Елена Топильская - Героев не убивают

— Ма, а почему ты меня в тот раз спрашивала про девочек?

— Почему? Ты растешь, я в твоем возрасте уже влюблялась напропалую, и мне не хочется, чтобы ты повторял мои ошибки.

— Желаешь научить меня безопасному сексу? — хитро прищурившись, спросил Хрюндик, и я поперхнулась.

Правда, достаточно быстро справилась с собой и подумала: «А почему бы нет? Все равно когда-нибудь это делать придется, вряд ли мой бывший муж об этом позаботится, считая это извращением, а меня, по определению, глубоко развратной женщиной. А весь-то мой разврат в том, что мне хотелось любви и ласки. Вот как бы сына научить не только безопасному сексу, а еще и тому, что нельзя наплевательски относиться к чувствам другого человека… Что рядом с любимой женщиной хорошо бы слушать не только себя, но и ее, и хотя бы изредка задаваться вопросом, а о чем она думает и какие у нее проблемы».

— До секса бывает еще период ухаживания, — твердым голосом постановила я. — И для начала тебя нужно учить, как обращаться с девочками.

— Забей, — пренебрежительно отмахнулся сыночек; сколько раз я ему говорила, чтобы он не употреблял при мне этого дурацкого слова. — Все я знаю, даже в стихах, нам вожатый рассказал.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась я, и Гоша мне поведал науку страсти нежной в интерпретации лагерного вожатого.

— Значит, так, ма. Помнишь, в «Приключениях Буратино» такая песенка есть — «Какое небо голубое, мы не сторонники разбоя»? Помнишь?

— Ну? «На дурака не нужен нож — ему с три короба наврешь…»

— «И делай с ним, что хошь», — подхватил мой мальчик. — А как дальше, помнишь?

На жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь.

На хвастуна не нужен нож, ему немного подпоешь, и делай с ним, что хошь…

— Пока что я не понимаю… — начала я, да Хрюндик вежливо, но неуклонно прервал меня:

— Сейчас поймешь. А дальше — На мужика не нужен нож, ему стаканчик поднесешь и делай с ним, что хошь.

А с женщиной вообще просто. Догадалась, как? — И поскольку я ошеломленно молчала, продолжил:

На женщину не нужен нож: ты ей с три короба наврешь, потом покажешь медный грош, потом немного подпоешь, потом стаканчик поднесешь…

— …И делай с ней, что хошь, — в глубоком оцепенении машинально пробормотала я.

— Правильно. Ну как, клево?

— Потрясающе, — Я действительно была потрясена. И не могла не отдать должное универсальности рецепта. — Ладно, детуля, я приеду, и мы еще раз обсудим эту проблему.

Ребенок повис на мне, я чуть не расплакалась, но нужно было ехать.

— Ладно, ма, приезжай скорее. Ты сразу приедешь, как вернешься?

— Конечно, цыпленок.

Он отцепился от моей шеи и нехотя пошел к лагерному корпусу.

Обернувшись у дверей палаты, он помахал мне рукой. Я смотрела на него, пока он не скрылся в палате. Потом пошла на станцию. Если электричку не отменят, я успею получить в консульстве паспорт с визой. И, может быть, забежать в зоомагазин за тараканами для Василисы. И отдать белье в прачечную… И маме завезти продуктов… И два постановления написать… И английский словарь найти… И какую-нибудь литературу по борьбе с организованной преступностью…

И… В электричке я заснула и проспала до самого Питера.

До отъезда у меня оставался один день, в течение которого я планировала привести в порядок дела, оставляемые на попечение Горчакова. Запереть двери, отключить телефон и не отзываться на крики из коридора.

Вывалив из сейфа на стол дела, я приуныла. Почти по каждому делу, а не только по тем, что были на выходе, напрашивались какие-то срочные мероприятия.

Не выдержав, я постучала в стенку Горчакову. Так и есть: сначала из соседнего кабинета пробежали по коридору Зоины каблучки, потом появился верный друг. Я это оценила по достоинству.

— Маш, ну ты что, насовсем уезжаешь? Нет. А за неделю ничего страшного не случится. Ну вот по этому делу я все сделаю, отправлю отдельное поручение и съезжу в тюрьму, возьму образцы слюны. А вот это вполне может полежать, не соскучится.

Лешка ловко рассортировал дела на большую и маленькую кучки; с маленькой он готов был поработать, а большая оставалась ждать моего возвращения. Я вздохнула. Никому не нужны мои дела, придется им, бедненьким, ждать меня.

— Правильно, Машка. Да, кстати, что насчет материала по жене Масловского?

— А что насчет материала?

— Шеф мне велел написать постановление об отказе в возбуждении дела…

— Велел — пиши. — Я повернулась к Горчакову спиной.

— Смешно получается: ты проверку проводила, а я постановление выношу.

Я молчала. Лешка продолжил:

— Я напишу постановление от твоего имени?

— Леша, делай что хочешь.

— О'кей. — Лешка помолчал. — А ты решила, кто тебя в аэропорт повезет?

— Нет еще.

— Правильно. — Лешка елейно покивал головой. — Я тебя знаю, ты это начнешь решать завтра утром, за полчаса до выхода, и в итоге поедешь на автобусе. А потом опоздаешь на самолет. И мы с Зоей останемся без ключей.

— Вот-вот. Мои ключи тебя волнуют, а вовсе не то, что я опоздаю на самолет.

— Какая разница? Даю бесплатный совет: позвони Кораблеву. Они все равно все за штатом, делать им не хрен, пусть Леня поработает извозчиком.

А что, это была хорошая идея. У меня мелькнул было в качестве возможной кандидатуры Старосельцев, но с его машинкой в любой момент могло случиться что-то непредвиденное, а я не могла рисковать. А кораблевский транспорт, надо отдать должное хозяину, содержался в идеальном порядке, как по ходовой части, так и по части внешнего вида, не стыдно приехать в Пулково-2.

Я тянуть не стала, набрала телефонный номер Кораблева в отделе РУБОПа, и он тут же откликнулся.

— Слышал, слышал, что вы, Мария Сергеевна, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, опять отлыниваете, да еще и за границу за государственный счет…

— Леня, за счет Организации Объединенных Наций.

— Какая разница?! А здесь за вас несчастный Горчаков паши?

— Да уж, он такой несчастный. А сколько я за него пахала?

— Ой, ну что ж вы такая мелочная? Отдежурили раз за парня, теперь всю жизнь его попрекать будете?

— Лень, я вообще-то звоню с просьбой, — попыталась я сменить тему.

— Ну конечно, вы ж не позвоните, не спросите: как здоровье, старик, как дела у тебя?

— Прости, Лень. Как здоровье?

— Да уж поздоровее вас, не жалуюсь. Короче, Мария Сергеевна, чего надо?

Не тяните кота за хвост, говорите прямо, а то — «как здоровье», у-тю-тю, сю-сю-сю, тьфу!

Я высказала свою просьбу, и Леня заметно обрадовался.

— Наконец-то и от вас, Мария Сергеевна, будет какая-то польза обществу.

Посылочку друзьям моим передадите?

— Надо же, у тебя друзья в Англии? — удивилась я.

— Да так, деловые контакты. Они во Францию часто ездят по делам и посылочку дочке моей отвезут. Вы же помните, у меня дочка во Франции.