Анатолий Шестаев - Приключения Синегорова

Прошло полчаса, мороз крепчал. Вдруг затрещал мотор, и к «УАЗу» подошел Олег с бензопилой в руках. Он молча обошел машину, примерился и вогнал пилу в лед. На глазах происходило чудо. Игорь радостно улыбался, притопывая от мороза и возбуждения.

Меньше чем за час «УАЗ» был выпилен изо льда, осталось только выдернуть. Но не тут-то было. Наледь не отпускала свою добычу. «УАЗ» уперся фар копом в берег, и вытащить его «ГАЗ-66» не мог. Бросив бесполезные усилия, замерзшие забрались снова в будку греться. Допили бутылку водки, закусили хлебом, салом, и тут Игорь увидел на полу под нарами жесткую сцепку.

— Олег, нам же надо приподнять «уазик» и выдернуть на берег, так? Давайте поставим эту сцепку и трос пустим поверх нее.

Так и сделали. «УАЗ» выскочил из наледи с первой же попытки. На его мостах, кардане, днище примерзли огромные куски льда. Быстро откололи лед, Игорь завел движок, но мосты замерзли насмерть: мороз доходил уже до минус 50. По очереди грели мосты паяльной лампой и сами грелись у печки водкой. На таком морозе алкоголь не брал, и допивали уже третью бутылку.

Наконец, машину отогрели и уже в темноте поехали в поселок. За ночь «уазик» отогрелся в теплом гараже, и утром благополучно выехали домой.

Больше Синегоров с Игорем дальше 95-го километра не ездил.

Схему Паша вычертил старательно, причем разными цветами. Подсунув ее начальнику отделения, он замер в ожидании похвал и восторженных отзывов.

— Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, — пробурчал Синегоров, закончив изучать план захвата.

— Вот так всегда, я же старался, — возмутился Паша.

— На ручье с лотком надо стараться, а здесь работать и думать надо, — наставительно произнес Синегоров, покручивая в руках свою любимую 50-сантиметровую линейку.

— Матвеич, все знают, что ты мудрый, так подскажи, что не так.

— Да все так, только ты уверен, что сделка будет именно в это время?

— Обижаете, шеф! С точностью до минуты.

— А как войдем?

— Может, не закроют дверь?

— Где это ты видел в наше время, чтобы дверь на замок не закрывали?!

— Выбьем на хрен!

— Это другое дело. Поехали, собирай ребят.

— Да уже ждут.

— Папку зарядил? Нитки, пакеты, клей, ножницы? Все взял?

— Да я даже вату в аптеке купил.

— Молодец!

Вся группа уже ожидала в машинах. Паша сел за руль любимой «шестерки», и они поехали на операцию. Операцию проводил Паша Захарченко — старший оперуполномоченный отделения по борьбе с хищениями драгоценных металлов и минералов (ОБХДММ) одного из колымских РОВД, Его начальник майор Синегоров на этот раз выступал в качестве шефа-наставника и старался не вмешиваться. Паша волновался, но пока все шло по плану.

Старатель, укравший драгоценный металл в артели, находился в своей квартире и ждал покупателя. Покупатель с деньгами уже находился в пути. За квартирой старателя вели наблюдение двое оперов.

Синегоров и Захарченко с группой на двух машинах подъехали к соседнему дому и ждали сигнала от наблюдателей.

И вот началось.

— «Первый» — «четвертому», — раздалось в машине.

— На связи, — тут же откликнулся Паша.

— Объект зашел в квартиру.

Паша скомандовал:

— Пошли!

Синегоров не спеша вылез из «жигуленка» и неторопливо пошел к дому. Вошел в подъезд и негромко сказал в микрофон; «Жду». Из другой машины вылезли здоровенный Андрей и не менее здоровый Олег из отделения уголовного розыска, участвовавший в операции исключительно из-за своей комплекции, и так же неторопливо направились к подъезду.

Все трое, тихо поднявшись на третий этаж, подошли к двери квартиры старателя. Дверь была простая, деревянная. В те времена железные двери еще только входили в моду. Как и предполагал Синегоров, дверь была на замке.

