Тилли Бэгшоу - Ангел тьмы

Именно так меня и можно назвать? Богатый мужик с эрекцией?

София Баста села на кровать. Ей столько нужно было рассказать. Столько объяснить. Тысячу раз она представляла себе эту сцену, но теперь, когда все сбылось, понятия не имела, с чего начать.

— Я знаю, что ты женился, — нерешительно пробормотала она. — Но я приехала не для того, чтобы испортить тебе жизнь. Снова все разрушить.

— Ты ничего не разрушала. Я все сделал сам.

— Но я должна была увидеть тебя. Объясниться. Ты единственный, кому я могу довериться. Мне нужно… нужно, чтобы ты знал. — Она заплакала. — Я не могла оставаться в этом месте. Не могла. Они похоронили меня заживо!

— Ш-ш-ш… — Мэтт сел рядом и обнял ее за плечи. — Все хорошо.

Она выглядела иначе. На этот раз пластическая операция была радикальной. Но в его объятиях она казалась прежней Лайзой. Волна желания почти затопила его. Он пытался думать о Касси, представить ее лицо, но образ был сметен потоком страсти.

— У меня новый паспорт. Новые документы, — пробормотала она, всхлипывая. — Я изменила имя. Вот. — Порывшись в сумочке, она протянула Мэтту калифорнийские права. На него смотрели все те же годами преследовавшие его глаза цвета расплавленного шоколада. Под фотографией стояло имя: Лайза Дейли. — Надеюсь, ты не сердишься на меня. Мне казалось, что так правильнее.

Уронив права, Мэтт толкнул ее на кровать и стал целовать так, что она едва могла дышать. Чувствовала его тяжесть, его силу, его страсть. Он отчаянно рвал одежду, свою и ее, кусаясь и царапаясь, как одержимый. Оставшись наконец обнаженным, он с воплем муки и экстаза вонзился в нее.

— Лайза!

Это было больше чем любовь. Больше чем секс. Мужчина боролся за свою жизнь. Поглощал женщину, втягивал ее в себя, вдыхал, как утопающий, вынырнувший наконец на поверхность и отчаянно хватавший губами воздух. Это была не просто Лайза, восставшая из мертвых. Это был прежний Мэтт Дейли — Мэтт, которого он, казалось, раз и навсегда уничтожил в Уайлдвуде и похоронил в день свадьбы.

— Мэтт! — Она обхватила его ногами, сжимая ладонями его лицо, пытаясь удержать, умиротворить. Теперь она была утешительницей, укачивая его, как младенца, вбирая в себя, успокаивая теплом и влагой. — Я люблю тебя! Прости. Я так тебя люблю.

Мэтт забылся в оргазме, сжимая ее бедра и проникая так глубоко, что ей казалось: еще немного — и он пройдет насквозь и выйдет с другой стороны, словно она в самом деле была призраком.

Но пот, жар и слезы не были тенями. Они были реальностью, слиянием тел, мучительным празднованием жизни — совсем как роды.

Потом Мэтт рыдал, как ребенок.

— Не покидай меня. Не покидай, Лайза, пожалуйста. Я сделаю все.

Она знала, что он говорит правду.

Они снова любили друг друга еще несколько часов, потом спали до заката. А когда проснулись, Мэтт заказал в номер два чизбургера «делюкс» и жареный картофель. Они наелись так, что заболели животы. Наконец часов около семи Лайза заговорила. Рассказала о своей болезни. Как после стольких лет вырвалась из тьмы и прекратила принимать лекарство.

— Сначала я боялась бросать лечение. Но из-за таблеток все время ходила, как в тумане. Теперь я впервые за долгое время стала собой.

Она рассказала, как один славный парень, санитар по имени Карлос Эрнандес помог устроить «несчастный случай», использовав обычную сетку-ловушку для животных и установив ее таким образом, что со стороны казалось, будто Лайза упала в пропасть, в то время как на самом деле она пряталась в пещере, всего в нескольких футах от края. Если учесть, что единственной свидетельницей «падения» была впечатлительная девятнадцатилетняя девушка, которую лечили много от чего, в том числе и от острых галлюцинаций, Карлосу было легко увести всю группу назад, в больницу, так что у Лайзы хватило времени выбраться из пещеры и дойти до уединенного охотничьего домика, приготовленного для нее Карлосом.

— Вы были любовниками? — Мэтту сразу стало стыдно за свой вопрос.

— Не-ет. — Лайза нахмурилась. — Наверное, он этого хотел. Но нет. Он был моим другом. Рисковал своей шеей, помогая мне, и потерял работу, бедняга. Но он знал, что я здорова и что они даже через миллион лет меня не выпустят. Им нужен козел отпущения, чтобы наказать его за всех тех несчастных мужчин, которые умерли. Я и была тем козлом.

— Но ты жила с Карлосом?

Она снова покачала головой:

— Нет. Это было бы слишком опасно. Он оплатил билет в Южную Америку, где мне сделали пластическую операцию. Даже смешно, до чего легко пересечь границу, когда вылетаешь из Штатов. Я пробыла в Бразилии восемь месяцев, сначала поправлялась после операции, потом работала. К тому времени, как я вернулась, Карлос переехал.

— Так ты вернулась в Калифорнию, чтобы быть с ним?

— Господи, Мэтт! — рассмеялась Лайза. — Неужели ты ревнуешь? Да, я приехала за ним. Отдать деньги, которые была должна, и поблагодарить. Но прежде всего я должна была увидеть тебя. Конечно, это был риск, огромный риск. Но, как я уже сказала, мне было нужно, чтобы ты знал.

— И теперь я знаю.

Лайза рассмеялась.

Мэтт встал и подошел к окну. Пейзаж Лос-Анджелеса, знакомый с детства, сейчас выглядел странным и каким-то зловещим, словно никогда не виденным раньше…

Всего в нескольких милях отсюда, в безопасном счастливом доме его ждали Касси, Брендон и их малыш. Доверчивая, дорогая славная Касси.

— Думаешь о жене?

Мэтт кивнул.

— Она беременна. — Слова слетели с губ, прежде чем он успел опомниться.

На лице Лайзы промелькнула боль. Она не чувствовала себя виноватой из-за того, что сегодня была с Мэттом. Случилось то, что должно было случиться. Она была в этом уверена. Слишком драгоценна их любовь, связь между ними. И она так долго была без него, так долго… Разве она не заслуживает этого мимолетного мгновения настоящего счастья?

Но младенец… Это совсем другое. Что это за женщина, которая требует от мужчины бросить ребенка? И что это за мужчина, который бросает семью? Только не Мэтт Дейли, она это точно знает. Мэтт слишком порядочный. Именно это и любила в нем Лайза.

— Ты должен вернуться.

Мэтт повернулся, слишком измученный, чтобы заплакать. Но глаза его выдавали тоску и отчаяние. Он сам не мог поверить тому, что говорит, что делает.

— Да, Лайза, — прошептал он. — Я должен вернуться. Прости. Нам пора прощаться.

Все были согласны с тем, что мистер и миссис Дейли — прекрасная пара. Ее округлившийся животик пока был едва заметен, но он всегда любовно его гладил, ведя под руку в залитый солнцем двор, где был накрыт столик к чаю. Иногда он сидел там и работал. В остальное время оба смотрели списки домов, полученные от местных риелторов. Как и многие другие пары, приехавшие сюда на отдых, супруги Дейли влюбились в этот город. Кто знает, может, когда-нибудь их пока еще не родившийся ребенок станет называть это место домом.