Виктор Пронин - Банда 4

— Бевзлин, — коротко ответил Пафнутьев.

— Даже так, — вырвалось у Шаланды. — Даже так... Почему не сказал сразу?

— Чтобы не мучить тебя поисками причин, по которым не можешь выехать.

— Думаешь, я бы искал эти причины?

— Мне так кажется, — беззаботно ответил Пафнутьев.

— Ошибаешься, Паша, — негромко произнес Шаланда. — Крепко ошибаешься.

— Неужели выехал бы немедленно?

— Быстрее, чем ты думаешь.

— А на чьей бы стороне был? На чьей стороне ты сейчас?

— Ошибаешься, Паша, — повторил Шаланда, но ничего добавлять не стал.

«Джип» пронесся через окраины города по прямой линии и продолжал нестись, словно Андрей наверняка знал, по какой дороге поедет Бевзлин. Видимо, этот вопрос мучил всех, и, наконец, один из оперативников произнес как бы про себя...

— А едем-то правильно?

— Не переживай, — откликнулся Андрей. — Другой дороги, по которой «мерседес» прошел бы с такой скоростью, просто нет. У него нет выбора. После того, как сошел снег, дороги превратились в полосу препятствий. Из-под снега вылезли ямы, камни, колдобины, вывороченный асфальт... Нет, ребята, у него только одна дорога. Слава Богу, что у нас такие дороги, иначе ушел бы Бевзлин.

— А так не уйдет? — спросил Шаланда.

— А так не уйдет, — ответил Андрей сквозь зубы.

Городские кварталы остались позади, и теперь в свете фар блестела влажная прямая трасса на соседний город, который был в трехстах километрах. Замысел Бевзлина был очевидным — там обеспечить себе алиби. Дескать, квартиру не взрывал, ни на кого не покушался, был в трехстах километрах, отдыхал и набирался сил в ресторане. Прием испытанный, надежный, хотя и достаточно затасканный.

— А вы знаете, ребята, мы здесь сидим на целом арсенале, — неожиданно проговорил один из оперативников. — Эти бевзлинские амбалы, похоже, приготовились к настоящему штурму...

Андрей, не снижая скорости, включил в салоне свет, и Пафнутьев увидел на полу в проходе между сиденьями гранатомет, а в ящике задней спинки, которую неожиданно открыл оперативник, лежали несколько пистолетов, две гранаты. В спинке соседнего сиденья обнаружились три заряда для гранатомета.

— Арсенал на колесах, да, Шаланда? — весело спросил Пафнутьев.

— Да, Паша, арсенал на колесах, — мрачно согласился Шаланда. — А что ты хотел? Люди серьезные, достойные, обстановка в городе криминальная... У меня в машине тоже целый арсенал. Гранатомета, правда, нет, но я исправлюсь. Заведу себе парочку. Иногда очень выручают.

— Приходилось пользоваться?

— Приходилось, — коротко ответил Шаланда, но продолжать разговор не стал.

Мощные фары «джипа» сверлили темноту, но не 'нащупывали ничего, что говорило бы о правильно выбранной дороге. Изредка навстречу проносились машины, но с такой скоростью, что даже невозможно было узнать модель. Машины, которые приходилось обгонять, тоже отшатывались назад, но уже не с такой, конечно, скоростью.

— А вот и он, — негромко проговорил Андрей.

— Кто он? — спросили сразу несколько голосов.

— Бевзлин.

— Почему ты так решил? — спросил Пафнутьев.

— Вон те огоньки впереди... Они побольше прочих, поярче... Явно иномарка... И потом, идет почти с такой же скоростью, как и мы. Это большая скорость... Сейчас разберемся...

Некоторое время в машине была полная тишина, все напряженно смотрели вперед. В салоне мердали сразу несколько сигарет, и Андрей приоткрыл окно.

Только теперь, когда ночной весенний воздух ворвался в машину, стало ясно, как велика скорость — явно выше ста пятидесяти километров в час.

— А вот и он, — опять повторил Андрей.

— Кто он?

— Бевзлин.

— Сколько их у тебя? — улыбнулась Надя.

— Да все тот же, все тот же... Впереди переезд... Шлагбаум опущен... И «мерседес» стоит. Он бы не стоял, если бы Бевзлин знал, что это мы приближаемся к нему...

— Сейчас узнает, — проговорил Пафнутьев. — Имейте в виду — они вооружены.

Подозреваю в «мерседесе» тоже небольшой арсенал.

— Конечно, — сказал Шаланда.

Андрей ошибался.

Бевзлин уже знал, кто приближался в его «джипе». Оставшиеся на дороге амбалы сумели связаться с ним по телефону и предупредить. Едва «джип» приблизился к «мерседесу», из него вскочил человек. В руках у него был короткоствольный автомат. Он принял боевую позу, которая не оставляла сомнений в том, что произойдет дальше.

— Это Шанцев, — негромко сказала Надя. — На нас вышла вся банда, в полном составе.

— Ложись! — скомандовал Андрей, и этот его крик оказался как нельзя более своевременным. Едва все в «джипе» успели пригнуться, как хлесткая автоматная очередь полоснула по стеклам, превратив в крошево все сверкающее великолепие машины. Шанцев, видимо, не уверенный в успехе, дал еще одну очередь по «джипу» и, не теряя ни секунды, прыгнул в «мерседес». Теперь водитель уже не стал ждать, пока пройдет поезд. Круто объехав шлагбаумы, он помчался дальше, с каждой секундой удаляясь от расстрелянного «джипа».

Андрей приподнялся первым и, увидев красные огни уходящего «мерседеса», тут же бросился в погоню. Он тоже не стал ждать приближающейся поезд, а сразу на скорости пронесся над рельсами. Теперь перед Андреем было уже не защитное ветровое стекло, а весенняя холодная ночь, наполненная ветром и пространством.

То ли автоматная очередь придала ему злости, то ли водил он отчаяннее, безрассуднее, нежели водитель «мерседеса», но только уйти тому далеко не удалось, и расстояние между машинами стало сокращаться. Вскоре показались контуры «мерседеса», в свете встречной машины можно было увидеть его пассажиров. Их было трое. Если все прикидки оказались правильными, то в машине были сам Бевзлин, водитель и Шанцев, который и расстрелял «джип» автоматными очередями.

Гудящий ветер рвал волосы, обдавал холодом, толкал к поступкам отчаянным и безрассудным. Это чувствовали все, и недавний смертельный риск, которому все подверглись, придал им чувство правоты и жажду возмездия.

— Кто там говорил про гранатомет? — раздался в гудящем холодном воздухе голос Шаланды.

— Ну? — сказал оперативник.

— Давай его сюда, — Шаланда, не оглядываясь, протянул руку назад.

— Не шали, Шаланда! — предупреждающе произнес Пафнугьев, но без большой твердости в голосе, можно сказать, вообще без всякой твердости произнес он эти трезвые слова.

— А ты помолчи, Паша, — сказал Шаланда тоже без большого нажима, но была в его словах такая непоколебимая уверенность в правильности всего, что он делает, что никто не осмелился возразить. Да и люди-то в «джипе» подобрались такие, которые едва ли не каждый день рисковали жизнью, и вряд ли стоило их винить за молчаливую поддержку безрассудного решения Шаланды. — Помолчи, Паша, — почти шепотом повторил Шаланда, видимо, и самого себя уговаривая в том, что правильно поступает. — Давай пушку! — заорал он вдруг с такой яростью и так резко обернулся назад, что все, кажется, даже в темноте, увидели, каким бешеным блеском вспыхнули его глаза.