Виктор Галданов - Разберемся по-семейному

Барский пригласил его на кухню, достал из холодильника початую бутылку «Абсолюта», банку оливок и, разлив водку в стаканы, протянул один Игнатову.

Тот опрокинул стакан и, с удовлетворением крякнув, принялся за оливки. Он уселся верхом на стул и бросил взгляд на стопку конвертов.

— На черта вам понадобилось их отпаривать, если вы не собирались снова их заклеивать?

— Я поначалу думал заклеить, а потом решил, что не стоит. Их уже отпарили и склеили до меня. Да и уж больно мерзкий вкус у клея.

— Особенно после водки, — согласился Игнатов. — Было что-нибудь интересное?

Барский решил поделиться информацией в надежде получить что-нибудь взамен.

— Сюда после исчезновения хозяина пришли счета за телефонные звонки. Сотовая уточнила, откуда он звонил, поскольку принимали его по областной сети. Чуть ли не из Бологого.

— Черт, это я знаю. Он был также в Клину.

— Да? — Клин находился на полпути между Москвой и Тверью. — Это точно?

— ФСБ подняло всех ментов в городе и области отсюда и аж до Питера, чтобы проверить заправочные станции. Но их не так-то легко проверить. Там же никакой отчетности. Многие работают в четыре смены и пока найдешь сменщиков, которые вспомнят этот допотопный автомобильчик, пройдет уйма времени. Так вот, Лифшиц заправился в Клину в день своего исчезновения, а на следующий день — отметился в Вышнем Волочке. Там же ему выписали штраф за стоянку в неположенном месте. Квитанция так и осталась неоплаченной.

— Но вы-то ищете его здесь.

Игнатов пожал своими массивными плечами.

— Здесь его можно ждать с таким же успехом, как и в любом другом месте. По крайней мере, здесь, в городе, у меня есть связи. Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что наш парниша припрятал где-то свою машину, потому что уж больно она заметная. Нанять такси или купить какую-нибудь «копейку» за полштуки или занять ее на время у приятеля несложно. Кроме того, есть еще автобусы и самолеты.

— Но сейчас его ищут по всей стране.

— Естественно. Но только теперь. Он же нам такие истерики закатывал по поводу того, как он, дескать, устал от постоянной слежки. Сволочь какая! Вся страна не устала, а он, видите ли, устал! — Совершенно искренне возмутился он. — Ну и наши посчитали во сколько обходится круглосуточная слежка за ним — и прослезились. Вот и получилось, что наше юное дарование смылось за неделю до того, как его начали искать. А до этого он мог делать все, что ему заблагорассудится.

— Его правда, никто не видел?

— Точно. Никто. — Игнатов допил стакан и печально посмотрел на пустую бутылку. — У него там еще не осталось этого добра? Да, и кстати, может, сухарики найдутся?

Барский нашел новую бутылку и разлил ее по стаканам. Игнатову он налил, не жалея.

— Вы ведь не случайно появились здесь именно сегодня. Вы знали, что здесь кто-то есть.

— Я плачу одной старушке напротив по чирику в день, чтобы она держала меня в курсе, — язык Игнатова начал слегка заплетаться, и ему не удалось закурить сигарету с первого захода.

Барский поднес ему горящую зажигалку и спросил, глядя в глаза:

— Что будет, если вы найдете Лифшица?

Игнатов глотнул и пожал плечами.

— Н-не знаю. М-мне велели найти его. Может быть, его посадят. Дай-то Бог. Мы вложили в его сраные ракеты киеву тучу бабок, и государство не потерпит, чтобы всякие, вроде этого Сруля Мордухаевича, валяли с ним дурака.

— Насколько я знаю, планы правительства не зависят больше от господина Лифшица, — резко сказал Барский. — Мне сказали, что его допуск к работе с секретными материалами был ограничен несколько месяцев назад, а теперь он вообще лишен его. Вам не удастся даже отвести его на рабочее место. Если они захотят его уволить, им придется встретить его у ворот завода, потому что дальше его не пустят.

— Да ну?! — выдохнул Игнатов и, моргая своими маленькими глазками, уставился на Барского.

Барский подлил водки в его стакан и продолжал:

— Давай-ка начистоту, дружище. Ты его ищешь потому, что он нужен лично тебе. Как и лично мне.

— Действительно? — неубедительно прозвучало в ответ.

— Так получается. Ты возглавляешь службу безопасности на заводе. Другими словами, командуешь вахтерами на воротах. Допусками персонала занимается первый отдел, ФСБ и еще несколько работников секретных служб. — Барский придержал свой стакан у рта, видя по выражению лица Игнатова, что он попал в точку. — Когда Лифшиц не вышел на работу, тебя послали узнать в чем дело. Найти его не удалось. Тогда этим делом занялись другие. Но ты продолжаешь выслеживать его. Чего ради?

— А что, разве есть закон, запрещающий делать это?

— Есть закон, запрещающий убийство, — холодно ответил Барский.

— Ну, ты, бляха-муха… — Игнатов начал подниматься из-за стола.

Барский наклонился и толкнул его в кресло.

— Заткнись и слушай. Если бы я поделился своими соображениями с Зацепиным или с ФСБ, тебе бы сейчас было жарко. Пока что ты — единственный известный нам человек, находившийся неподалеку от квартиры Наташи, когда там прикончили Насоса. Ну, и что ты на это скажешь, отставная ментура?

Игнатов сделался красным, как рак. Подавшись вперед, он заорал на Барского:

— Слушай, ты, курва!.. Ты что, намекаешь на то, что я прирезал этого гондона? Я хоть человек и не молодой, но из тебя эту дурь выбью!

Барский небрежно ткнул его пальцем в основание горла. Хватая воздух ртом, толстяк рухнул в кресло. Барский снова наполнил его стакан, улыбнулся и сказал:

— Выпей. Разве я сказал, что думаю, что это твоих рук дело? Если бы я так думал, ты был бы уже в другом месте. Я просто опасаюсь, что тебе запретят заниматься этим делом. А именно этого и следует ожидать.

Игнатов с ненавистью взглянул на него.

— Хорошо. Но если ты попробуешь выключить меня из этого дела, мы еще посмотрим кто кого. — Он залпом осушил стакан. — На самом деле, мне плевать на твоего Лифшица. Ты знаешь такого Ризвана Казиева? По глазам вижу, что слышал о нем. Ну, так вот. Похоже, что он интересуется Лифшицем. А мне от Казиева надо кое-что получить.

— Что, например? — Барский вспомнил, что в ходе допроса Наташи Зацепин и Коржанов упоминали как имя этого бывшего мафиози, так имена и других отборных представителей уголовного мира.

Игнатов положил на стол свои мощные кулаки и начал:

— Все это началось примерно тридцать лет назад. Я работал тогда в ментовке. Казиев был тогда такой крупной фигурой, что мог в этой деревушке делать все, что хотел. Короче говоря, однажды в городе произошло то, что было дружно обозначено, как «ограбление века». Бронированный автомобиль, перевозивший из Гохрана на ювелирный завод слитки золота на сумму около четырехсот пятидесяти тысяч баксов (еще тогдашними!), исчез по дороге, и четверо парней смылись с грузом. Тридцать с лих…ем кило груза. Дело немедленно стало известно Брежневу, и тот возьми и брякни: такого в нашей стране быть не может. Потому что не бывает. Нас всех поставили на уши…