Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение

– Мне тоже показалось, но не так уверенно. Всё моё внимание было направлено на её глаза. То, что зрачки расширились, тут ошибки нет. Ну, друзья, считайте, это неплохо! Могу уверенно заявить: девчонка скоро проснётся! Признаки надежды налицо! Честно признаться, не ожидал от тебя, Рудольф Васильевич! Можно только позавидовать.

– Давай-ка оставим этот разговор, Евгений Иванович. Это не только моя заслуга, это наша общая заслуга. Я бы сказал, в первую очередь это – ваша заслуга. Вы её спасли!

Немного успокоившись, я продолжил разговор с Юлией. Потратил приличное время, но добиться большего не удалось. Юля молчала. Вскорости вовсе закрыла глаза. По ровному, спокойному дыханию мы поняли, что она уснула. Нам больше ничего не оставалось делать, как бесшумно покинуть палату. Мы прямиком направились в кабинет Евгения Ивановича.

– Рудольф Васильевич, – услышал я голос Евгения Ивановича, шедшего чуть позади меня, – ты извини меня, я, конечно, не хочу, да и не имею права вмешиваться в твои дела, но как врач желал бы предложить совет. Это не требование, боже упаси, а просто дружеский совет. Это не значит, что ты должен отменить своё решение. Совет такой: отменить надуманное тобой мероприятие, то есть по поводу устройства встречи Лисова с Юлией. Девчонка заснула. Я рекомендовал бы её не тревожить в данный момент. Пусть отдыхает. Отдых и сон для неё – лучшее лекарство. Я думаю, ты согласишься со мной? Не знаю, прав я или нет, но, как мне представляется, в данный момент твоё мероприятие не оправдает твоих надежд.

– Почему?

– Отвечу: я вполне уверен, что Лисов знает, что Юля жива и находится в нашей больнице. Он, мне кажется, к встрече готов.

– Откуда у тебя такая уверенность, Евгений Иванович?

– Ты что, с неба свалился, что ли? Как говорил в таких ситуациях великий Шерлок Холмс, – элементарно, Ватсон! Ты сам подумай: вчера у меня были Юлины родители, и с ними был сын Лисова Игорь. Игорь, несомненно, рассказал о посещении больницы своему отцу, то есть Лисову Виктору. Я прав?

– Что правда, то правда! Как же я, дурья башка, не подумал об этом! Конечно, Игорь рассказал отцу! А я размечтался! Представлял: вот покажу ему живую Юлю, а он сразу с поклоном ко мне. Ай, ай! Я твой совет, Евгений Иванович, принимаю. Ты совершенно прав. Мероприятие отменяется. Пусть девчонка отдыхает. Будет больше пользы от неё. Авось нам повезёт! Возьмёт та и очнётся! На том остановимся. Я без тебя, Евгений Иванович, как без рук. Ты прости, пожалуйста, если не будет возражений, украду у тебя ещё немного времени.

– Надолго?

– Думаю, в пределах тридцати минут. Должны уложиться.

– Ради святого дела согласен. Что требуется от меня?

– Мы можем пригласить в твой кабинет врача-психолога?

– Я тебе уже обещал, но зачем психолог, вразуми?

Я вкратце изложил суть моего мероприятия. Евгений Иванович, выслушав меня, поднял трубку телефона и набрал номер.

– Галина Ивановна, Евгений Иванович говорит. Требуется твоя помощь следователю. Следователь у меня. Ждём!

Минут через десять в кабинет зашла Галина Ивановна. Мы представились. Я изложил ей свой план. Галина Ивановна внимательно выслушала меня и сказала:

– Хорошо! Заведите его.

