варенецкий? – спросил Мирошкин.

– Ты не поверишь, Валерьян Михайлович, только сегодня его вычислили. В розыск еще, считай, не подали, а тут такое дело. Кража в Семьяновке, может, слышал? Шестьсот тысяч евро. Его работа.

– Да, слышал. Солидная сумма.

– За такое дело и убить могут. Вернее, уже.

– А почему он голый?

– Лето, купальный сезон, – не отрываясь от своего занятия, сказал Бабакин. – Бок у покойного в глине. Она особая, илистая, такая только на берегу реки бывает или озера. Купался гражданин, природой наслаждался, а кто-то вдруг из пистолета!.. Или из ружья жаканом. Я не знаю, из чего стреляли, но рану нанесли смертельную. Потом человек еще долго бежал.

Криминалист поднялся, переместился к трупу, присел на корточки, провел пальцами по голени, ступне. Ноги у покойника грязные, исколотые колючками. Так бывает, когда человек долгое время бежит босиком по траве, через пыль и грязь.

На боку, измазанном кровью, Максим разглядел полоску синеватого оттенка. Действительно, похоже на глину, смешанную с илом и песком. Видимо, упал человек после выстрела, у самой реки, в которой собирался купаться, но каким-то образом смог подняться и задать стрекача.

Судмедэксперт переложил покойника на спину, и Максим увидел татуировку. Бегущий черт с мешком на плече. Чисто лагерная наколка. Было счастье, да черт унес. Признак большого срока за кражу.

Семь лет – это не так уж и мало. Так что Джем имел право нанести такую наколку на плечо. Она неплохо исполнена, черт как живой. В крови, в грязи бес, но так это его стихия. В мешке он уносил на тот свет душу мертвого вора. Может, зря Джем выбрал для себя такую наколку?

– Река у нас тут недалеко, – сказал Тимошкин. – Сравнительный анализ почвы провести надо.

– А если труп издалека везли? – спросил Максим.

– Кто?

– Может, подельники. Но скорее всего он от них убегал.

– На дорогу вышел, кто-то его подобрал, в больницу хотел отвезти. А раненый взял и умер. Может, водитель смекнул, что за убийство привлечь могут, и выбросил труп.

– Голова ты, Валерьян Михайлович! За это я тебя и уважаю, – заявил Одинцов.

– Ночью дело было, – сказал судмедэксперт. – Когда точно умер, не скажу.

– И как нам теперь этого водителя искать? – Мирошкин уныло глянул на криминалиста.

Снимет он след с протектора, но как определить марку машины, не говоря уже о номере?

Максим поднялся на дорожное полотно, встал на обочине, закурил. Машины мимо проносятся, на Москву идут. И ночью шли. Возможно, все так и было, как Мирошкин предположил. Ехал добрый человек на машине, увидел раненого, взял на борт, чтобы отвезти в больницу.

Подельники Джема не стали бы сбрасывать труп с дороги. Они предали бы его земле, чтобы замести следы. Могли и утопить, чтобы концы в воду. Не оставили бы покойника на виду, если, конечно, за ними не гнались.

Может, экипаж дорожно-постовой службы висел на хвосте. Но гаишники заметили бы, как из машины выбрасывают тело. Сводки за ночь надо посмотреть, запросы сделать.

Одинцов огляделся. Микроавтобус следственно-оперативной группы, «луноход» Зорина, его машина – этот транспорт не вызывал подозрений. А что это за «Газель» неподалеку стоит? Два парня рядом с машиной, на труп смотрят, о чем-то переговариваются. Ярко обозначенное место убийства привлекает зевак, но на этот огонек может заглянуть и сам преступник.

Максим направился к зевакам.

– Что делаем здесь, ребята? – спросил он, цепко всматриваясь в лопоухого парня с тонкой, деформированной переносицей.

– Устали, остановились передохнуть.

– Интересно? – Максим кивком показал за спину.

– В общем, да.

– Человека убили.

– Мы поняли.

– Когда?

– Сейчас, как увидели. – Парень разволновался.

Похоже, он понял, что попал в разряд подозреваемых. Это его и встревожило. Ему не хотелось быть без вины виноватым.

– Из Тулы едете? – глянув на номера, спросил Одинцов.

– Ну да, оттуда. Как сели с утра, так и едем.

– Что везете? Автоматы, самовары, пряники?