— Придется действовать по закону, — сказал он. — Мы знаем, что совершается преступление, и обязаны его пресечь. Что ж, будем пресекать. Давай, мужики!

Мужиков уговаривать не надо. Дверь перед ними распахнулась как сама собой, и они влетели в квартиру как две торпеды. Вошедший за ними Синегоров так и не понял, когда они успели нацепить наручники на двух мужиков, стоявших на кухне возле стола. От пережитого страха хозяин не мог выговорить ни одного слова, а покупателя трясло как в лихорадке. На столе стояла бутылка водки, две рюмки, нехитрая закуска, и тут же на фольге желтела грудка песка. Синегоров, с ходу вытащив удостоверение, представился — и в микрофон:

— Паша, ждем.

Через полминуты в квартиру влетел возбужденный Паша и, увидев золото, не смог удержаться от счастливой улыбки;

— А это что такое? А где граната?

Хозяина ноги уже не держали, он сел на стул и, заикаясь, спросил:

— Какая граната? У нас только вот — золото.

Дальше пошла уже техническая работа. Изъятие, упаковывание, опросы и т. д.

Так быстро и просто закончилась операция, которую Паша начал полгода назад.

Проезжая заброшенный таежный поселок Буюнду, в котором раньше размещалась колония-поселение, оперативники как всегда зашли к Сан Санычу. Сан Саныч проживал здесь уже несколько лет, раньше свиней сторожил, а вот сейчас неизвестно что. Дом его никогда не пустовал. То оленеводы, то водители, то охотники. Постоянно на плите кипели два чайника и большая кастрюля с водой.

Так и сейчас, услышав шум мотора. Сан Саныч степенно, в сопровождении дворняжки вышел из дома, поздоровался и пригласил всех к себе.

В комнате за столом пил чай бригадир оленеводов Егор. Увидев Синегорова, заулыбался, встал и за руку поздоровался с вошедшими, Витек сразу выложил на стол продукты и стал заваривать свежий чай. Разговор, как обычно, пошел о том, кто проезжал, когда, куда, кто где стоит, чем занимается, где оленеводы. В тайге человек далеко виден, куда бы ни забился, в какую глушь, все равно кто-нибудь видел, кому-то сказал. В городе легче затеряться, чем в колымской тайге.

Из другой комнаты медленно, как сомнамбула, вышел худой мужик в майке и трико, тихо поздоровался, налил себе чаю и так, стоя, стал пить медленными глотками.

— Садись, места хватит, — предложил Паша, показывая на табуретку. Сан Саныч, доливая чайник, посмотрел на мужика и участливо сказал:

— Гриша теперь долго не сядет.

— А что такое?

Гриша повернулся к ним спиной, осторожно чуть приспустил трико: на заднице живого места не было, всё покрыто коричневой коркой.

— Ни хрена себе, — удивился Паша.

Витек поперхнулся чаем и поспешно отвернулся.

— Как это тебя угораздило?

Гриша повернулся, поддернул осторожно трико и приподнял майку: грудь и живот напоминали запекшийся кусок мяса. Опустив майку, Гриша поведал свою историю.

Возвращаясь на своей машине с рыбалки, он остановился здесь на ночь. Утром нагрел полную кастрюлю воды. Пока грелась, он выходил из дома пару раз. А когда наливал кастрюлю, немного разлил воды и наступил в эту лужу своими валенками. Валенки, когда выходил и возился возле машины, конечно обледенели, Зайдя в обледеневших валенках, Гриша поднял с плиты кастрюлю с кипятком, повернулся, и… валенки поехали, как по льду, Гриша задом сел на раскаленную плиту, кастрюлю опрокинул на себя. Связи нет, везти нельзя, он ни сесть ни лечь не мог. Спасли эвены, которые, на Гришино счастье, в это время жили в одном из домиков. Полмесяца Вася с Моникой мазали его медвежьим жиром, и вот поджило.