Джозефина Белл - Всевидящее око

Митчел направился к двери.

— Не возражаешь, если я посмотрю немного? — спросил он.

— Уж будь любезен.

Это была рутина. Им никогда не удавалось ничего обнаружить, но дотошная и аккуратная натура суперинтенданта не позволяла нарушить привычный порядок действий. Тем более что Берт был напуган и у него была с собой рабочая одежда.

Так что, когда он пошарил под матрацем в спальне Глэдис Льюис, то сразу же наткнулся на продолговатый плоский предмет. А уже через пару секунд суперинтендант вертел в руках золотой портсигар с монограммой, но сигарет в нем не было.

Митчел забрал его с собой и показал миссис Льюис. Выражение ее лица не изменилось.

— Я знала, что это не может продолжаться вечно, — со вздохом сказала она. — Он не способен удержаться, обязательно во что-нибудь вляпается. У него просто болезнь. Что ему за это будет?

Суперинтендант медлил с ответом. Он положил портсигар на стол и стал его рассматривать.

— Когда-нибудь слышала про Освальда Берка? — наконец нарушил молчание Митчел.

Это вывело миссис Льюис из равновесия. Было ясно, что ей приходилось читать об этом происшествии в газетах. Ее лицо побледнело.

— Посмотри на монограмму, — не унимался полицейский. — Вот инициалы О.Р.Б., видишь? Освальд Ридхэм Берк.

— Нет, — заявила она, отстраняясь от стола. — Мой Берт не мог этого сделать! Не надо приплетать сюда моего Берта!

— Где он сейчас, миссис Льюис?

— Я уже говорила, что не знаю. Но даже если бы мне было известно, все равно не сказала бы. А теперь убирайся из моего дома, тебе прекрасно известно, что он на это не способен.

— Одну минуту, — сказал полицейский, на всякий случай убирая портсигар во внутренний карман. — Тебе будет интересно узнать, что твой муж за неделю до убийства работал в Вестминстерской галерее. К тому же его или удивительно похожего на него человека видели там в среду вечером. Он был в рабочей одежде, хотя рассчитался еще в субботу накануне. А ты, должно быть, читала, что в среду вечером там обчистили сейф. И тебе не отвертеться от того, что ты мне здесь рассказала.

Миссис Льюис разрыдалась, может быть, впервые в жизни, признавая свое поражение.

— Это ошибка, — выдавила она. — Он на это не способен, уверяю тебя. Берт плохо относился ко мне, но никогда не поднимал на меня руку. Не мог он этого сделать.

Митчел подумал, что любой мужчина должен дважды подумать, прежде чем поднять руку на миссис Льюис, но не стал ничего говорить и отвернулся. Ему было жаль ее. Берт оказался гораздо большим идиотом, чем он мог предположить. Она предупреждала его не оставлять в доме никаких улик, и ему было хорошо известно, что это первое место, куда нагрянет полиция. Таких глупостей он раньше не совершал. Но Берт всегда попадал в передряги из-за своего неуравновешенного характера. Обыкновенный скупщик краденного и не посмотрит в его сторону. На него никогда нельзя было положиться. Жадность часто понуждала его брать вещи, которые невозможно продать. Вот как сейчас. Но в этот раз он был сильно напуган и подбросил улику своей жене. Скрытный и нечистоплотный как всегда, Берт хотел каким-то образом свалить ответственность за свое преступление на жену.

Она проводила его до двери.

— Но ведь об этом не писали в газетах, разве не так? — сказала миссис Льюис охрипшим голосом. — Это не повредит моей дочери? Она примерная девочка. Столько работает! Ты бы только видел! Из-за этого Глэд не сможет получить работу. Стоит ли говорить об этом? Это разобьет мое сердце, в самом деле, я этого не переживу.

Женщина снова начала плакать, и Митчел почувствовал себя неуютно. Ему хотелось похлопать ее по плечу и заверить, что никто не узнает, откуда появился этот золотой портсигар. Ни суд, ни пресса, никто. Но он взял себя в руки.

— Его нашли под матрацем, — заметил суперинтендант. — Чей это матрац, никого не волнует. До его ареста пресса ни о чем не узнает.

— Сначала его надо найти, — несколько приободряясь, сказала она.

— Найдем, — заверил ее Митчел.

Это случилось за неделю до того, как они нашли Берта Льюиса. Но его нашли, арестовали и обвинили в убийстве. Он предстал перед судьей и был заключен в камеру.

Дэвид Уинтринхэм был в курсе дела и не считал неоспоримыми улики против Льюиса. Тот мог ограбить труп, но его характер и прошлое поведение говорили против причастности к главному преступлению.

— Вам не удастся повесить на него это преступление, Стив, — сказал он суперинтенданту. — Было бы преждевременным предъявлять ему это обвинение. Разумнее держать его, как свидетеля, для настоящего суда.

— Мы взяли Берта в Ливерпуле, — возразил Митчел. — У него был билет на пароход в Южную Америку, купленный на деньги из сейфа. Мы были просто обязаны сэкономить на выдворении его оттуда, если бы нам это удалось, конечно.

— И что же он сказал?

— Говорит, что нашел портсигар в коридоре галереи. Деньги у него появились после удачного дельца в том месяце. Он возвращался на работу за своим инструментом, который забыл в субботу.

— Насколько это соответствует действительности?

— У него никогда не было инструментов. Да они ему для этой работы и не были нужны. Кроме того, Льюис выбрал довольно неудачное время для этого, после окончания рабочего дня, когда никто ему не смог бы сказать, где они лежат.

— Ну а с портсигаром не все так просто. Он мог быть потерян, где угодно.

— Справедливо, но маловероятно.

— А как насчет оружия убийства? Чем он его ударил? Льюиса силачом не назовешь, не мог же он убить его ребром ладони?

— Нет, конечно. Должно быть какое-то оружие. Но в этом зале разбросано много всякого добра, у него был неплохой выбор. Крови не было, только небольшой синяк. Можно было использовать любой обрезок арматуры, а поскольку с момента убийства они были в работе, то бесполезно искать на них отпечатки пальцев. Мы постараемся, но вряд ли из этого что-нибудь получится. Он ничем не рисковал, если оставил его валяться в этой же комнате. Кроме того, Берт мог унести его с собой и выбросить по дороге в реку.

— Хорошо. Не надо горячиться, Стив. Расследование еще в самом начале, и нет сомнения в том, что этот коротышка попал туда, куда и заслуживает, за кражу золотого портсигара. А где же бумажник с деньгами? Но я могу побиться об заклад, что он не убивал. Джил с Томом тоже так считают.

— Том?

— Том Драммонд, художник. Парень, который вывел тебя на Берта.

— Ах, этот. Эти рисунки. Ну, я не считаю, что его мнение стоит принимать во внимание. Сейчас верну тебе блокнот, он нам больше не нужен.

Хотя у суперинтенданта не было желания придавать большое значение рисункам юноши в расследовании этого дела, Том смотрел на это с совсем другой точки зрения. Участие в этом деле его далеко не радовало, и он был страшно сердит по этому поводу. Вернувшись после неудачно проведенных с семьей выходных в Лондон, он не выходил из студии, мрачно слонялся по комнате и даже не принимался за работу.