Я пригласил в кабинет Лисова. Лисов сел на предложенный Евгением Ивановичем стул. Быстрым изучающим взглядом обвёл кабинет. После в отдельности остановился на Евгении Ивановиче и на Галине Ивановне. Какое впечатление произвели на него врачи, я не мог определить, так как я сидел сбоку его. Но после того, как отвёл свой взгляд от врачей, сидел, имея на лице недовольное выражение. Это я заметил. Может, недовольный вид был у него оттого, что долго его держали в коридоре, а может, по другой, известной только ему причине. «Ничего! – отметил я мысленно. – Будешь ждать столько, сколько нужно будет. Ты сам виновен в этом!»

– Виктор Антонович, – начал я разговор, – вы давно знаете, хотя точнее будет сказано, знакомы с Юлией Лунёвой?

Задав вопрос, я нарочито остановился, замолчал на некоторое время. Это нужно было, чтобы врачи могли наблюдать и изучать поведение Лисова. Я тоже стал следить за выражением его лица. Не знаю, заметили ли Евгений Иванович и Галина Ивановна или нет, но я с уверенностью могу утверждать, что при упоминании имени Юлии он слегка вздрогнул. Не так уж заметно, но я всё же заметил, что он вздрогнул. Да, вздрогнул! Лицо, правда, оставалось невозмутимым.

– Да, я знаю Юлю давно. Это никому не секрет. Я знаю её, можно сказать, со дня её рождения. Я, если вам интересно, скажу больше: я её крёстный отец. Я её крестил. Мы с её отцом, Николаем, давние друзья. Могу ли узнать, почему вы вдруг спрашиваете у меня, знаю ли я её? К моему делу Юля не имеет никакого отношения.

– Это очень похвально, Виктор Антонович, что вы за всё время общения со мной сказали правду. Да, я, к сожалению, прекрасно уведомлён, что вы дружите с отцом Юлии. И знаю, что вы крестили её. Только вот меня удивляет ваше спокойствие и безразличие к тому, будто бы не знали, что Юля пропала.

– Я в самом деле не знал, что Юля пропала. Только на днях узнал. Рассказал о пропаже мой сын Игорь. Он вчера был у вас, и он узнал о пропаже Юли от вас.

– И как вы отнеслись к этому известию? Побежали к её бабушке сообщить или остались дома спокойно отдыхать?

– Почему спокойно отдыхать? Я очень переживал и сейчас переживаю. Как можно отнестись к этому событию спокойно? Конечно, неспокойно. Мы всей семьёй переживаем. Сочувствую её родителям. Она ведь мне не чужая, не посторонняя.

– Виктор Антонович, вот я смотрю на вас и удивляюсь. Вы говорите, что переживаете, сочувствуете, а вот глядя на вас, не подумаешь, что вы переживаете и сочувствуете. Вы даже не поинтересовались, как пропала она, что с ней случилось, как она сейчас себя чувствует. Не кажется ли вам, что всё это выглядит подозрительно, а? По вашему виду можно подумать, что вам безразлично, пропала она или нет. Как в народе говорят, моя хата с краю.

– По-вашему, что я должен кричать, плакать, выть? Ну, пропала, найдут. Нашли же. Что с ней случилось? – возмущённым тоном, почти что крича, проговорил Лисов. – Жалко, конечно, девчонку! Я что мог сделать, если она пропала? Будто я виноват в её пропаже!

«Во как! – возмутился я мысленно. – Какая наглость! Ещё спрашивает, что с ней случилось. Видели его!»

– Виктор Антонович, вопрос, который вы задали – что случилось с Юлей, я бы адресовал его вам и хотел бы услышать от вас правдивый, признательный ответ.

– Вы намекаете на то, что якобы в пропаже Юли виновен я. Так можно понимать вас, Рудольф Васильевич? Тогда скажите, в чём заключается моя вина.

– Хорошо. Постараюсь ответить. Прежде чем ответить на ваш наивный, притворный вопрос, ответьте мне, Виктор Антонович, только честно, не лукавьте. Вы сказали, что о пропаже Юли узнали на днях от сына Игоря. Это ведь сущая неправда, настоящая ложь! Жду правдивого ответа.