Алексей Макеев - Коктейль на крови

— Что ты собираешься делать? — спросил бизнесмен.

У Клотова не было конкретного плана, поэтому он соврал:

— Хочу уточнить ряд моментов, без которых невозможно распутать дело. Для начала я должен оказаться на месте событий.

Бизнесмен недоверчиво кивнул и следующий вопрос задал «в лоб»:

— Тебя интересует только место событий или ты предполагаешь, что в этих событиях замешан член моей семьи?

Майор постарался ответить деликатно.

— Охранник, несомненно, имеет отношение к случившемуся, — уверенно произнес Клотов. — Но не исключено и то, что и в вашей семье есть человек, а может быть, даже и не один, который многое знает о смерти Валентины Яковлевны и о странном происшествии со второй няней.

Майор обратил внимание, что непроизвольно назвал Колосова на вы.

— Но почему он не расскажет об этом мне?

— Пока не знаю.

Олег Петрович мрачно задумался. Было ясно, что его очень беспокоят события, которые произошли в его доме.

— Я представлю тебя родным как партнера из Екатеринбурга, поставляющего искусственные оболочки для колбас, — сказал Колосов после минутного молчания. — Наверно, ты слышал о том, как делается колбаса?

— Я прочитал об этом в энциклопедии.

Олег Петрович оторвал взгляд от дороги и искоса посмотрел на майора. Он хотел понять, шутит Клотов или нет.

— Ну этого вполне достаточно.

Майор имел лишь поверхностное представление о том, с кем ему предстоит встретиться в доме Колосова. Днем ранее Клотов был не в том состоянии и настроении, чтобы вникать в детали, поэтому Галя лишь вскользь коснулась родственников Олега Петровича.

— Расскажи мне о своих родных, — попросил майор. — Чем лучше я буду их знать, тем быстрее оценю обстановку.

— Попробую, — согласился Колосов. — Но что именно тебя интересует?

— Немного о каждом. То, что ты сочтешь возможным рассказать.

— Хорошо. — Олег Петрович задумался, выбирая, с кого начать. — Мою жену зовут Светлана. Мы женаты два года. Мать моей дочери и старшего сына умерла почти четыре года назад от лейкемии. Светлана была дальней родственницей моей первой жены, но я познакомился с ней только на похоронах. Потом мы виделись на девять и на сорок дней. Однажды в мою фирму пришла проверяющая СЭС. Это была Светлана. У нас завязались деловые отношения, которые постепенно превратились в личные. Два года назад мы поженились. В конце января у нас родился сын Алексей. Сейчас Светлана находится в декретном отпуске.

Колосов говорил спокойно и сухо, словно читал резюме человека, пришедшего устраиваться к нему на работу.

— Моя дочь Лиза закончила ВГУЭС. Ей двадцать пять. Она дизайнер, работает на какое-то агентство, выполняет самые различные заказы, от бижутерии до дизайна мебели, квартир и даже кондитерских изделий. О ее заработке я имею смутное представление, но, видимо, он еще не очень велик. Хотя для нее это не очень важно, она вся в творчестве, и я стараюсь, чтобы она не ощущала финансовых проблем. Год назад Лиза вышла замуж. Ее муж Валера толковый парень, по образованию экономист. Ему двадцать шесть. Он работает менеджером по закупкам в строительной фирме и часто бывает в командировках. Лиза и Валера живут у меня, места у меня в доме всем хватает.

Джип сильно тряхнуло на яме. Колосов поздно затормозил и грубо выругался в адрес черного «Терано», который помешал ему объехать прореху в асфальте.

— Не знаю, что сказать о моем старшем сыне… Ему только одиннадцать. Зовут Николай. Он учится в частной школе. Ну его отметки тебя наверняка не интересуют. — Олег Петрович улыбнулся. — Сейчас у нас гостит брат Светланы, Геннадий. Честно говоря, в этом году он особенно часто к нам приезжает. Практически каждый месяц живет у нас неделю-две. Мне это не мешает, потому что он простой и бесконфликтный мужик, правда, как мне кажется, большой любитель выпить и приврать. Он живет в Хабаровске, недавно развелся, ему, кажется, тридцать восемь дет. Геннадий — частный предприниматель, занимается запчастями для иномарок, поэтому часто приезжает во Владивосток. Я уже привык, что он живет с нами.

— Когда погибла няня, Геннадий находился во Владивостоке?

Колосов с пониманием взглянул на майора.

— Оба раза, и когда погибла Валентина Яковлевна, и когда произошел непонятный инцидент со второй няней, Геннадий был здесь. Правда, во второй раз он был вне дома, ездил куда-то по своим делам. Но я не думаю, что он как-то связан с этими событиями. Я уже говорил, что он живет у нас, пожалуй, даже больше, чем в Хабаровске, поэтому нет ничего странного в том, что он был во Владивостоке в эти дни.

— Остается охранник, — напомнил Клотов, давая понять, что Геннадий его интересует не больше других.

— Да. Охранник, несомненно, знает о происходящем больше любого из нас. Мой дом находится в достаточно глухом месте, ты это сам сейчас увидишь. С одной стороны он — в каких-то пятистах метрах от шоссе, но с другой стороны — кругом лес, поблизости всего несколько домов, поэтому, например, ночью в нем немного жутковато. Поэтому я держу дома охрану. Три человека по очереди охраняют дом. Так получилось, что Влад дежурил оба раза, когда в моем доме произошли эти странные события. Можно было бы назвать это случайностью, если бы не нападение, о котором рассказала вторая няня. Я ей верю, а поскольку Влад просто не мог не видеть, как на нее напали, значит, вероятно, это сделал он сам. Честно говоря, я его хотел уволить еще в мае. Во время первого инцидента он был пьян. Не то чтобы валился с ног — этого не было. Но алкоголем от него пахло. После второго происшествия я ему еще меньше доверяю. Но я хоть и считаю, что от него исходит какая-то угроза, все равно его не увольняю. Я это делаю специально для того, чтобы вы вывели его на чистую воду.

— А кому угрожает опасность, на твой взгляд?

— Не знаю. Я больше всего опасаюсь за своего младшего сына. Но, с другой стороны, с ним ничего не произошло во время этих инцидентов, хотя он был абсолютно беззащитен. Поэтому я стал опасаться за жену и дочь. Они тоже оба раза были дома.

Пока Колосов и майор разговаривали, фиолетовый «Прадо» выехал на загородное шоссе и, увеличив скорость, быстро домчался до четырнадцатого километра. Справа на сопке распростерлось унылое Лесное кладбище. Сразу за кладбищем джип свернул на дорогу, ведущую на автозаправочную станцию. Еще через двести метров Олег Петрович снова повернул направо, и «Прадо» оказался на разбитой грунтовке, углубляющейся в лес.

Это было старое шоссе. Когда-то здесь пролегала главная автотрасса, соединяющая Владивосток с остальными городами России. В шестидесятые годы шоссе спрямили, и двухкилометровый участок дороги оказался заброшенным. С тех пор асфальт на дороге почти полностью разрушился, и от него остались только редкие заплаты, которые мешали движению.