Николай Леонов - Запредельное удовольствие (сборник)

– Да я понимаю, понимаю! Я все пройду!

– И кровь сдадите? – лукаво улыбнулся Молодцов. – Вы, помнится, жаловались, что не переносите этой процедуры?

– Сдам! – твердо заверил Крячко и дернул ногтем за верхний зуб. – Зуб даю!

– Ну, зубы ваши мне не нужны, а вот кардиограмму снимем прямо сейчас. Ну и кое-что еще сделаем. На всякий случай. Вы сильно не обольщайтесь, быстро устроить вас туда может и не получиться! – предупредил доктор.

– Ну, я все-таки надеюсь на твое понимание, – хлопнул его по плечу Стас. – Уведут же красотку!

– Хорошо, я позвоню прямо сегодня, – засмеялся Молодцов. – А пока давайте займемся анализами…

Когда все предварительные процедуры были проделаны, он еще раз пообещал уже сегодня узнать результат и позвонить Крячко. На этом врач и «пациент» распрощались. Из центра «Гармония» Крячко вышел очень довольный собой и, насвистывая, направился к метро. По дороге он позвонил Гурову, но тот не отвечал – видимо, был занят разговором с нотариусом. Крячко решил поделиться с ним своими успехами при встрече в Главке.

Однако не успел он доехать до Управления, как зазвонил его телефон. Это был Молодцов.

– Ну что ж, мне удалось договориться. Место вам выделят в самое ближайшее время. Если хотите все максимально ускорить, подъезжайте ко мне, будем заключать договор. Или вы уже передумали?

– Кто, я? – возмутился Крячко. – Нет-нет, сейчас буду!

Он быстро убрал телефон в карман и победно щелкнул пальцами. После этого снова набрал номер Гурова.

– Порядок, Лева! – проговорил он в трубку. – Рыба клюнула! Сейчас еду туда составлять договор. А уж потом вытрясу из этого Молодцова всю душу – где они держат людей и почему они у них умирают!

– Так, Стас, давай без самодеятельности и спешки! – предупредил его Гуров. – Ты спокойно едешь и заключаешь договор. Договариваешься о следующей встрече – скажем, завтра. Остальное обсудим в Главке. Не вздумай брать его «на пушку» и себя не выдавай!

– Ладно, понял, – с легким сожалением произнес Крячко. – Хотя можно было бы уже сегодня все решить!

– Спешка хороша, сам знаешь где, – ответил Лев. – Ладно, давай, удачи, я занят сейчас. Тут интересная деталь всплыла…

– Ладно, при встрече поделишься! – Крячко убрал телефон и снова направился в сторону метро.

Его настроение в предвкушении скорой победы было просто отличным, и он даже не расстраивался, что приходится мотаться на метро туда-сюда. Войдя в здание «Гармонии», он поднялся в кабинет Молодцова. Доктор встретил его с улыбкой.

– Вы молодец! – с чувством пожал он Крячко руку. – Настоящий мужик! Я предлагаю вам десятидневную программу. Устраивает?

– Пойдет, – кивнул Стас. – А результат точно будет?

– Не сомневайтесь, – усмехнулся Молодцов. – За качество отвечаю. Вот, ознакомьтесь с условиями договора и, если все устраивает, подпишите. Вы паспорт принесли?

– Да, вот он. – Крячко протянул свой паспорт.

– Я пока пойду сделаю ксерокопию, – сказал Молодцов, – а вы читайте.

Крячко стал пролистывать бумаги, не особенно вчитываясь в подробности. Они его сейчас не волновали. Он искал адрес, по которому располагается место, в которое он должен был отправиться в качестве клиента и куда отправляться в таком качестве совершенно не собирался.

Вскоре вернулся Молодцов с ксерокопиями.

– Ознакомились? Все понятно? – спросил он.

– Да, только один момент: а где эта клиника находится? Как я ее найду?

– Не беспокойтесь, вам ее искать не нужно, – ответил Молодцов. – Вас туда отвезут.

«Молчит, собака!» – с досадой подумал Стас, но настаивать не стал, дабы не вызвать преждевременных подозрений.

– Тогда подпишите вот здесь добровольное согласие на все процедуры. – Молодцов ткнул в листок, и Крячко небрежно поставил свою закорючку. – Отлично, теперь еще здесь и здесь.

Крячко послушно расписался где требовалось, и Молодцов убрал бумаги в свой стол.

– Ну, на сегодня почти все. Осталось лишь сдать кровь, и я вас отпущу. В клинику вы отправитесь завтра.

– А это что за хрень такая? – поинтересовался Стас.

– Неважно, – улыбнулся Молодцов. – Это для тамошних медиков. Кстати, там они возьмут этот анализ еще раз, чтобы контролировать уровень вашего адреналина. Так надо.

– Ну, надо так надо, – согласился Крячко, закатывая рукав рубашки.

Молодцов подошел к нему со шприцем и ловко вонзил его в вену. Крячко отвернулся. Он не видел, что шприц наполовину заполнен какой-то жидкостью, только ощутил вдруг, как тяжелеет его голова, а в теле, наоборот, возникает слабость, и стал сползать со стула, пытаясь сказать Молодцову, что ему плохо, однако у него ничего не вышло: язык был словно каменный, глаза закрывались.

– Держи его! – услышал он в последний момент, перед тем как сознание его отключилось, а затем почувствовал, как его подхватили и куда-то понесли…

В девять часов утра полковник Гуров прибыл к условленному месту в начале Ленинского проспекта, где находилась нотариальная контора, в которой хранилось завещание Романа Любимова. Он заметил, что у дома был припаркован черный внедорожник с тонированными стеклами. И, словно отвечая на его мысленное предположение, дверь машины открылась, и из нее вышел Любимов-старший. Гуров подошел и поздоровался. Виталий Евгеньевич бросил взгляд на часы и кивнул в сторону двери нотариальной конторы.

– Да, конечно, пойдемте.

Они прошли по коридору и оказались в приемной. Ждать им не пришлось: нотариус был уже на месте, и молоденькая секретарша сразу пригласила их в кабинет. Там за большим столом восседал солидный мужчина средних лет, перед ним лежал запечатанный конверт. Гуров предъявил свое удостоверение сотрудника МВД, а Любимов подал нотариусу свой паспорт. Тот кивнул, поднял конверт и произнес, видимо, заученную формальную фразу:

– В связи с криминальным характером смерти гражданина Российской Федерации Любимова Романа Витальевича я, в присутствии представителей власти и родственников покойного, предаю гласности завещание, сделанное в нотариальной конторе Перфилова Николая Анатольевича 18 марта 2013 года.

Он вскрыл конверт и стал зачитывать текст завещания:

«Согласно настоящему завещанию, 70 % принадлежащего мне имущества на момент моей смерти прошу определить в пользу несовершеннолетнего Антона Романовича Любимова, приходящегося мне сыном, и его матери Анастасии Сергеевны Ямщиковой…»

В этот момент даже у привыкшего ко многому Гурова непроизвольно открылся рот. А Любимов-старший просто вскричал:

– Что?!

Нотариус оторвался от текста, обвел глазами обоих мужчин и произнес:

– Давайте я все-таки дочитаю, а эмоции – потом…

И, не дождавшись ответа от обескураженного Виталия Евгеньевича, продолжил зачитывать текст документа. Остальная часть имущества, как и предполагалось, должна была отойти к родителям Романа. Когда нотариус закончил, Любимов-старший повернулся к Гурову и, качая головой, сказал: