Оксана Обухова - Пока телефон не зазвонил

Кошмар. Можно подумать, что Янина, очнувшись в «новогоднем» каземате, усядется закусывать с тюремщиком.

Гущин подошел к большой двуспальной кровати, посмотрел на мирно спящую девушку и увидел на ее откинутой руке в районе локтевого сгиба крошечный прокол. Маньяк не собирался рисковать своей принцессой и бесконечно травить ее хлороформом — все же, дрянь приличная, а он хотел здоровое потомство. Усыпив на берегу, Михаил сделал девушке уже укол снотворного.

Гущин сел в ногах у спящей художницы. Поправил одеяло, накрывая выбившуюся пяточку.

Янина заворочалась. Стас уже знал, что сейчас половина пятого утра. Ему б хотелось, чтобы Янина продолжала спать до полудня, до того, как приехавшие спецы разминируют дом.

Но действие снотворного заканчивалось, поскольку Михаил, видимо, не решился увеличивать дозу и рисковать здоровьем Яны. Говоря Гущину «мне надо отъехать», Водяной всего лишь ставил точку в их беседе. Он знал, что девушка вот-вот придет в себя и хотел присутствовать при пробуждении своей принцессы.

Янина открыла глаза. Не сразу сфокусировала взгляд на сидящем в ее ногах следователе, а поняв кто перед ней, улыбнулась:

— Ой. Доброе утро. Это вы?… — И тут же ее взгляд обрел осмысленность. Приподнимаясь на локте, девушка пораженно прошептала: — Где это я?

Шампанское, остывшее в ведерке, этим утром все-таки открыли. Майор просил Янину этого не делать — все ж непонятно, какой дрянью накачал ее Михаил, но шок так накрыл художницу, что запретить ей открывать бутылку у Стаса так и не получилось. Девушку колотило словно в лихорадке: выходя из каземата Янина увидела у двери обмотанный проволокой сноп из брикетов пластида.

Но к Михаилу девушка так и не решилась сходить. Стас, конечно же, не стал рассказывать Янине, кто есть на самом деле ее первый парень. Пожалел. Но смешливая художница не была глупышкой. Евгения кое-что сообщила старшей дочери о появившемся в окрестностях Игнатово маньяке, и Янина сама сумела сделать верный вывод.

Но ни о чем майора не расспрашивала.

Гущин проверил коридор и лестницу, нашел там растяжку с гранатой. Но смог обезвредить ее сам. Навыков майора на обычную лимонку все-таки хватило.

А вот с заминированной входной дверью, сыщик предпочел уже не связываться без специалистов. Он оправил минерам фотографию бомбы и сказал, что вместе с заложницей покидает заминированный дом. Окна первого этажа были сплошь закрыты решетками, но Стас проверил второй этаж, привязал там к батарее разорванную простынь и предложил Янине первой вылезти на улицу через окно.

— Не бойся, — улыбнулся. — Узлы крепкие, я тебя страхую.

Прежде чем взяться за импровизированную веревку, Янина на мгновение прижалась к сыщику:

— С тобой я ничего не боюсь, — шепнула и смущенно прикусила нижнюю губу, исподлобья, ждуще поглядев на Стаса.

— Я буду тебя держать, — мгновенно осипнув пробормотал следователь.

— Надеюсь… ты уже никогда меня от себя не отпустишь. Да?

Когда приехавший Мартынов увидел, как нежно Гущин обнимает спасенную заложницу, то лишь многозначительно хмыкнул. Но комментариев делать не стал. Пожал майору руку и отправился за Водяным, который уже час назад пришел в себя.

Встречать маму с поезда Стас не поехал. Маргарита Павловна, позвонив, предупредила, что их встретит на машине сын Валерии Генриховны. Лерочка, мягко выражаясь, дама весомых достоинств и любит ездить на заднем сиденье одна, а там еще и какие-то нежные южные деликатесы ехать будут…

В общем, маму Стас встречал дома. И дико волновался. Но все же пропустил прибытие машины к подъезду, не выбежал ее встречать, и мамин багаж транспортировал на третий этаж воспитанный сын любезной Валерии Генриховны, напомнившей ему о раненой ноге майора.

Маргарита Павловна шумно вошла в прихожую — шурша пакетами, гремя колесиками чемодана, — этой какофонии вторил звонкий лай Занозы, обрадованной возвращению хозяйки. Мама протянула Стасу пакет, в котором угадывалась вставленная коробка с фруктами. Поцеловала странно сконфузившегося сына в щеку…

— Здравствуй, дорогой. Персики и абрикосы сразу в холодильник! — приказала. — Они спелые, сутки в жаре купе провели… — Раздавая указания Маргарита Павловна повернула голову к кухне, откуда доносился на удивление дивный запах жарящейся курицы и замолкла.

В проеме кухонной двери, смущенно комкая в руках полотенце, стояла стройная девушка в переднике. Свет падал ей в спину и Маргарита Павловна пока смогла лишь разглядеть силуэт незнакомки.

Девушка сделала нерешительный шажок навстречу, и недогадливый сын, наконец-то, разродился речью:

— Мама, познакомься. Это — Янина. Моя невеста.

Из рук потенциальной свекрови выпала сумочка. «Матерь Божья! — вспыхнуло в голове мадам Гущиной. — Когда ж успели-то?! Меня только три недели не было! — Девушка прошла по коридору, ее лицо попало под свет люстры в прихожей. — Красивая, — одобрила выбор матушка. — И нежная. На это раз Стасику… кажется — повезло».

Маргарита Павловна прожила долгую жизнь и научилась различать характер женщин на взгляд, на вскидку. И редко ошибалась.

— Здравствуйте. Я тут у вас немного похозяйничала, — теребя полотенце, несмело улыбалась девушка. — Надеюсь, мои кушанья вам понравятся. Стас сказал, что вы любите лимонный торт, так?

«Да она еще и рукодельница!» — мама жениха-майора протянула девушке пакет:

— Возьмите, Яниночка, там виноград. Вы его любите?

— Я люблю вашего сына, Маргарита Павловна.

Под ногами трех хозяев радостно подпрыгивала коротконогая рыжая такса.