Сергей Бетев - Без права на поражение (сборник)

караван Млечного Пути и тает в утреннем рассвете нового дня.

На что надеялась Маруся Банникова?.. Знала ведь, что женат он, что растет у него дочка

где-то в жаркой Караганде. Но сама сделала так, что не смог от нее отказаться, думала, заколдует

его ночь в той жаркой еловой пади за курортом!

Но кончился срок курортной путевки. Уехал милый. Скоро, скоро пришло первое и

последнее письмо. Не заметила, как пожелтели травы. С притихшим сердцем прошла по старым

тропкам, поднялась на утес к молчаливому лосю, крикнула протяжно от боли и, опустившись к

его ногам, выплакала над Сергой все слезы, какие накопила за свою счастливую жизнь...

И не стало больше в Нижних Сергах Маруси Банниковой.

Теперь в магазинчике возле курорта торговала Маруська! Не магазин, а лавочка: любая

шутка к месту, любой покупатель-мужик — первый гость, а коли с веселым вином придет — так

и стакан найдется! Только смеялась красавица продавщица громче, словно старалась, чтобы

слышали ее всюду. И теперь, дав себе свободу, роняла одного. за другим мужиков, из которых

одни сгоряча рвали семейные постромки, другие впадали в безудержное пьянство от холодного

равнодушия Маруськи. Она же с лихим хохотом глядела в сторону ненавистных бабьих

взглядов, знала — никому не извести ее!

Не даст Маруська промашки!

Дома по утрам, подкрашиваясь перед зеркалом, не замечала горестного материнского

взгляда. За шутками да смешками проглядела, когда сама зазвала к себе кавалера, впервые

истратившись на него. Надеялась: придет случай — расплатится за себя.

А случая не было.

И вот — тюрьма!.. Вернулась через три года.

И диву дались люди! Смеется Маруська веселее прежнего. Только работать поступать не

спешит. И, как бывало, вертит налево и направо молодыми и старыми мужиками...

—...В душу к ней лезть не будем, Василий Васильевич,— говорил Чернов,— а спросить о

госте должны. Если он человек порядочный и далек от вещей противозаконных, так ей с нами

говорить просто. Думаю, поймет.

— Пойду к ней снова. Может быть, вернулась домой,— поднялся Алферов.

— Василий Васильевич, ты в семь-то часов сюда не приходи,— предупредил его Чернов.

— Но Марусю мне достань сегодня обязательно. Я тут до ночи буду. .— И проговорил

озабоченно: — Что Штокин принесет, интересно...

— А с Мартьяновым-то как быть, Олег Владимирович? — уже от двери спросил Алферов.

— Наведывался к нему: в стельку пьяный лежит. Караулить его, что ли, когда протрезвеет?

— Не надеешься, так привези в вытрезвитель,— посоветовал Чернов.— А потом

поговорим. Алферов посветлел от улыбки:

— Прямой резон, пожалуй! Хоть помоется. Сейчас прямо и слетаю на машине!

И бодро шагнул из кабинета. Но через минуту заглянул обратно:

— Платки газовые, Олег Владимирович, привезли в магазин в субботу. В тот же день и

начали ими торговать после перерыва. Так что Маруськина-то обнова беспокойная...

До семи часов оставалось еще полтора часа, и Чернов решил пройтись по ближайшим

магазинам. По пути от одного магазина до другого не забыл заглянуть и в продуктовый киоск.

Даже в столовую зашел и спросил в буфете:

— Папирос «Дели» случайно нет?

И всюду один ответ:

— Нет.

На окраины решил не ходить. Сразу направился в горторготдел. Заведующий встретил его

озабоченно:

— Как думаете, найдем?..

Олег Владимирович ответил пободрее:

— Пытаемся...— Прошелся по кабинету раз, другой и спросил очень серьезно: — Хотите

нам помочь?

— Зачем об этом спрашивать, Олег Владимирович! — прямо-таки трагическим голосом

воскликнул заведующий.

— Узнайте, пожалуйста, когда в Нижние Серги завозились папиросы «Дели»,— попросил

Чернов.

Заведующий на мгновение замер в недоумении, но, поняв, что Чернов не шутит, сразу

схватился за телефонную трубку и нажал на звонок к секретарше. Когда та вошла, приказал, как

будто отдал боевое задание:

— Караулкина ко мне! — И закричал в трубку:— Председателя райпотребсоюза!..

Выбрав паузу между очередным звонком, Олег Владимирович приложил руку к шляпе:

— Если результат удастся получить сегодня, позвоните мне. Я буду у себя до ночи. Пока!..

И вышел из кабинета.

...Участковые уполномоченные выкладывали ворохи всевозможных новостей, но Олег

Владимирович не услышал ни одной, которая бы представляла оперативный интерес. Гостей за

воскресенье в Нижних Сергах побывало много, но к вечеру они дошли до такого состояния, что

большинство из них при всем желании не могли взобраться даже на кровать, не говоря о крыше.

Васюков, закончивший в паспортном отделении выборку лиц, вернувшихся из заключения,

назвал и преступления, за которые они отбывали наказания. Таких, что крали из квартир,

магазинов и складов по всему району, оказалось всего двадцать девять человек.

— За полгода,— уточнил Васюков.— Но и среди них я лично не вижу ни одного, который

бы мог совершить сегодняшнее преступление.

— А вдруг они в тюрьме свои курсы повышения квалификации прошли? — пошутил кто-

то.

Необычно громким показался телефонный звонок, длинный, с неравномерными короткими

перерывами. Чернов схватил трубку и вытянул свободную руку, призывая молчать. Бросил

только торопливо:

— Щипахин!..— И в трубку: — Слушаю тебя!.. Так...— Взглянул на всех, вытянувших

шеи в его сторону, улыбнулся:— Хорошо!.. Эх! А мы, деревенщина, недоперли... Чего же ты

так?.. Ну, возвращайся.— И, положив трубку, коротко доложил: — Научно-технический отдел

дал заключение, что следы на бумаге и в огороде за складом принадлежат одному и тому же

человеку. Установили это с трудом, так как Щипахин по дороге умудрился расколоть слепок на

три части. Ехал-то на грузовой!.. И еще: мы тут гадали насчет продольных штрихов на следе,

обнаруженном в огороде, помните? Так вот: в научно-техническом отделе предполагают, что

преступник поверх ботинок натянул носки, чтобы след был неясным. Понятно?

— Значит, точно не наш, не нижнесергинский, залезал в магазин! — откликнулся сразу

кто-то.— Наш бы ни за что не стал носки портить. Даю голову на отсечение!..

И враз зашевелились все: кто захохотал, кто заговорил с соседом, а заядлые курильщики

дружно защелкали портсигарами.

Уже когда расходились с совещания, часов около девяти, в горотдел пришел Штокин.

— Докладывай, как прожил эти дни твой Угораев,— сразу призвал его к себе Чернов.

— Нормально,— ответил Штокин. Он полез в свой планшет, порылся в нем и достал

листок бумаги, приготовившись рассказывать по порядку.— Начнем с воскресенья... Угораев

одинокий и живет на частной квартире в доме пенсионера Петунина, здешнего уроженца.